Книга Асты - читать онлайн книгу. Автор: Рут Ренделл cтр.№ 39

Март, 30, 1915

Убили брата миссис Хаусман. Во Фландрии, через три недели после призыва. Ни одна из моих знакомых даже мысли не допускала, что ее родных могут убить. Другие могут погибнуть, но ее близкие заколдованы. Наверное, от этого потрясение и боль еще сильнее. Возможно, и нет. Я замечала, что подготовить себя к смерти невозможно. Ты можешь сознавать ее неизбежность, убеждать себя в этом изо дня в день. Но когда смерть приходит, ты словно никогда ее не ждал и считал, что человек живет вечно.

Миссис Хаусман постоянно повторяет: «Почему он? Почему я? Почему именно с нами?» Как будто этого не случилось уже с сотнями, тысячами! Что она хочет сказать? Что это должно было случиться с кем-то другим, а не с ним, потому что он — ее брат?

Французы опубликовали список, где значится три миллиона убитых немцев. А список наших потерь в Дарданеллах содержит только двадцать три убитых, двадцать восемь раненых и троих пропавших без вести. Я этим цифрам не верю, так не может быть.

Июль, 28, 1915

День рождения Свонни и последний день учебы Моэнса в школе. Он собирается сразу же начать работать с Расмусом, продавать машины. Я думаю, ему достанется канцелярская работа, так как вряд ли он смыслит в машинах. Расмус почти ничего не рассказывает мне, но дела движутся плохо. Во всяком случае, пока идет война. Уже больше полутора лет назад Расмус обещал стать миллионером, но этого до сих пор не произошло.

Мы подарили Свонни уроки греческих танцев. Заниматься она будет по пятницам, до следующей весны. В словаре я нашла для нее превосходное выражение, которого нет в датском языке. Сказала ей, что мы надеемся, что она станет профессионалом в искусстве Терпсихоры.

Кроппер числится пропавшим без вести в Дарданеллах. Хансине надеется — мы все на это надеемся, — что он попал в плен. Поскольку официально они не обручились и она просто его «возлюбленная», то новости сообщает его сестра. Она тайком забежала вчера, чтобы поговорить с Хансине. Его мать — ревнивая как тигрица и не признает Хансине, называет ее «этой иностранной прислугой». А сегодня бедняжка Хансине получила от Кроппера письмо. Оно, конечно же, старое, отправлено раньше эвакуации из Западной Галиполи. Вряд ли он знает о том, что она не умеет читать, иначе не написал бы ей. Не хотел же он, чтобы я прочитала его личное, все эти нежности и любовные признания. Только это в письме и оставалось, хотя он написал больше. Но почти все письмо вымарал цензор. Мы почти уверены, что он погиб. Странно было читать бодрые и полные надежды слова мертвого человека.

Март, 14, 1916

Миссис Эванс, которая жила рядом с нами на Равенсдейл-роуд, пришла на чай и привела с собой выводок некрасивых детишек. Из всех я знала только второго сына миссис Эванс Артура, толстого веснушчатого мальчика, с которым Мария играла на своем дне рождения. Визит миссис Эванс откладывался не раз. Сначала простудился один ребенок, затем второй, а потом сама миссис Эванс вдруг получила опоясывающий лишай. Сегодня не все прошло гладко. Мальчик ударил Марию, она завопила так громко, что ее услышал отец из мастерской в дальнем конце сада. Он примчался с угрозой прибить Артура, чем вызвал большой переполох. Сомневаюсь, что мы когда-нибудь увидим миссис Эванс.

Вечером мы с Расмусом сидели в гостиной. Я читала «Сказку о двух городах», а он пыхтел сигаретой, проглатывая «Войну в иллюстрациях». Неожиданно он оторвался от газеты и сообщил, что надумал сделать для Марии кукольный домик.

— С подарком на день рождения ты уже опоздал, — сказала я, не очень заинтересовавшись. — Теперь разве что к Рождеству.

— Нет, к Рождеству я не закончу, — ответил он. — Мне года два потребуется, не меньше. Я хочу сделать копию нашего дома, я собираюсь подарить ей «Паданарам».

— Что? Пятилетнему ребенку? — удивилась я.

— К тому времени ей будет уже семь. Могла бы хоть поддержать меня, подруга. Знаешь, сколько женщин посчитали бы за счастье отхватить такого умельца, как я.

— Но почему Марии? — спросила я. — Почему не Свонни? Ты же любишь всех детей одинаково.

— Она уже большая. А при таком темпе в ней будет не меньше шести футов, когда я закончу домик.

— Не думай, что я буду тебе помогать, — заявила я. — Если тебе потребуются коврики, занавески или еще там что, пусть Хансине делает. Ты же знаешь, какая она мастерица. А меня даже и не проси.

Март, 26, 1916

Свонни и Мария заболели ветрянкой. Свонни вчера, а у Марии сыпь появилась сегодня утром. Я слышала, что дети могут заразиться этим от взрослых, больных опоясывающим лишаем, и хотя обычно не верю болтовне старых кумушек, в этот раз похоже на правду. Мы вместе посмеялись, назвав это «местью миссис Эванс» за то, что Расмус накричал на Артура. Но в душе я очень беспокоюсь, как бы не осталось шрамов у них на лице. Свонни умненькая и послушная, она обещала не расчесывать прыщики, но эта маленькая обезьянка Мария! Я просто не знаю, что с ней делать. Я пригрозила, что свяжу ей руки за спиной, если еще раз увижу, как она тянет ноготки к щекам.

Сэм Кроппер в немецком плену. Не знаю, откуда у них такая уверенность, но сегодня днем к Хансине прибегала его сестра, и после ее ухода Хансине смеется и напевает.

Сегодня вечером Расмус принялся за кукольный домик. Он начал с рисунков. Я должна сказать, что рисует он великолепно. Его наброски напоминают мне рисунки Леонардо, фотографии которых я где-то видела. Свонни спросила его: «Зачем ты рисуешь наш дом, Far?», и он ответил в своей грубой манере, по-английски — он гордится, что знает английские поговорки: «Не задавай вопросов — и не услышишь лжи».

Я купила платье из тафты цвета «мертвая роза» в белый горошек. И в тон ему — шляпку без полей, расшитую белыми бусинками.

Май, 7, 1916

Не знаю, как я могу это писать. Наверное, просто не верю, что это правда. Я хочу проснуться и с облегчением ощутить, что все это — ночной кошмар, ничего на самом деле не произошло.

Но это произошло. Сегодня вечером Моэнс пришел домой и сообщил, что записался добровольцем в армию. Теперь он — рядовой Третьего лондонского батальона стрелковой бригады.

Среди бумаг, что дала мне Кэри, я обнаружила две фотографии. Не знаю, чем они привлекли мое внимание, так как ни Лиззи Ропер, ни ее муж красотой не отличались, и если судить по фотографиям, то умом и вкусом тоже. Она выглядела вульгарно, он — мрачно. Но тем не менее что-то в них зацепило меня. К тому же Аста знала их, или, на худой конец, о них. Она видела миссис Ропер в модной одежде и большой шляпе с перьями.

Мало кто любит читать что-то помимо книг, газет и журналов. Мне приходилось читать слишком много ксерокопий книжных страниц, не говоря уж о рукописях или бумагах, отпечатанных на машинке, и я без энтузиазма взялась за документы. Вначале просмотрела книги. Одна из них, в зеленом бумажном переплете, потрепанная, захватанная, оказалась из серии «Знаменитые судебные процессы Британии» издательства «Пингвин». Другая походила на самиздат — тонкая, без суперобложки и без названия. На корешке же оно стерлось. И только внутри, на форзаце, я обнаружила надпись — «Викторианская семья» и имя автора — Артур Ропер. Там же римскими цифрами была обозначена дата — MCMXXVI. [21]