Призраки Бреслау - читать онлайн книгу. Автор: Марек Краевский cтр.№ 37

Слух подсказал ему, что там, за дверью, кто-то мечется в постели, рыдая, и после каждого всхлипывания бьет рукой по подушке. Обоняние улавливало слабый запах духов в застоявшемся воздухе спальни.

– Надеюсь, ты не собираешься врываться к моей дочке в спальню? – Доктор Рютгард стоял в конце коридора в темно-бордовом стеганом халате с бархатными отворотами, гневно смотрел на Мока и совсем не походил на человека, который только что напевал куплет из оперетты Ашера «О чем мечтают девушки». Высказавшись, доктор прошел в свой кабинет и громко хлопнул дверью.

Поведение лучшего друга озадачило Мока. В его распухшей от бессонницы голове мелькнуло воспоминание о позавчерашней ночной прогулке, о девушке-бунтарке, с которой он повел себя не совсем как джентльмен. В ушах, минуту назад жадно вслушивающихся в отголоски девичьего отчаяния, зазвучали разные формы глаголов «ублажать» и «удовлетворять», которыми он щедро уснастил свою беседу с молодой женщиной, разрывающейся между страстью к нежному негодяю и любовью к властному отцу. Мок вдруг осознал, что, допросив позавчера негодяя, он бросил его на произвол судьбы, и вот теперь за закрытыми дверями спальни Кристель Рютгард вжимает лицо в подушку, только бы приглушить раздирающие душу рыдания. Эберхард снял трубку стоящего в прихожей телефона, набрал номер Вирта. Не обращая внимания на служанку, которая как раз вошла в квартиру с корзинкой теплых булок, Мок прохрипел:

– Вирт, я знаю, что сейчас несусветная рань. Не говори ничего, только слушай. Запрешь в «камере хранения» Альфреда Зорга. Того самого, которого я допрашивал во дворе за «Тремя коронами». Он либо там, либо в «Четырех временах года».

Не успел Мок повесить трубку, как в дверях спальни показалась Кристель Рютгард. Ее опухшие глаза метали молнии, и сейчас она была очень похожа на своего отца.

– За что вы хотите посадить Альфреда?! Что он вам сделал?!

Мок повернулся к Кристель спиной и направился в кабинет ее отца.

– Подлое чудовище! Мерзкий пьяница! – неслось из коридора, когда Мок закрывал дверь изнутри.

Доктор Рютгард, высунувшись в окно, выливал на газон кофе из чашки, из которой только что пил Мок. Услышав шум, доктор обернулся.

– Свой кофе ты уже выпил, Мок. А теперь уходи прочь!

– Ты ведешь себя, как оскорбленная графиня. – Моку очень понравилось это выражение, он ощутил в душе веселую злость и даже не пытался согнать с лица усмешку. – Говори без обиняков, что случилось? И пожалуйста, без мелодраматичных жестов и бессмысленных слов вроде «И ты еще спрашиваешь?».

– Моя дочь позавчера вернулась ночью с концерта в расстроенных чувствах. – Рютгард так и стоял у окна с кофейной чашкой в руках. – Она сказала, что после представления решила прогуляться и повстречала тебя. Ты был пьян и настаивал, что отведешь ее домой. Когда ты навязался в провожатые, то повел себя как хам. Понимай это как отказ от дома.

Мок напряг память, но ни один латинский стих, ни один отрывок из античной прозы – привычные успокоительные средства – не приходил на ум. На стене перед ним висела гравюра, изображающая исцеление бесноватого. В нижней части картины виднелась дата: 1756. И тут Мок понял, как подавить бешенство. Ему вспомнилась сцена из гимназической жизни: профессор Моравец называет наугад ученикам ключевые даты из истории Германии, а те переводят их на латинский язык.

– Anno Domini millésime septingentesimo quinquagesimo sexto, [48] – изрек Мок и поудобнее устроился в кресле.

– Ты что, рехнулся? – Рот у Рютгарда распахнулся от удивления, а чашка сама крутанулась на пальце, и несколько капель кофе упало на письменный стол.

– Если ты веришь дочке, дальнейший разговор не имеет смысла. – Мок оперся о стол, глядя Рютгарду прямо в глаза. – Мне продолжать или подчиниться приказу вашего сиятельства и покинуть дом?

– Продолжай, – просипел Рютгард и нажал рукой на голову аиста, стоящего на миниатюрном рояле красного дерева. Рояль раскрылся, аист дернул головой и взял в клюв сигарету – клавиатура представляла собой не что иное, как длинный ряд сигарет.

Забрав у аиста сигарету, Рютгард захлопнул крышку рояля.

– В рассказе твоей дочки правда только то, что я употребил слова, которые в присутствии девушки из хорошего дома произносить не следует. Больше я тебе ничего не скажу. И не потому, что дал честное слово молчать. При таких обстоятельствах я бы мог его и нарушить. Просто кто-то сказал, что правда подобна приговору. Ты не заслужил приговора.

Рютгард торопливо, жадно затягивался, выпуская дым через нос. В комнате повисла голубая мгла.

– Налей себе кофе, – тихо произнес Корнелиус. – Меня не интересует, что делала моя дочь. Наверное, то же самое, чем так любила заниматься ее мать. Я тебе никогда не говорил…

– О ее матери ты вообще никогда не говорил. Знаю только, что она умерла в Камеруне от холеры. Еще до войны, когда ты получил там хорошее место.

– Я и так рассказал слишком много. – Рютгард смотрел не на Мока, а куда-то в угол комнаты. – Да поглотит ее вечное молчание…

Не говоря ни слова, Мок откинулся на спинку кресла. Внезапно Рютгард приблизился к креслу, налил Моку кофе в вальденбургскую чашку, затем, прибегнув к услугам аиста, сунул ему в рот сигарету. После чего вышел из кабинета, оставив своего гостя с незажженной сигаретой во рту.

Мок с Рютгардом сидели в столовой и поглощали яйца в мешочек. В специальных высоких стеклянных стаканчиках, покрытых узором в виде изгибающихся лилий, кроме очищенных от скорлупы яиц помещались еще кусочки масла и листья петрушки.

– Говори, Эббо, – Рютгард полил хрустящую булку медом, – что тебе от меня нужно на этот раз?

– Голодовка мне не помогла. – С аппетитом проглотив яичную массу, Мок положил себе на тарелку две телячьи сардельки. – Я ничего не ел, и мне все равно снились кошмары. То, что я сейчас скажу, наверное, вызовет у тебя смех. Или в лучшем случае недоверие…

– Так говори. – Рютгард набросился на грушу с ножом для фруктов.

– Помнишь, как на фронте мы по ночам рассказывали друг другу про всякую чертовщину? (Доктор промычал что-то в знак согласия.) Помнишь байки фельдфебеля Ноймана о привидениях в его доме? (Доктор издал тот же звук.) Так вот у меня в доме привидения. Понимаешь, Рютгард? Нечистая сила.

– Я бы мог спросить: как – привидения? Но во-первых, ты не любишь таких вопросов, а во-вторых, мне уже пора в госпиталь. Однако я тебя выслушаю. Поговорим по дороге. А пока я спрошу: как призраки проявляют себя?

– Они шумят… – Мок проглотил кусок сардельки. – По ночам меня будит шум. Во сне я вижу людей с выколотыми глазами, а потом просыпаюсь от ударов в пол.

– И это все? – В дверях столовой Рютгард пропустил Мока вперед.