Принц с опасной родословной - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 32

– Вы должны… – открыла рот рыжая.

– У вас кого-то убили, а милиция не желает искать убийц?

– Нет.

– У вас что-то украли, а милиция не ищет украденное?

– Нет.

– Требуют взятку?

– Нет. Наоборот.

Я уставилась на рыжую большими круглыми глазами.

– Они вам сами хотят заплатить? – спросила я и подумала: «Хотя это неудивительно».

– Они все сделали правильно, – пояснила рыжая мне. – Ему место только в тюрьме. И я хочу, чтобы его не выпускали. Я готова им заплатить, чтобы они этого не делали. И хочу, чтобы вы выступили посредницей. Я должна уже сегодня побеспокоиться о своем будущем. Он должен сидеть в тюрьме!

Я сказала себе: «Юля, возьми себя в руки» – и приказала себе продолжать говорить ровным тоном – следовало помнить: рядом со мной неуравновешенный человек, чтобы не сказать хуже.

– Вы вообще кто? – спросила я.

– Света, – сказала рыжая.

Я попросила назвать имя, фамилию и отчество. На всякий случай. Она оказалась Светланой Александровной Ковальчук. «Фамилия знакомая», – подумала я, правда, Свету раньше никогда не встречала. Ее забыть невозможно.

– А посадили кого? – задала я следующий вопрос.

– Мужа, – ответила рыжая.

– Вашего?

Рыжая задумалась.

– Не совсем, – выдала наконец.

– Человек или женат на вас, или не женат, – сказала я ровным тоном. – Третьего варианта быть не может.

– Ну как же? – искренне удивилась Света. – Он ни на ком не женат.

«После общения с тобой это неудивительно», – опять подумала я, но вслух ничего комментировать не стала. А Света продолжала пояснения. Оказалось, мужчина, о котором идет речь, завлек бедную Светочку ложными обещаниями, она вступила с ним в интимные отношения, потому что он обещал на ней жениться, но обманул. Светочка страдает. Мужчине была выдана весьма колоритная и, главное, разнообразная характеристика: мерзавец, подонок, негодяй, сволочь, развратник, хам, грубиян, пьяница.

– И как я могла с ним связаться? – сокрушалась рыжая. – Это же такой позор на нашу семью! У нас семья интеллигентная – и этот мужлан! Мама говорила мне: ты только посмотри на его бандитскую рожу! Ему же с кистенем под забором стоять! И где были мои глаза? Где они были?!

– Он осужден? – вклинилась я в поток речей интеллигентки, использующей в описании слова, которые приличной женщине (даже не интеллигентке) знать не положено. Их я опускаю – редактор все равно вычеркнет.

– Нет еще! Нет! Я ходила к следователю! Я ходила в милицию! Сколько раз я была в районном отделении! И в своем, и у этого негодяя! Сколько раз я была в прокуратуре! Я объясняла им, как они могут скоординировать свою работу, чтобы воздействовать на этого негодяя большими силами! Но участковый ничего не делает. Вы представляете, как безобразно работает наша милиция? Вы знаете, о чем думают эти участковые?

Я догадывалась, что о чем угодно, но только не о рыжей и ее мужике (или он даже не ее? И что с ним делать-то? Может, он решил в тюрьме от нее спрятаться?), но свое мнение вслух высказывать не стала. Более того, я подозревала, что несчастные участковые теперь специально не будут появляться в свои часы приема и предпочтут лучше пачками строчить объяснительные, чем встречаться с рыжей.

– Я требовала дать ему максимальный срок! – продолжала Светка. – Чтобы он никогда не смог обмануть ни одну другую женщину! Как жаль, что у нас отменили смертную казнь! Я даже написала в Совет Европы и в Международный суд ООН. Почему Совет Европы суется в дела нашей страны? У нас свои традиции, а эти европейцы и тем более американцы вечно лезут куда их не просят.

Я не стала пояснить, что смертная казнь у нас, в общем-то, не отменена, просто на нее наложен мораторий. Да мне пока и не давали вставить ни слова. Рыжая в мельчайших подробностях поведала, как высказала свое мнение о деятельности Совета Европы самому Совету Европы в письменном виде. Нечего унифицировать законодательства разных стран. Разные страны – разные порядки. У них – Запад, у нас – Восток. И вообще у нас давно пора в Уголовный кодекс включить статью о принудительной кастрации. Я хотела вклиниться в поток речи, но у меня опять ничего не получилось. Рыжая вспомнила папу (своего), который поведал ей про «экспертизу уровня защиты прав личности», которую Совет Европы проводил у нас. И кто их только сюда пустил? Сидели бы в своем Страсбурге или хотя бы шлялись по своим Европам, а то полезли туда, где их не ждали. Но рыжая это дело просто так не оставит. Она намерена бороться не только за свои права, но и за всех несчастных женщин, совратителям которых место только у расстрельной стенки.

Наконец мне все-таки удалось вклиниться в поток возмущений и дальнейших планов, и я уточнила, получила ли рыжая ответы на свои послания. Мне было просто любопытно – во-первых; во-вторых, я подумала, что неплохо будет дать сюжетец об инициативах рыжей. Народу может понравиться. И народ вполне может пойти по ее стопам. Интересно будет узнать реакцию международных организаций на поток писем от наших людей. МВФ не даст очередной кредит? Или, наоборот, даст? И не кредит, а просто бабки, чтобы такие Светочки оставили ООН в покое.

– Пока нет, – гневно ответила дама. – Копаются они что-то долго.

Но она обещала написать им снова. Закидать их письмами!

«Так что они пришлют киллера, чтобы убить тебя, – подумала я, – несмотря на все моратории».

– Кстати, а на каком языке вы им пишете? – уточнила на всякий случай.

– На русском, конечно! Они обязаны учить русский язык. Вы знаете, сколько человек в мире говорят на русском? Пусть учат. Вон турки – заговорили по-русски. Я была прошлым летом в Турции. Все говорят. А эти в своем Страсбурге? Я и в Гаагу писала, я успела вам сказать? Международный суд в Гааге находится. Что такое Голландия? Тьфу! По сравнению с Россией. Кто они такие? А замашки… Нам тут свои порядки устанавливать вздумали, а русский учить не хотят. Я им Маяковского процитировала. Вы любите Маяковского? Настоящий революционный поэт.

– Это в смысле «Я русский бы выучил только за то…»? – уточнила я, тихо шизея.

– Да.

– Вы уверены, что они знают, кто такой Ленин? Сейчас ведь даже наши школьники не все знают.

– Мой сын знает, – объявила рыжая. – У нас дедушка – твердокаменный ленинец. И я – член КПРФ. И мой мальчик будет вступать в октябрята и пионеры, а не болтаться по улицам с наркоманами и рецидивистами.

– Мысль вообще-то мудрая, – вынуждена была признать я. Когда росла я, девочки, сидя за школьной партой, не мечтали стать женами олигархов или просто моделями.

Я спросила даму, не осталось ли у нее дома копий писем в Совет Европы и Международный суд ООН.

– Остались, – заявила рыжая и добавила: – Теперь подумываю написать в Совет Безопасности ООН, Конгресс США и лично президенту.