Адора - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 13

Такого Феодора еще не испытывала. Ей казалось, что тело больше не повинуется ей.

— О мой. Бог! — простонала она. — Целуй меня, целуй меня еще, еще…

Это было непередаваемое чувство, когда все тело живет в такт движениям чужого языка, когда хочется быстрее добраться до самого конца, до самой вершины наслаждения, в то же время желая, чтобы оно продолжалось нескончаемо долго. Сознание Феодоры находилось где-то на грани грез и реальности. Она видела себя в монастырском саду, сильные руки принца Мурада сжимали ее в объятиях, а мягкие губы скользили по ее белой коже.» Главное — не выкрикнуть его имя»— эта мысль постоянно возвращала Феодору во дворец султана Орхана.

Она уже почти дошла до вершины наслаждения, когда Орхан оторвался наконец от ее тела. Резкими движениями сорвав с себя халат, он лег на Феодору. Она невольно раздвинула ноги шире, он без видимых усилий глубоко проник в ее плоть и начал, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее двигаться. Он не наваливался на Феодору всей тяжестью тела, как в прошлую ночь, а держал его слегка на весу, упираясь в кровать локтями, что давало ему возможность ласкать пальцами напряженные розовые сосочки прекрасной византийской принцессы. Двигался он на этот раз быстрыми мягкими толчками, без какой-либо агрессии; он будто хотел, чтобы сегодня ночью Феодора познала всю полноту наслаждения и счастья от физической близости с ним. Его черные глаза неотрывно смотрели ей в лицо, она чувствовала это, несмотря на то что ее глаза были закрыты. Ему нравилось следить за тем, как она судорожно хватает ртом воздух или в истоме прикусывает зубами нижнюю губу.

Феодора находилась во власти сладких видений. Ей чудилось, что она лежит в крепких объятиях принца Мурада, всем своим нутром прислушиваясь к мягким толчкам его фаллоса. Сильные руки нежно сжимали ее груди, а горячий язык властно вторгался в рот, приятно щекоча десны. Ей хотелось разорваться на две части, чтобы любимый как можно глубже утонул в ней. Жаркая волна пробежала по телу Феодоры, кровь застучала в висках, она вскрикнула и тут почувствовала, как внутрь ее тела выплеснулось горячее семя. Пришло ощущение какого-то освобождения, легкости, сладостной истомы…

Она открыла глаза. Боже! Где принц Мурад? Кто этот отвратительный старик?

— Ты прекрасна, очаровательна, бесподобна! — в восторженном порыве вскрикнул султан. — Ты умеешь чувствовать чужое тело, ты, невинная девочка! Я обожаю тебя! Ты мое счастье! Фео-одо-ра! Фео-одора! О Аллах! Я люблю тебя, Феодора!

Орхан обнял ее и поцеловал. Его руки опять начали ласкать ее тело, и он вновь возбудился.. Феодора сама ощущала сильное желание, но, когда он вторично овладел ею, ей почему-то захотелось плакать…

Под утро, сидя на постели, они пили легкое вино и ели сладкий шербет.

— Малышка, тебе не нужны никакие учителя, ты и так все умеешь, — сказал Орхан и положил в рот кусочек шербета. — Ax, моя сладкая женушка, как я тебе благодарен, — добавил он, жуя. — Теперь я у тебя в долгу. Моя обожаемая Феодора, ты — моя единственная любовь. — В его голосе слышались интонации Мурада, какие-то неуловимые особенности произношения, словно легкое эхо. — Я теперь никуда не отпущу тебя, моя любимая Адора.

Эти слова как кинжал вонзились в сердце Феодоры, имя, которым называл ее Мурад, теперь вторично давалось ей устами его отца.

— Адора! — решительно произнес он. — Теперь ты будешь моей Адорой.

— Почему ты назвал меня этим странным именем? — почти прошептала она.

— Потому, — сказал он, поцеловав ее в губы, — что ты — моя дорогая, значит — Адора.

Какая насмешка судьбы: и отец, и сын в порыве страсти пользовались одними и теми же словами, и можно было подумать, одинаково чувствовали, одинаково воспринимали Феодору, иначе чем объяснить то, что, не сговариваясь, они дали ей одно и то же имя?!

А она? Теперь она — настоящая жена султана и должна выкинуть принца Мурада из головы. Вся ее энергия должна быть сосредоточена на том, чтобы подарить сына мужу и внука отцу, чтобы слилась воедино кровь турецких султанов и Кантакузинов, чтобы у ее отца был наследник. Она — Феодора Кантакузин, принцесса Византийской империи, знает свои обязанности жены султана и верной дочери Иоанна Кантакузина и выполнит их, чего бы ей это ни стоило!

Она не знала, откуда пришли к ней такие мысли. Может, то была тихая истерика, а может, давала о себе знать бессонная ночь. Возможно, она просто боялась будущего, в котором, как ей казалось, не было места для Мурада. Ей захотелось, чтобы Орхан побыстрее ушел, а она, оставшись одна, могла бы дать волю чувствам, переполнявшим ее маленькое сердечко, к которому этой ночью незаметно подкралась черная тоска.

Феодора сидела за вышиванием в саду около журчащего фонтана. Иногда из воды выпрыгивали маленькие золотые рыбки; когда они падали обратно, слышался негромкий всплеск, который немного диссонировал с мерным строением падающей воды. Над головой девушки сплетались ветви миндаля и вишни, покрытые только что распустившимися цветами, которые красиво сочетались с голубыми гиацинтами, белыми и желтыми тюльпанами и ярко-красными розами.

Феодора задумалась, она не заметила, как сзади к ней подошла ее служанка Ирина.

— Госпожа, сюда идут Анастасия и Нилифер, — почтительно доложила она, успев, правда, пробормотать сквозь зубы:

— Чего эти две старые вороны повадились приходить к вам каждый день?

— Замолчи, — строго приказала Ирине хозяйка, хотя губы ее невольно дрогнули и видно было, что еще немного — и она бы от этих слов рассмеялась.

— Добрый день, Феодора.

— Добрый день, Феодора.

— Добрый день, — чинно ответила она, про себя подумав: «Ирина права, они и впрямь похожи на ворон». Но на ее прекрасном лице эта мысль никак не отразилась, оно сохранило радушное и приветливое выражение. — Садитесь, — сказала она и повернулась к Ирине:

— Принеси нам вино и фрукты.

Две пожилые женщины уселись напротив Феодоры. Анастасия бросила взгляд на увеличившийся живот девушки и изобразила на лице сочувствие.

— Какой большой ребенок! — воскликнула она. — И это всего лишь после двух месяцев. Не удивлюсь, если при рождении он разорвет вас напополам.

— Не говорите глупости, — осадила ее Нилифер, увидев, как побледнела Феодора. — Когда я носила в себе и Мурада, и Сулеймана, и Фатиму, я тоже не отличалась худобой, но не из-за того, что дети были очень большие, а просто во мне было слишком много воды. Не бойся, — сказала она, уже обращаясь к Феодоре, — у тебя родится прекрасный, здоровый ребенок, и ничем он тебе не повредит.

Феодора посмотрела на Нилифер с благодарностью.

— Я не боюсь ни за себя, ни за своего ребенка, — негромко ответила она.

Она отметила, как по-разному относятся к ней эти две женщины. Достаточно было посмотреть в их глаза. Анастасия, даже когда она говорила самые добрые и хорошие слова, смотрела на Феодору холодным, ледяным взглядом. А у Нилифер глаза были ласковые и теплые.