Колдовские страсти - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 8

Не могу утверждать, помогают ли людям во всех этих широко рекламируемых в газетах салонах магии, я лично по газетной рекламе никуда не пойду, но вот если мне кто-то из моих подруг скажет, что им понравилось, им помогли, им стало легче (в любой сфере деятельности), отправлюсь. Самая лучшая реклама – сарафанное радио. Свекровь моя, Анна Ивановна, большую часть своей жизни прожившая в советские времена, так и остается с твердым убеждением, что рекламируют только то, что никому не нужно.

А к Зойке народ шел толпами, хотя она никаких объявлений в газеты не давала. Квартира у нее трехкомнатная (две смежные, одна изолированная), там они с Ленькой и принимают клиенток. Изолированная комната оборудована как что-то типа приемной для ожидающих своей очереди, в большой комнате Зойка с Ленькой и говорят с посетительницами, в ней же спит Зойка, а Ленька базируется в дальней, с лоджией, где также иногда ведет индивидуальный прием.

Его методы, кстати, несколько отличаются от мамашиных, по-моему так потому, что Ленька совершенствуется. Несколько месяцев назад Ленька стал использовать на сеансах какую-то лечебную музыку – но только тогда, когда Зойка не ведет прием, чтобы не мешать ей и ее клиенткам. Нашей бабушке, чья комната имеет общую стену с Ленькиной, эта музыка очень нравится: она под нее засыпает, а, проснувшись, говорит мне, что даже чувствует себя лучше. Я экспериментов таких не проводила, да и я, как правило, отсутствую, когда Ленька принимает клиенток.

Комнаты для проведения ритуалов у Зойки с Ленькой, конечно, соответствующим образом оборудованы – поскольку все должно быть так, как того хочет клиент (или ожидает увидеть). Черные шторы (окна у нас во всю стену), свечи в старинных подсвечниках (специально у какого-то антиквара приобрели – или изъяли насильственным способом, точно не знаю, так что врать не буду), постоянно курятся благовония (Ленька за ними в какой-то специализированный магазин в Москве раз в три месяца ездит), на круглом столе, за которым и сидят колдуны, лежат Зойкины карты (она гадает только на обычных), еще какая-то древняя книга (не знаю, где взяли) и на подставке стоит череп. Про череп Ленька сказал, что на кладбище собственноручно выкопал. Вполне допускаю, зная Леньку и его генетику.

С Зойкой я вообще люблю поболтать, да и Анна Ивановна ее любит, мы частенько общаемся. Зойке нужна разрядка – устает она от такого количества посетительниц за день. И ведь поскольку она вникает в проблемы своих клиенток, душевные силы у нее уходят, ей самой отдохнуть надо, высказаться перед кем-то, а мы, соседки, для этого подходим великолепно, хотя бы из территориальных соображений – ехать никуда не надо и засидеться можно за полночь. Я вообще много раз поражалась, откуда в Зойке столько силы – по габаритам она раза в два, если не два с половиной, меньше меня: небольшого росточка, худая, с остреньким носиком, вот только коса у нее толстенная, ниже пояса.

Пока я намывалась в душе (в ванну сесть не могу: не помещаюсь, мне бы бассейн, как у бегемота в зоопарке), Анна Ивановна сходила за Зойкой, и они расположились на кухне. От ужина Зойка отказалась, я питалась в гордом одиночестве, а они с бабушкой пили чай.

– Ну как сегодня у тебя денек? – поинтересовалась я у соседки с набитым ртом.

– Народу много было, – усталым голосом сообщила Зойка. – Вымоталась. – Потом помолчала немного и посмотрела на нас с бабушкой: – Я, возможно, не в свое дело лезу, но, тетки (она нас так называет), скажите честно: что за дела у вас с китайцами? Вот, честно, не думала, что к вам какие-то узкоглазые телевизор привезут. Или это вы новый в китайской фирме купили? И они доставили? Чего вы тогда на отсутствие бабок плакались?

Анна Ивановна заулыбалась, я тоже растянула губы до ушей – возможно, заразилась от господина Лима, днем распивавшего чаи с нами на этой же кухне. Вот еще поклонюсь Зойке – и точно стану Лим номер два.

– Откуда про телевизор вынюхала? – спросила я для начала. – Ты у нас что, теперь еще и ясновидящая? Взгляд сквозь стены проникает?

– Ой, надо бы наливочку открыть, – подала голос бабушка и на меня глянула. – Танечка, телевизор бы, ну чтоб хорошо работал… ну сама понимаешь…

Бабушка, несмотря на семьдесят один год, большая любительница наливочек, и если ее вовремя не остановить, может и буянить начать. Случалось такое на моей памяти. Выпить для нее – дело святое, хотя частенько вспоминает белую горячку своего благоверного. А какую закусочку она готовит… В особенности под водочку… Черные груздочки, которые я в лесу собираю, а капустка, огурчики – маленькие, крепенькие… Ох, не могу: слюнки потекли, и выпить захотелось.

В общем, я кивнула, из-за стола выпрыгнула и к стенному шкафу, который у нас у входной двери, резвенько поскакала. Шкаф – самая удачная часть нашей квартиры, за все остальное проектировщиков надо бы за ноги вниз головой подвесить, в особенности если вспомнить еще сливную трубу (с крыши), которая проходит в квартире напротив, за их входной дверью. У них плесень над дверью постоянно, а осенью, пока отопление не дали, все двери открываются с большим трудом. В те периоды я радуюсь нашей «распашонке» – мы, слава богу, живем без трубы, хотя и без изолированных комнат. У нас, конечно, других «прелестей» предостаточно (чтоб проектировщикам десять раз икнулось), но все-таки, по-моему, лучше, чем с трубой.

Наливочку бабушка у нас тоже сама готовит, ягодки черноплодной рябины и вишневые листики считает (она у нас всегда строго рецепту следует), и, как и все остальное, наливочка у нее получается – пальчики оближешь.

Мы выпили за телевизор, потом его для Зойки специально включили, сами в очередной раз поохали, восторгаясь многочисленными цветами (наш-то старый в основном одним красным казал – поэтому и назывался цветным). Эти самые многочисленные цвета продемонстрировал нам в одном из своих незабвенных клипов известный Филипп Зайкин (он же – рыбкин глазик и банькин тазик), вслед за которым мы насладились зрелищем серебристых роботов в водолазных очках, один из которых срывал с груди белую манишку и пытался напялить на то место, где у Адама был фиговый листок, но она там почему-то не держалась. Поняв, что третий номер программы представляет собой адскую смесь аэробики с цыганочкой, а также убедившись в многообразии красок в «Панасонике» и патологических типов на Руси, мы телевизор выключили и вернулись в кухню.

Петьки дома еще не было, он опять где-то халтурил на пару с дружком. А может, и не только халтурил, дело-то оно молодое. Главное – только б на здоровье. Я за то, чтобы он гулял побольше, лучше пусть по улице шляется, а не по Интернету своему. Вредно, говорят, столько перед компьютером сидеть. Я это сыну постоянно повторяю, правда, особых результатов своего воспитания не вижу.

Но Зойку интересовали китайцы. Нам с бабушкой захотелось похвастать своими достижениями – ну мы и выдали соседке все события последних дней под наливочку, бутылку которой быстренько на троих приговорили. Да и что таким трем теткам, как мы, какие-то пол-литра сладенькой?

– А ты откуда про китайцев узнала? – спросила я у Зойки, закончив свой рассказ.

– Ленька видел, как они выгружались из машины внизу, он с ними в лифт не поместился, потом, когда поднялся, услышал, что они в вашей квартире шастают. Слышимость-то у нас сама знаешь какая. Чего тебе объяснять?