– Полли…
– Конечно, он отравил меня, – продолжала она задумчиво. – И
вполне возможно, яд убьет меня, если ничего не предпринять. Но почему бы и нет?
Это только справедливо. Тяжело, но справедливо. Я купила
этот яд сама вместе с амулетом. За последнюю неделю он продал множество
смертельных ядов в своем омерзительном магазине. Эта сволочь действует быстро,
ничего не скажешь. «По гладкой стенке полз паучишка…». Вот и в моем амулете был
такой. А что в твоем, Алан? Энни и Тодд? Так? Скажи, так?
– Полли, Туз Мерилл убил мою жену! Он убил Тодда! Он…
– Нет! – отчаянно крикнула Полли и стиснула дрожащими
ладонями его лицо. – Послушай меня! Постарайся меня понять! Дело не в твоей
жене, Алан.
Он заставил тебя купить – нет, выкупить – твою застарелую
рану. И заставил заплатить двойную цену! Неужели ты этого еще не понял?
Понимаешь или нет?
Он смотрел на нее полуоткрыв рот… а потом рот стал медленно
закрываться. На лице появилось удивленное выражение.
– Подожди-ка, – сказал он. – Что-то там было не так. Что-то
не стыковалось на той пленке, которую он мне оставил… Не могу понять, что
именно…
– Можешь, Алан! Что бы ни подсунул тебе этот мерзавец – все
ложь. Так же, как лживо было имя на письме, которое он мне прислал.
Впервые за все время Алан ее слушал.
– На каком письме?
– Сейчас это не важно… потом, если это «потом» настанет, я
расскажу тебе. Все дело в том, что у него не хватает чувства меры. Всегда, мне
кажется, не хватает. Он так плотно набит самовлюбленной гордостью, что странно,
как не лопнет. Алан, прошу тебя, попытайся понять: Энни умерла, Тодд умер, и
если ты сейчас помчишься разыскивать Туза Мерилла, когда весь город взлетает на
воздух…
На плечо Полли легла рука. Предплечье охватило шею и дернуло
голову назад. И вот тогда стало видно, что за спиной Полли стоит Туз Мерилл,
направляет ей в висок дуло револьвера и, улыбаясь, смотрит на Алана.
– Молись дьяволу, женщина, – сказал Туз, а над головой…
10
…в темном небе прозвучал раскат грома. Фрэнк Джуэтт и его
старый «добрый друг» Джордж Нельсон стояли на ступеньках, ведущих в суд, и
смотрели друг на друга, как два очкастых боевых петуха. Они стояли уже не менее
пяти минут, чувствуя, как нервы натягиваются, будто струны у скрипки,
настраиваемой на самую высокую октаву.
– Так, – сказал наконец Фрэнк и схватился за рукоятку
пистолета, торчавшую из-за пояса.
– Так, – эхом отозвался Джордж Нельсон и схватился за свой
пистолет.
Они выхватили оружие с одинаковыми кривыми усмешками на
лицах, усмешками, которые заменяли самый громкий и самый боевой клич. Пальцы
нажали на спусковые крючки. Оба выстрела прозвучали настолько одновременно, что
слились в один. Сопровождаемые яркой вспышкой навстречу друг другу вылетели две
пули… и столкнувшись, отскочили рикошетом в обратном направлении, но при этом,
слегка изменив в результате столкновения траекторию полета, не попали в цель,
близкую и ясную.
Фрэнк Джуэтт лишь почувствовал, как у левого виска
прошелестел ветерок.
Джорджа Нельсона слегка царапнуло с правой стороны шеи. Не
веря своим глазам, они смотрели друг на друга сквозь струйки дыма,
поднимавшиеся от дул пистолетов.
– Ну?! – сказал Джордж Нельсон.
– Что ну? – поинтересовался Фрэнк Джуэтт. Озлобленные
гримасы на их лицах постепенно превращались в некое подобие растерянной
человеческой улыбки. Джордж Нельсон сделал нерешительный шаг навстречу Фрэнку.
Фрэнк так же нерешительно шагнул к Джорджу. Еще минута, и они очутились бы в
объятиях друг друга и ссора канула бы в Лету благодаря удивительным по своим
результатам выстрелам… но в этот самый момент взлетел на воздух муниципалитет с
таким грохотом, который, казалось, наметил своей целью расколоть весь мир
надвое и стереть с лица земли обоих неудачливых дуэлянтов на том самом месте,
где они только что стояли.
11
Все предыдущие взрывы показались пустячными по сравнению с
последним.
Туз с Умником заложили в здание муниципалитета сорок шашек
динамита, разделив их на две группы по двадцать в каждой. Одна из бомб была
оставлена на кресле верховного судьи в зале судебных заседаний. Умник настоял,
чтобы вторую пристроить на столе Аманды Вильямс в помещении Городской управы.
– Женщинам не место в политике, – философским тоном поучал
он Туза.
Взрыв был грандиозен, и на какое-то мгновение все окна в
самом высоком здании города осветились неправдоподобным и неестественным
кроваво-лиловым цветом. Тут же из всех дверей, окон, вентиляционных решеток,
словно жадные, беспощадные, гигантские руки, потянулись языки пламени. Крыша
поднялась в воздух, подброшенная силой огня, похожая на причудливый
инопланетный корабль, и рассыпалась на сотни тысяч мелких обломков.
В следующий момент разлетелось во все стороны и само здание,
засыпав Мейн Стрит такой горой битого кирпича и осколков стекла, в которой
могло бы выжить существо не более таракана. Погибло в результате взрыва
девятнадцать человек, мужчин и женщин, пятеро из которых, корреспонденты,
прибыли в пекло трагедии для того, чтобы впоследствии дать правдивое сообщение
из эпицентра событий, но оказались сами их жертвами.
Автомобили полиции штата и телевизионные фургоны взлетели в
воздух в разных направлениях, словно детские воздушные шарики. Желтый фургон,
отданный мистером Гонтом в распоряжение Туза и Умника, кружил по воздуху в
девяти футах от мостовой Мейн Стрит, крутя колесами, хлопая дверями, словно
крыльями, и рассыпая через заднюю дверь весь оставшийся запас инструментов и
запалов. Горячей взрывной волной его несло влево, и опустился он,.пробив крышу,
в помещение Страховой компании Дости, расшвыряв пишущие машинки и шкафы с
архивными папками.
Земля содрогнулась, как во время землетрясения. Окна всех
жилых домов Касл Рок плевались осколками разбитых стекол. Флюгера, до сих пор
упорно указывавшие на северо-восток, повинуясь грозовому ветру, который к этому
времени стал постепенно ослабевать, как будто растерявшись от вторжения иных,
более мощных сил стихии, теперь крутились вокруг своей оси словно обезумев.
Несколько флюгеров слетели со шпилей и унеслись в разных направлениях. На
следующий день один из них найдут засевшим глубоко в двери баптистской церкви,
словно стрела, пущенная меткой рукой индейца.
На Касл Авеню, где перевес сил в битве уже склонялся на
сторону католиков, бой прекратился как по мановению волшебной палочки. Генри
Пейтон стоял у своего патрульного автомобиля, держа пистолет в бессильно
опущенной руке, и смотрел на зарево пожара, полыхавшее на юге. Кровь струилась
по его щекам, как слезы. Пришедший в себя преподобный Роуз сидел на земле,
смотрел в том же направлении и все более убеждался, что приближается конец
света.