Азартная игра - читать онлайн книгу. Автор: Дик Фрэнсис, Феликс Фрэнсис cтр.№ 79

Случилось это, как я заметил, невдалеке от того места, где восемь лет тому назад так круто изменилась моя жизнь. Ведь она могла сложиться совсем по-другому, если б я тогда приземлился на вытянутую руку, как только что сделал этот парень, а не на голову. Тогда бы я сломал ключицу, а не шею.

Как и предсказывал Шеннингтон, почти все его гости разъехались после этого забега, распрощались и приготовились к пробежке под дождем к машинам.

И вот наконец в ложе остались лишь сам виконт Шеннингтон, я и еще двое мужчин в унылых тускло-коричневых костюмах. Даже обслуживающий буфет персонал куда-то исчез.

И тут вдруг я ощутил беспокойство.

Но спохватился слишком поздно.

Один из двух мужчин встал у двери, чтоб никто не мог войти, второй быстро направился прямо ко мне. Рука в перчатке, а в руке пистолет с неизбежным глушителем.

– А знаете, мистер Фокстон, вы из тех, кого необычайно трудно убить, – с легкой улыбкой заметил Шеннингтон. – Не появляетесь там, где вас ждут, однако пожаловали сюда, покорно и тихо, точно овечка для заклания.

Он почти смеялся.

Я – нет.

На этот раз я допустил непростительную оплошность.

– Что вам от меня надо? – спросил я, стараясь унять дрожь в голосе.

– Мне надо, чтоб вы умерли, – ответил виконт Шеннингтон. – И перестали распространять дурацкие слухи о том, что мой брат был убит.

– Так, значит, все-таки убит, верно? – спросил я.

– Это теперь не ваша забота, – ответил Шеннингтон.

– Но как вы могли убить родного брата? – воскликнул я. – Из-за чего? Из-за денег?

– Мой брат понятия не имел, что это такое – отчаянно нуждаться в деньгах. Он всегда был таким правильным, прямо до тошноты.

– Честным, вы хотите сказать.

– Только не надо этих дешевых фраз, – сказал он. – Слишком уж много на кону. И мне нужна моя доля.

– Доля от ста миллионов евро? – спросил я.

– Заткнись! – рявкнул он.

Да с какой такой стати я должен заткнуться? Напротив, мне надо орать во всю глотку, чтоб привлечь внимание.

Я набрал в грудь побольше воздуха, приготовился позвать на помощь. Но не вышло. Мужчина с пистолетом что есть силы ударил меня в нижнюю часть живота – весь воздух тотчас вышел из легких, а сам я рухнул на пол и лежал бесформенной кучей, пытаясь восстановить дыхание. А потом, сочтя, что этого мало, тот же тип пнул меня носком ботинка в лицо. Разбил губу, и по ковру стала расползаться лужица крови.

– Только не здесь, идиот! – прикрикнул на него Шеннингтон.

Это служило небольшим утешением. Перед глазами плыло, туман застилал мозги, но я все же сообразил: убивать меня здесь они не будут. Зачем им оставлять такие инкриминирующие улики – труп в углу ложи, среди пустых бутылок от шампанского.

– Все равно вам конец, – пробормотал я, еле шевеля окровавленными губами, голос показался каким-то чужим. – Полиция знает, что я здесь.

– Сильно в том сомневаюсь, – заметил Шеннингтон. – По моей информации, вы избегали встреч с полицией всю прошлую неделю.

– Моя невеста знает, что я здесь, – не унимался я.

– Да, знает, и что с того? Разделаюсь с тобой, а потом и ею тоже займусь.

Я уже хотел было сказать, что и Джен Сеттер известно мое местонахождение, но передумал. Зачем подвергать ее смертельной опасности?

Снаружи донесся усиленный динамиками голос комментатора. Это означало, что начался последний забег.

– Вперед, – сказал Шеннингтон своим подручным. – Тащите его вниз, пока идут скачки.

Мужчины подошли и рывком поставили меня на ноги.

– Куда вы меня тащите? – спросил я.

– На встречу с твоей смертью, – важно заявил Шеннингтон. – Она случится не здесь. В каком-нибудь тихом темном месте.

– Но неужели мы не…

Я не закончил фразы. Мужчина справа, тот, кто был без пистолета и дежурил у двери, резко ударил меня в живот. На этот раз на пол я не упал, но лишь потому, что оба эти типа держали меня за руки. Внутри жгло, словно огнем. Наверное, они повредили мне внутренние органы.

– И чтоб больше не смел вякать, – предупредил меня тот, кто нанес удар. Классический английский явно не был его сильной стороной.

«Не вякать» – план неплохой, по крайней мере на первое время, и я молчал, когда мужчины протащили меня мимо плаща, висевшего у двери, затем – в эту самую дверь, потом поволокли по коридору и затащили в одну из пустующих подсобок. И вот все мы трое вошли в грузовой лифт и поехали вниз. Шеннингтона видно не было. И я не знал, хорошо это или плохо. Наверное, все же лучше иметь дело с двумя противниками, а не с тремя. Но с другой стороны, я далеко не был уверен, что мне удастся справиться с этими громилами. Хотя точно у меня не было бы ни малейшего шанса, если б Шеннингтон оказался здесь с нами.

Лифт остановился, меня вытолкали из него и повели по мокрой траве к северному выходу, за которым размещались автостоянки при ипподроме. Изначально ипподром в Челтенхеме предназначался для проведения ежегодного Фестиваля по стипль-чезу в марте, во время которого здесь каждый день собиралось свыше шестидесяти тысяч зрителей. А потому стоянки были просторные, но сегодня, в холодный дождливый день, народу приехало немного, и большинство из них пустовали. Да и время уже было позднее, и здесь царили тьма и тишина.

«В каком-нибудь тихом темном месте», – так сказал Шеннингтон.

И я пришел к выводу, что мое последнее недолгое путешествие должно закончиться именно здесь, в дальнем углу заброшенной автостоянки у ипподрома. Я старался идти как можно медленнее, но они подталкивали меня вперед. Я даже пытался сесть, но и этот фокус не прошел. Негодяи еще крепче схватили меня за руки, приподняли рывком и заставили идти дальше.

Я бы мог закричать, попробовать еще раз позвать на помощь и получить очередной удар под дых, но над ипподромом гудел звучный голос комментатора, так что меня бы все равно не услышали. Промелькнуло всего несколько человек, они спешили к своим машинам, пригнув головы и приподняв воротники – пытались хоть как-то защититься от дождя. Остальные зрители, укрывшись под трибунами и зонтами, продолжали смотреть скачки. Только дурак будет торчать здесь в темноте и мокнуть под дождем.

– Лошадь! – раздался чей-то громкий крик справа от меня. – Лошадь сбежала!

У лошадей сильно развит домашний инстинкт. Не верите, спросите любого тренера, хоть раз отпускавшего своего скакуна в свободный галоп. Чаще всего он находил удравшую от него лошадку на конюшнях, в ее стойле: она успевала добраться до дома еще до того, как начнутся полномасштабные ее поиски.

Лошади, которым вовсе не хочется бежать на скачках или же те, что вырвались и удрали после падения, часто возвращались к тому месту, откуда их выводили на старт, ошибочно принимая его за дом, или же стремились укрыться в конюшнях при ипподроме.