17
Вильма и Нетти встретились на углу Уиллоу и Форд Стрит. Они
остановились, как вкопанные, глядя друг на друга, словно гангстеры в
итальянском квартале. Ветер трепал полы их пальто. Солнце испуганно выглядывало
и сразу же пряталось за тучами: вместе с ним возникали и исчезали их тени, как
приведения с того света.
На дороге не было ни одной машины, на тротуарах, ни с той ни
с другой стороны ни одного пешехода. Этим осенним днем угол на перекрестке двух
улиц принадлежал только им двоим.
– Ты убила мою собаку, сука!
– Ты разбила мой телевизор! Мои окна! Мою микроволновую
печь! Сволочь!
– Я предупреждала тебя!
– Засунь свои предупреждения в вонючую задницу!
– Я убью тебя!
– Еще шаг и здесь, действительно, кто-то подохнет, но только
не я!
Вильма произнесла эти слова с тревогой и растущим
удивлением. Лицо Нетти заставило ее предположить, что в эту минуту может
произойти нечто большее, чем выцарапывание глаз и выдирание волос. Во-первых,
что тут Нетти делает? Что случилось? Каким образом мелкая ссора переросла в
смертельную схватку? И так быстро!
Но в жилах Вильмы текла польская бойцовская кровь, и она
заставила отмести ненужные вопросы. Здесь, теперь должен произойти поединок –
вот, что главное!
Нетти налетела первой, размахнувшись тесаком. Губы
растянулись, и из горла вырвался боевой клич. Вильма съежилась, выставив нож
острием вперед.
Когда Нетти бросилась на нее, нож как в масло вошел в живот
и по мере того, как Вильма выпрямилась, лезвие пропарывало тело Нетти
вертикально вверх, выпуская наружу смрадную кровавую кашу. Ужас охватил Вильму,
когда она увидела воочию то, что сделала – неужели это она, Вильма Ержик,
держится за ручку орудия убийства. Нож в ослабевшей руке застыл у самого
трепещущего сердца Нетти.
«ОООООО! СУУУКА!» – закричала Нетти и со всего размаха
опустила тесак.
Он вонзился по самую рукоятку в плечо Вильмы, с хрустом
разрубив ключицу.
Боль, страшная, всеразрушающая, выгнала из сознания Вильмы
все посторонние мысли. В живых оставался лишь польский воин. И он, этот воин,
вырвал нож из тела Нетти.
Нетти выхватила тесак из плеча Вильмы. Для этого ей пришлось
схватиться за рукоятку обеими руками, так как лезвие застряло в кости. В это
время из огромной дыры на ее платье выпал клубок кишок и повис, влажно
поблескивая кровью.
Обе женщины медленно ходили кругами, чмокая подметками
башмаков в лужах собственной крови. Тротуар стал походить на сверхъестественную
витиеватую диаграмму Артура Мюррея. Нетти казалось, что весь мир пульсирует,
тяжело, гулко, а предметы постепенно обесцвечиваются, сливаясь в сплошное белое
пятно, а потом снова наливаются красками. Сердце стучало очень высоко, в ушах,
гулкими тяжеловесными ударами. Она понимала. что ранена, но не чувствовала
боли. Думала, что Вильма лишь слегка зацепила ее в боку.
Вильма, напротив, понимала, что ранена тяжело – правая рука
повисла плетью и платье на спине насквозь пропиталось кровью. Но у нее не
возникало желания бежать или даже отступить. Она никогда и ни от кого в жизни
не бегала, не собиралась и теперь.
– Эй! – кто-то тонко вскрикнул на другой стороне улицы. –
Эй, дамы, что вы там делаете? Прекратите немедленно! Прекратите, или я вызову
полицию!
Вильма повернула голову. Стоило ей потерять бдительность,
как Нетти размахнулась вновь и, засадив тесак Вильме в бедро, рассекла
тазобедренную кость. Кровь забила фонтаном. Вильма вскрикнула и сделала шаг
назад, взмахнув перед собой ножом. Ноги ее подкосились, и она всей тяжестью
рухнула на тротуар.
– Эй! Эй! – на крыльце дома напротив стояла женщина и
судорожно прижимала к горлу шаль мышино-серого цвета. Стекла очков троекратно
увеличивали расширенные от страха зрачки. Теперь она кричала высоким, тонким
старушечьим голосом:
– Помогите! Помогите! Полиция! Убийство!
УУУУБИИИЙСТВООО!
Женщины на углу улиц Форд и Уиллоу не обращали внимания на
этот крик.
Вильма лежала в луже крови у светофора и, увидев, как Нетти
наклоняется к ней, переползла в сидячее положение и, прислонившись спиной к
столбу, поставила нож на колени острием вверх.
– Иди сюда, сука! – приговаривала она. – Иди ко мне, если
можешь!
И Нетти пошла. Рот у нее то открывался, то закрывался,
заглатывая воздух, клубок кровавых кишок болтался на привязи как выкинутый
плод.
Правой ногой она споткнулась о вытянутую левую ногу Вильмы и
повалилась вперед лицом. Торчащее лезвие ножа утонуло в ее теле, под грудью.
Она судорожно вздохнула, захлебываясь кровью, судорожно вскинула тесак и
опустила его так же резко. Он погрузился в макушку Вильмы с коротким тупым
звуком «чпок!» Вильма конвульсивно задергалась под навалившимся на нее телом
Нетти. При каждом движении нож уходил в голову все глубже и глубже.
– Убила… мою… собачку… – выдыхала Нетти, выплевывая с каждым
словом струю крови, заливавшую повернутое вверх лицо Вильмы. Потом она
вздрогнула всем телом и застыла. Голова ее стукнулась о столб светофора.
Нога Вильмы. продолжая дергаться, сползла в сточную канаву.
Красивая черная туфля слетела и лежала теперь в куче осенних красных и желтых
листьев, низким каблуком вверх, как будто провожая несущиеся неведомо куда
серые облака. Пальцы на ноге дернулись раз… другой и… замерли.
Женщины лежали рядом, обнявшись как лучшие подруги, и кровь
их. сливаясь в единый ручей, устремлялась в сточную канаву. окрашивая
ярко-желтые листья в красные, а красные – в бурые.
«УУУУБИИИЙСТВООО!» – еще раз протрубила женщина в
наступившей тишине и, сделав шаг назад, упала без сознания навзничь в коридоре
своего дома.
Другие жители стали подходить к окнам и открывать двери,
спрашивая друг друга, что случилось, выходили на крыльцо и спускались на
газоны, осторожно приближались к месту происшествия и убегали стремглав, зажав
рты руками не успев даже понять случившегося, а только от вида крови.
Естественно, кто-то позвонил в Контору шерифа.
18
Полли Чалмерс медленно шла по Мейн Стрит к магазину Нужные
Вещи, упрятав свои ноющие руки в самые теплые варежки. которые только нашлись в
доме, когда услышала вой первой полицейской сирены. Она остановилась и
смотрела, как одна из трех коричневых машин окружной полиции проехала
перекресток между улицами Мейн и Лорель с крутящимся на крыше сигнальным
фонарем. Ехала она со скоростью никак не меньше пятидесяти миль в час. За ней
неслась вторая.