Сапфиры Айседоры Дункан - читать онлайн книгу. Автор: Алина Егорова cтр.№ 2

С мотивом пока ничего определенного не прояснялось, но это никого не беспокоило – все считали, что он со временем найдется. Экспертиза выдала обнадеживающий результат: кровь на часах принадлежала убитой.

– Главное – «визитка», есть за что зацепиться, – уверял Юрасов. Антон, как никто другой из отдела, был заинтересован в скорейшем завершении дела: иначе его долгожданный отпуск откладывался на неопределенное время.

– Это само собой. Только все равно нужно установить круг интересов и знакомых погибшей, чтобы разобраться, в чем суть, – настаивал Тихомиров.

– Не люблю безработных, о них всегда сложно наводить справки. Трудилась бы Прохоренко, как все нормальные люди, в каком-нибудь ОАО! И обществу польза, и нам меньше мороки: офисные дамы обычно в курсе всех событий и знают подробности личной жизни каждого, – заворчал Шубин, которого незамедлительно подключили к расследованию. Капитан не обольщался по поводу красноречивых следов, оставленных на месте преступления, и приготовился к худшему, то есть к долгим и безуспешным поискам.

– Может, имеет место банальное ограбление? – предположил Миша Костров. – Тогда и по знакомым шерстить ни к чему: грабители могли действовать сами по себе.

– Возможно, если преступники знали, за чем шли и где это лежит, иначе в квартире было бы все вытряхнуто на пол и перевернуто вверх дном. Только в таких случаях, как правило, без наводки не обходятся. И спросить не у кого, что пропало – Прохоренко жила одна. Близких друзей и подруг не нашлось, с родственниками тоже незадача. Мать Оксаны, Тамара Прохоренко, проживает в Турции. Отца нет. Отчим, который ее вырастил, давно умер. Хотя бы к наследству кто интерес проявил.

– Насчет этого беспокоиться не стоит. Квартира у Прохоренко приватизированная, родственнички непременно объявятся, – заверил Илья Сергеевич.

Следователь не ошибся: уже через сутки появилась прямая наследница. Мать Оксаны прилетела хоронить дочь и заодно оформить надлежащие документы на квартиру.

Вид Тамары Васильевны не впечатлял: потерявший форму красный трикотажный халат в крупный лиловый горох, резиновые пляжные тапки, спущенные гармошкой гольфы, воробьиная взъерошенность куцых крашеных волос. Характер женщины симпатии тоже не вызывал.

– Не понимаю, чего вы от меня хотите?! Я устала, замучилась, у меня горе, в конце концов, а вы прицепились! – Она смотрела сердитым взглядом, ожидая, когда Костров с Юрасовым покинут квартиру и оставят ее в покое.

– Тамара Васильевна, – примирительно сказал Михаил, – мы с большим уважением относимся к вашим чувствам и хотим скорее найти преступника. В этом мы с вами союзники, и нам нужно сотрудничать. Расскажите о своей дочери все, что знаете: чем занималась, с кем дружила, общалась.

– Оксанка ничем не занималась, ни с кем не дружила и не общалась, – емко ответила Тамара.

– То есть как? На что же она тогда жила?

Посверлив оперативников темно-серыми горошинами колючих глаз, дама с сожалением сообразила, что незваные гости без ответов на свои вопросы не уберутся. Она обреченно вздохнула и с видом учительницы, вынужденной разжевывать простейший материал тупым ученикам, пошла на контакт.

– Женщине не обязательно работать, чтобы иметь средства к существованию. Пусть мужики работают, это их дело. Они же дорвались до власти и нашу сестру во всем ограничивают. Пока миром правят мужики, бабам ловить нечего: ни карьеру не сделать, ни зарплаты достойной не видать. Только дуры ежедневно приходят на работу и убивают там время. А оно летит ой как быстро. Не успеешь оглянуться, как тебе сорок стукнет. Сама такой по молодости была – стояла в пыльном цехе и слушала идиотские наставления мастера. Слава богу, поумнела: плюнула однажды на все, послала этого придурка куда подальше и стала сама себе хозяйкой. Бабы как рассуждают? Если они уволятся, с голоду помрут. Ничего подобного! Скорее можно зачахнуть от тоски и унижения, именуемого зарплатой. Если бы я продолжала ишачить на фабрике, разве вышла бы замуж? Познакомиться некогда, с утра через весь город туда, вечером – обратно. Приползаешь домой – телевизор и спать. Бросила работу, собой занялась, за волосами, ногтями ухаживать стала, темные круги от вечного недосыпа пропали, румянец появился на свежем воздухе. А в цехе одной пылью дышала. На меня, такую куколку, внимание обращать стали. Со своим первым я в кафетерии познакомилась. Взяла чашку кофе и сижу за столиком, глазками хлопаю. Раньше-то я по кафе не ходила, экономила. А чего экономить-то? Те гроши, что мне платили, как выяснилось, погоды не делали. Первое время жила на то, что удалось накопить, откладывая с каждой зарплаты. Родственники немного помогали, там перехвачу, тут займу… А потом поперло: поклонники косяками пошли. Заводились они стаями, как тараканы. Тут ведь как все получается: то пусто, то густо. А на это закон такой есть: мужик, он на ауру реагирует. Женщина, которая на свидания ходит, вся светится. Она сразу притягательной становится и всем интересной. Мужик – существо стадное: раз один глаз положил, так и у остальных тоже надобность появляется. Я Оксанке сразу сказала, чтобы время понапрасну не тратила, мужа искала. Только послушалась она меня наполовину: в институт не пошла, но и замуж не вышла.

– Почему вы считаете, что ваша дочь ни с кем не общалась? Соседка утверждает, что у нее часто бывали гости.

– Не смешите мои чешки! Кто к ней ходил-то?! Какие-то полоумные тетки с постными лицами. Разве это общение? Ей необходимо было вращаться в кругу успешных респектабельных мужчин.

На вопрос, зачем приходили к ее дочери «полоумные тетки», Тамара Васильевна ничего определенного ответить не смогла. Она жила своей жизнью и, по большому счету, делами Оксаны не интересовалась. Когда она иногда приезжала в Петербург по делам, останавливалась у дочери, в гостях не задерживалась, но и в те дни, когда она жила у Оксаны, ее раздражали странные знакомые дочери. «Будешь якшаться с посудомойками, сама посудомойкой станешь», – наставляла Тамара Васильевна, наблюдая очередную приятельницу Оксаны – сутулую женщину с потухшим взглядом, одетую в тряпки из «секонд-хенда». Дочь раздражалась, сообщала, что мать ничего не понимает и вообще – нечего лезть в ее дела. Тамара Васильевна демонстративно обижалась, и на этом разговор заканчивался.

– А подруги что? Неужели ни единой не было?

– Подруги не нужны, – авторитетно заявила дама. – От них один вред. Им доверяешь секреты, а потом расплачиваешься за откровенность. Подруга как ядовитая змея, пригретая на шее, – ужалит ни с того ни с сего, сколько добра ей ни делай. Кто первый мужика уведет? Тоже подруга. Влезет в душу, а потом в нее наплюет. Была у моей Оксанки одна, считавшаяся подругой, – Настя Рябинина, они с детства дружили. Ничего особенного, но из грязи в князи выбилась. Хотя какие там князи? Так, средний класс, но все же лучше, чем уборщицы с буфетчицами. Так и где она теперь, эта Настя? Где, я спрашиваю?! А? Нет ее. Разошлись пути подружек. Нет чтобы зайти по старой памяти, поинтересоваться, как дела, не надо ли чем помочь. Не нужна ей больше Оксанка. А зачем, когда у самой все в ажуре? Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.