Барчестерские башни - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Троллоп cтр.№ 94

— О, неужели? — сказала мисс Торн, содрогнувшись, но миссис Лукелофт этого даже не заметила.

— А где же Лукелофт? — спросил хозяин дома, подходя, чтобы поздороваться с женой своего арендатора. Каковы бы ни были грехи этого семейства, арендная плата вносилась исправно, и потому он не хотел их обижать.

— Голова у него разболелась, мистер Торн! Просто шагу ступить не может. А то уж в такой-то день он бы обязательно приехал,

— О! — сказала мисс Торн.— Но если он так болен, вы, конечно, предпочтете быть возле него.

— Вот уж нет, мисс Торн,— ответила миссис Лукелофт.— Это у него желчь разлилась, и тут он рядом с собой никого не терпит.

На самом же деле мистер Лукелофт был благоразумнее, а может быть, трусливее жены и не пожелал врываться в гостиную мисс Торн; а сидеть среди плебеев, когда его жена пребывала среди патрициев, он, разумеется, не мог, и потому предпочел просто не покидать “Розового куста”.

Миссис Лукелофт вскоре очутилась на кушетке, девицы на двух стульях, а мистер Огестес возле двери, где они и оставались до тех пор, пока их не усадили, всех четверых рядом, в нижнем конце обеденного стола в зале.

Вскоре прибыли Грантли — архидьякон, миссис Грантли, их две дочери, доктор Гвинн и мистер Хардинг. К несчастью, почти в тот же миг к воротам подъехала и карета доктора Стэнхоупа. Выглянув из окошка, Элинор увидела, что ее свояк помогает жене выйти из кареты, и сразу же откинулась на сиденье в надежде остаться незамеченной. Поездка оказалась ужасной: учтивость мистера Слоупа была даже еще более липкой, чем обычно, и, хотя он ничего такого как будто не сказал, Элинор вдруг заподозрила, что он имеет на нее виды. Неужели ее поведение и вправду давало основания думать, будто он ей нравится? Неужели архидьякон и мистер Эйрбин были правы, а она ошибалась? Шарлотта Стэнхоуп также следила за мистером Слоупом и пришла к выводу, что ее брату не следует терять времени, если он хочет заполучить вдову. Она с сожалением подумала, что, пожалуй, следовало бы отослать Берти в Уллаторн раньше них.

Доктор Грантли не успел увидеть свояченицы в обществе мистера Слоупа, зато их увидел мистер Эйрбин. Он вышел с мистером Торном поздороваться с миссис Грантли, и задержался на крыльце, пропуская перед собой всех остальных. Элинор мешкала, сколько могла, но она сидела возле дверцы, и, когда мистер Слоуп, выйдя первым, предложил ей руку, она не могла уклониться от его помощи. Мистер Эйрбин, ожидавший, пока миссис Грантли кончит здороваться с кем-то в дверях, увидел, что из подъехавшей кареты вышел какой-то священник, сразу догадался, что это мистер Слоуп, и тут же увидел, как этот священник высаживает из кареты миссис Болд. Увидев все это, мистер Эйрбин с печалью в сердце вошел в дом вслед за миссис Грантли.

Элинор, однако, была избавлена от дальнейшего унижения: через Двор ее повел доктор Стэнхоуп, а мистеру Слоупу пришлось, расточая свою учтивость на ветер, предложить руку Шарлотте.

Едва они прошли в дом, а из дома на лужайку, как с громовым стуком и с шумом, всегда сопутствующим на жизненном пути великим людям, к воротам подкатили Прауди. Сразу стало ясно, что прибыл не какой-нибудь заурядный гость. Один лакей шепнул другому, что это епископ, и новость тотчас облетела всех зевак, всех чужих конюхов и кучеров. Епископ и его “супружница” шли через двор в сопровождении настоящей свиты, и его преосвященство был рад заметить, что в приходе Св. Юолда церковь почитают с надлежащим благоговением.

Затем гости повалили валом, на лужайке стало тесно, в гостиной негде яблоку было упасть. Жужжали голоса, шелк шуршал о шелк, муслин сминался о муслин. Мисс Торн повеселела и вновь вспомнила о дорогих ее сердцу забавах. В дальнем конце лужайки гостей ждали мишени, луки и стрелы — там сады выходили к выгону широким полукругом и было где разгуляться вольным стрелкам. Мисс Торн собрала всех дщерей Дианы, способных натянуть тетиву, и повела их к мишеням. С ней шли барышни Грантли, барышни Прауди, барышни Чэдуик, две дочери дородного канцлера и мисс Ноул, а за ними следовали Фредерик и Огестес Чэдуики, юный Ноул из Ноул-Парка, Фрэнк Фостер из “Вязов”, мистер Веллем Дидс, франт-нотариус с Хай-стрит, а так же преподобный мистер Грин, преподобный мистер Браун и преподобный мистер Уайт, каковые трое, повинуясь гласу долга, неотступно сопровождали трех мисс Прауди.

— Вам случалось состязаться на ристалище, мистер Фостер? — спросила мисс Торн, ведя свой отряд через лужайку.

— Ристалище? — повторил юный Фостер, считавший себя знатоком конного спорта.— Это род барьера, мисс Торн?

Мисс Торн пришлось объяснить суть благородной забавы, которую она имела в виду, а Фрэнку Фостеру пришлось сознаться, что состязаться на ристалище ему никогда не доводилось.

— Так не хотите ли? — спросила мисс Торн.— Здесь и без вас достаточно народу.

— Что ж, пожалуй,— ответил Фрэнк.— Ведь дамам, вероятно, тоже можно пойти посмотреть?

— Конечно,— ответила мисс Торн.— Если им будет угодно. А если вы решите принять участие в состязании, мистер Фостер, они, я думаю, захотят полюбоваться вашим искусством.

Мистер Фостер взглянул на безупречнейшие панталоны, которые только накануне прибыли из Лондона. Они — во всяком случае, на его взгляд — отлично подходили для пикника или сельского праздника, но садиться в них на лошадь он не собирался. К тому же, как и мистера Торна, его отнюдь не прельстила мысль о несущемся вслед за ним мешке с мукой, о котором упомянула мисс Торн.

— Право, не знаю, мисс Торн,— сказал он.— Я не так экипирован.

Мисс Торн вздохнула, но промолчала. Оставив лучников их лукам и стрелам, она хотела вернуться в дом. Однако, проходя мимо калитки, она решила заглянуть в парк, чтобы своим присутствием поощрить йоменов, раз уж ее аристократические гости не пожелали присоединиться к их более мужественным забавам. И мисс Торн снова направила свои стопы к ристалищу.

Там, к своему восторгу, она увидела Гарри Гринакра — на лошади, с шестом в руках, окруженного приятелями, которые всячески его подбадривали. Она остановилась и одобрительно кивнула ему.

— Я начну, сударыня? — спросил Гарри, довольно неуклюже перехватывая шест, а его лошадь, не привыкшая к наездникам с подобным оружием, нервно переступила с ноги на ногу.

— Да-да! — сказала мисс Торн, как торжествующая царица красоты стоя на перевернутой бочке, попавшей туда неведомо как.

— Ну, ладно,— сказал Гарри и повернул лошадь, чтобы разогнать ее в галоп. Квадратная доска на конце перекладины была прямо перед ним. Ее он и должен был поразить своим копьем. Если бы ему удалось попасть в самую середину и не замедлить галопа, мешок с мукой, подвешенный на другом конце завертевшейся перекладины, не должен был его задеть. Но если бы всадник замешкался, то по расчету устроителей мешок хлопнул бы его по затылку и в наказание за неуклюжесть обсыпал бы мукой на потеху зрителям.

Ради своей госпожи Гарри Гринакр готов был принять мучную ванну, а потому смело пришпорил коня, взяв копье наперевес, как умел. Но он этого не умел, да и снаряжение его, возможно, было не самым лучшим — во всяком случае, он нечаянно задел шестом морду своей лошади. Она шарахнулась, вздыбилась и бросилась в сторону от столба. Гарри умел справляться с лошадьми, но когда он зажал двенадцатифутовый шест под мышкой и попробовал схватить уздечку, конец шеста попал между задними ногами коня. Всадник, конь и шест покатились по земле. Гарри описал шестифутовую дугу над головой лошади, и бедная мисс Торн чуть не упала со своей бочки без чувств.