Освобождение шпиона - читать онлайн книгу. Автор: Данил Корецкий cтр.№ 59

Из кухни донеслось рассерженное шипение кофейника. Петр Данилович исчез, а через минуту появился с подносом с кофе.

— Во. Гейзерный какой-то, по итальянскому рецепту. «Нескафе» это хваленое нам с матерью врач запретил, так я вот купил себе игрушку… Жалко, не было таких кофейников во времена моей молодости, да и кофе хорошего не сыскать было тоже. Это сколько ж ночей я смог бы не спать, сколько сделать бы успел!.. Может, и в полковники выбился бы, кто знает.

Он поставил поднос на ручки кресла, сам сел рядом, взял чашку. Тонкий хрупкий фарфор в его крестьянской руке казался каким-то ненастоящим, игрушечным.

— Не пойму только, с чего этот твой Синцов, неглупый мужик, чеченскую кампанию прошел, чего это он так уверовал в каких-то карлов подземных?

Петр Данилович посмотрел на сына.

— Вроде сказочка какая-то детская, а он на стену лезет. А?

— Да не лезет он никуда, пап. Он и не рассказывает ничего без крайней необходимости. Даже рапорты писать не любит, я говорил ведь… И он никогда не врет. Вот в чем загвоздка…

— Так что, выходит — под нами и в самом деле живут какие-то маленькие человечки? Пигмеи, как в Африке? Так, что ли?

— Я не знаю, пап. Но кто-то живет. Вон, группу Синцова обстреляли на глубине двести метров, в старой заброшенной штольне. Из автоматического оружия. И следы они там видели — не только «пигмейские», а обычные человеческие. Следы от сапог. И грибок там стоял — такой, от дождя защищаться, как на постовом участке. Краска на грибке этом свежая, и телефон висит, все, как положено. Кто-то ведь красил его… Кто-то стрелял…

— Грибок, говоришь. — Петр Данилович одним глотком прикончил остывший кофе. Глаза его загорелись. Даже Брут, улегшийся у ног Евсеева-младшего, приподнял голову, посмотрел вопросительно. Тоже заинтересовался. — Грибок — это странно. Это совсем ни в какие ворота не лезет. Все можно как-то устроить, и в сапогах на двести метров спуститься, и поливать там из «калаша» можно, если ты какой-нибудь диверсант, террорист или еще кто… А вот грибок этот тащить туда — зачем? Его ведь не возьмешь под мышку, в рюкзак не положишь. Это техника специальная нужна — подъемные устройства, узкоколейка, дрезина… А главное — там гарнизон должен стоять! Или охраняемый объект… За этим грибком не частный интерес вырисовывается, а государственный…

Петр Данилович встал и возбужденно прошелся по комнате.

— Вон, к 850-летию Москвы весь город был плакатами увешан, девки какие-то там в кокошниках… Денег это стоило немалых, красоты — ноль, толку — ноль, но кто-то все равно это делал, старался в меру своих возможностей.

— Запретная территория СССР… — сказал Евсеев.

— Что? — Петр Данилович обернулся.

— Синцов видел там табличку, где от руки было написано: «Запретная территория СССР». Я про нацболов сперва подумал — молодым людям энергию некуда девать, советскую символику любят, эпатаж опять-таки…

— А теперь что?

— Здесь одной энергии мало, пап. Вот в чем дело. Синцов — лучший диггер Москвы, но даже он…

— Прямо лучший и все тут! — проворчал Петр Данилович. — Может, подросли уже и получше твоего Синцова эти… Диггеры твои.

— Это неважно. Я вспомнил тогда про один случай, в Интернете читал. Первая мировая, русская крепость Осовец. Сто девяносто дней стояли против немца, не давали ему пройти к Белостоку… Это на территории сегодняшней Польши. Так вот, потом был приказ уходить, и командование взорвало все ходы-выходы в крепости и наши отступили. А одного караульного забыли. Он там так и остался стоять, представляешь?

— Я тоже слышал где-то об этом караульном, — кивнул Петр Данилович. — Сколько он там… Пять, нет — семь лет?

— Десять. Десять лет караулил. Там интендантские склады были — сухари, тушенка, одежда, свечи. Он все это нашел. Белье менял каждую субботу, по стопкам грязного белья считал время. Потом у него пожар был, все спички и свечи сгорели, он несколько лет в полной темноте провел. И когда выходил потом на поверхность — ослеп от солнца. Его случайно откопали поляки, солдаты, они восстанавливали крепость… А из-под земли на них по-русски: «Стой! Стрелять буду!»

— И как? Стрелял?

— Нет. Но и выходить не хотел, пока комендант приказ не отдаст. Ему стали объяснять, что России нет давно, что РСФСР, что Красная Армия, а коменданта его, поди, давно расстреляли, и что теперь это вообще польская территория… Так он потребовал, чтобы сам польский главнокомандующий ему отдал приказ оставить пост. И — ни в какую. Пришлось Пилсудскому приказ писать. Огласили — тогда вышел. И ослеп сразу, в одно мгновение.

— А дальше что с ним было? — спросил Петр Данилович.

— Не знаю. Вроде вернулся на родину… Я не о том. Я про часового этого вспомнил, когда тебе сейчас про грибок рассказывал, про сапоги, про табличку эту. «Запретная территория СССР». Я подумал, у нас тоже такой часовой мог завестись. С советских еще времен. Тогда все сходится, и даже свежая краска эта…

Петр Данилович вдруг хлопнул себя по лбу.

— Стоп! Совсем забыл! Мать же велела мне пельмени сварить к ее приходу! А я… Расстрел на месте! Пошли на кухню, быстро, там договорим.

Подполковник в отставке бодро потрусил на кухню, надел передник, поставил воду в кастрюльке, открыл морозильник, достал доску с бережно уложенными и присыпанными мукой пельменями.

— Но не мог же он там с военных времен стоять! — сказал он, размешивая соль в кастрюльке. — И вообще… Чтобы выставлять пост на такой глубине, нужно, чтобы там что-то такое было… То, что надо охранять! Ракетная шахта, к примеру. Командный атомный бункер. Что еще может быть? Не пиастры ведь, верно?

«Не пиастры, — подумал Евсеев. — Не пиастры. Хотя… А если золото в слитках, к примеру? Тонн эдак с десяток…»

— Что?.. — переспросил он. — А-а. Да, что-то должно быть. Но я не знаю, что именно.

— Так узнай! Синцов этот, экстра-специалист, он ведь еще твой подчиненный, так ведь?…

— Да.

— Как ты думаешь, а если…

Отец обернулся — старый чекист в кухонном переднике с незабудками, — посмотрел на сына и вдруг замолчал. Он хорошо знал, он чувствовал, где проходит красная линия. Где можно обсуждать за чашкой кофе какие-то рабочие моменты и давать советы, а где обсуждать они не имеют никакого права — ни он, ни сын.

И Евсеев-младший это тоже знал и тоже чувствовал.

Да, он сразу подумал про Хранилище. Нет, не сразу. Минуту… Несколько секунд назад. Операция «Семь-девять». Секретная операция. Сталинское золото. Забытый часовой на подступах к подземным бункерам, набитым золотом. Пропавшие десять тонн. Елки-палки. Неужели они нашли то, что искали?.. Или все-таки какой-нибудь диверсант… диггер… заблудившийся член банды Амира?.. Или скрывается там, на глубине, маньяк-извращенец, чудовище во плоти, детоубийца? Гадать можно бесконечно.

— …А я еще один случай вспомнил, слышишь? — Петр Данилович аккуратно, но вместе с тем решительно, без брызг и суеты загружал пельмени в кипящую воду. — Там не подземелья, правда, там джунгли были. Японского поручика в конце войны забросили с группой диверсантов на Филиппины, американская база там стояла, что ли… Группу разгромили сразу, поручик остался один, без связи, без ничего. А через месяц Япония капитулировала… Так он, бедный, еще лет 20 бродил по джунглям, щелкал этих филиппинских офицеров и…