Поцелуй дочери канонира - читать онлайн книгу. Автор: Рут Ренделл cтр.№ 14

— Вы заперли за собой дверь?

— Я? Нет. Не моя работа закрывать двери.

— Так который был час? Без десяти?

Долгое размышление.

— Наверное.

— Как вы добрались домой? — спросил Вайн.

— На велике.

Ее рассердил глупый вопрос. Они должны и так знать. Все знают.

— Как вы ехали, миссис Мью? По какой дороге?

— По короткой.

— А теперь подумайте хорошенько, прежде чем отвечать…

Но она и так всегда хорошенько думала. Потому разговор и вышел таким долгим.

— Вы не встретили машин по дороге домой? Не проезжал ли кто навстречу или, наоборот, догнал вас? На короткой дороге. — Но вопрос пришлось растолковать еще. — Машину, фургон, может быть, такую, как та, у соседнего дома.

На секунду Вексфорд испугался, что внушил ей мысль, будто в преступлении замешан ее американский сосед. Она поднялась, прошла к окну и поглядела на «форд». Теперь она смотрела неуверенно, прикусив губу.

— Ту машину?

— О, нет. Любую. Хоть какую. Вообще кого-нибудь вы встретили вчера вечером по дороге домой?

Она думала. Кивнула. Покачала головой. И наконец сказала:

— Нет.

— Вы уверены в этом?

— Да.

— Долго вы добираетесь до дому?

— Домой мне под горку.

— Да-да. И долго вы добирались прошлым вечером?

— Минут двадцать.

— И никого не встретили? Даже «лендровер» Джона Габбитаса?

Хоть какое-то оживление впервые мелькнуло в ее лице. Засветилось в ее беспокойных глазах.

— Он говорит, что я его встретила?

— Нет-нет. Да вы и не должны были, если, скажем, в восемь пятнадцать уже были дома. Мы вам благодарны, миссис Мью. Не покажете ли нам, как вы отсюда выбираетесь на короткую дорогу?

Долгая пауза, и потом:

— Могу.

Улица, на которой стояли коттеджи, полого спускалась по склону долины маленькой речушки. Биб показала, куда уходила дорога, и произнесла какие-то малопонятные наставления, постоянно стреляя глазами в сторону «форда». Вексфорд понял: должно быть, он прочно внушил ей мысль, что она должна была видеть эту машину прошлым вечером. Отъезжая, они видели, как Биб стоит, облокотившись на калитку, и провожает их своим пронзительным взглядом.

Спустились к речке. Моста не было, только брод. Вайн переехал речку — дюймов в шесть глубиной, она стремительно бежала по плоским бурым камнями. Только узкий деревянный мостик для пешеходов и велосипедистов. На другом берегу они выехали на «Т-образный перекресток», как его упрямо именовал Вайн, хотя этот термин никак не вязался с полной запущенностью места, крутой насыпью, обсаженной деревьями, нависшими кронами и густой травой. Инструкции Биб, если их так можно было назвать, предписывали повернуть здесь налево, а потом свернуть в первый же поворот направо. Это и был выезд из Помфрет-Монакорума на короткую дорогу в Танкред-Хаус.

Внезапно показался лес. Придорожные посадки расступились, и высокая темно-сизая стена леса встала впереди. Еще полмили — и лес уже окружил их со всех сторон, там, где глубокий желоб проселка выводил на дорогу к поместью и стояла доска с надписью: «Только для жителей Танкред-Хауса. Сквозного проезда нет. Две мили».

Вексфорд сказал:

— Как останется миля, я выйду и дальше пойду пешком.

— Хорошо. Они должны были знать эти места, если проехали здесь.

— Они знали. По крайней мере, один из них.

Он выбрал удачный момент, чтобы выбраться из машины — показалось солнце. Лес не зазеленеет еще по меньшей мере месяц. Пока не закурилась даже зеленая дымка в посадках по краям грунтовой дороги. Деревья были насыщенного светло-коричневого цвета, кора на ветвях искрилась и золотилась, а почки отливали горячей медью. День стоял холодный и сухой. На исходе прошедшей ночи небо разъяснилось, и выпал иней. Он уже растаял — ни одной серебряной нитки не осталось, — но холод разливался в спокойном прозрачном воздухе. Небо в просветах между деревьями и над косматыми и ажурными верхушками леса было светлое, нежно-голубое, бледное, почти белое.

Из интервью Вин Карвер Вексфорд кое-что узнал об этих лесах. Когда они посажены: какие участки — в тридцатые, какие, тогда только подновленные, существовали и раньше. Древние дубы и одинокие каштаны с круто выгнутыми сучьями в клейких почках возвышались над ровной порослью меньших деревьев, с аккуратными, будто постриженными округлыми кронами. В этих Вексфорд узнал грабы. На стволе одного он заметил металлическую табличку. Так и есть, граб обыкновенный, Carpinus betulus. Немного дальше по дороге начались деревья повыше, стройные, изящные. Рябина, прочитал он, Sorbus aucuparia. Узнавать деревья, на которых нет листьев, — упражнение для специалиста.

Рябины уступили место насаждениям норвежского клена (Acer platanoides), чья кора — как панцирь крокодила. Хвойных здесь не было вовсе: ни сосна, ни ель не темнели зеленым пятном в сквожении голых ветвей. Самое красивое место здешнего лиственного леса — рукотворного, но повторяющего природу, четко спланированного, но с природной элегантностью. Валежник здесь не убирали, и упавшие деревья обрастали яркими грибами: гирляндами, гребешками, шишками желтого и бронзового цвета. Не упавшие мертвые деревья, белесые от старости, давали приют совам и охотничьи угодья дятлам.

Вексфорд шагал, ожидая, что любой поворот узкой дорожки выведет его прямо к восточному крылу дома. Но за каждым изгибом дороги продолжался лес: взрослые деревья, молодая поросль, валежник, кустарник. Вверх по стволу дуба метнулась серебристо-бурая с серым белка, скакнула с ветки на ветку и длинным прыжком перелетела на соседний бук. Последний плавный поворот, дорога расширилась, вышла на опушку — и вот уже дом, окутанный вуалью тумана, будто снящийся.

Восточное крыло величественно возвышалось перед инспектором. Отсюда были видны и двор, и сад позади дома. Не в пример общественным садам и уличным клумбам Кингсмаркэма, засаженным нарциссами, здесь голубыми самоцветами сверкали у подножий деревьев крохотные колокольчики подснежников. Но здешние сады еще не пробудились от зимнего сна. Цветочные бордюры, розарий, дорожки, кусты, аллеи и лужайки они сохраняли такой вид, будто их причесали, постригли, подровняли, местами даже упаковали и уложили на зимнюю спячку. Высокие ряды тисов и кипарисов образовали стены, скрывающие все другие постройки от взглядов обитателей дома, — темные занавеси, искусно возделанные для привилегированного уединения.

Осмотревшись минуту-другую, Вексфорд прошел дальше — туда, откуда была видна стоянка полицейских машин. Комната происшествия расположилась в строении, которое когда-то, очевидно, было конюшней, хотя никаких лошадей в этих стойлах не бывало уже полвека. Для коней здание было слишком чистеньким, и совсем ни к чему были бы им жалюзи на окнах. Синие часы с золотыми стрелками на фронтоне конюшни показывали без двадцати одиннадцать.