Артур - полководец - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн cтр.№ 52

Непрерывные вспышки измучили его, такой страшной грозы он еще никогда не видел – а ведь она разыгралась только у него перед глазами. Прошло неизвестно сколько времени. Когда барду полегчало, солнце успело проделать довольно долгий путь по небу, и Корс Кант обнаружил, что Анлодды уже нет там, где она сидела. Ослабевший, одурманенный. Корс Кант вытер с глаз слезы.

И тут нежная рука коснулась его затылка. Анлодда обняла его, и от ее запаха у барда еще сильнее закружилась голова. Она прошептала ему на ухо:

– Мне не хотелось, чтобы такое случилось.., сегодня! Постарайся выбросить это из головы, хотя бы сейчас.

Голос ее звучал взволнованно, она как бы торопила Корса Канта. Она обвила его руками и не отпустила даже тогда, когда он опустился перед ней на колени. Струйки пота сбегали по шее и груди юноши, кожу щипало. Он слышал, как бьется сердце возлюбленной – быстрее, чем скачущая галопом лошадь. Она вся дрожала.

– Н-никогда не видел… – Корс Кант запнулся, несколько раз глубоко вздохнул, молясь о том, чтобы вспышки молний оставили его. Анлодда молча ждала. – Никогда не видел убийств.., так близко, – признался юноша. Корс Кант вдруг окаменел, воочию представив, как гибнет отец от стрелы, пущенной в его голову лучником Вортигерна, как мать разрубают топором, словно тушу в мясницкой лавке, и сестру…

Анлодда, Канастир, встающая на дыбы лошадь… «Что произошло на самом деле, а что лишь галлюцинация от треклятого гриба?» Голова у юноши кружилась, он с трудом удерживал равновесие. Весь мир стонал, с деревьев капала свежая кровь. Казалось, будто рожденный в небе отец всех драконов, Пендрагон, разорвался на части и его кровь пролилась на землю. Собрались в вышине стервятники, тысячи орлов слетелись, чтобы разорвать плоть дракона, чтобы кости его потом остались белеть на земле, словно руины Карфагена.

Анлодда погладила волосы юноши, прижалась щекой к его щеке.

– Мне нужно было, чтобы ты раскрылся, Корс Кант. Я должна была дать тебе этот гриб. Я не думала, что такое случится. Прости меня. Не надо бояться. Уйдем от крови и смерти, ибо я должна показать тебе нечто чудесное. Правда!

На миг барду показалось, что сейчас она поцелует его. Она часто, неглубоко дышала, кожа ее была нежной и теплой. «Моя принцесса, – думал Корс Кант, – будь я принцем, мы бы полюбили друг друга!» Вдруг лицо Анлодды стало зеленоватым, кончики ушей заострились, как у феи. «Кто же ты такая?» – в страхе гадал бард.

«Я – не больше, чем ты. И не больше, чем Он».

Это она сказала, или в голове у Корса Канта вновь зазвучал этот навязчивый чужой голос?

Он был готов повернуться и поцеловать ее, но ему было страшно, он был в полном отчаянии. «Чтобы принцесса полюбила барда-недоучку? Так не бывает!»

Корс Кант упал ничком на землю, потом поднял голову и отвернулся от трупов.

– К-куда теперь, моя г-госпожа? – пробормотал он. Ноги у него подгибались, но Анлодда поддержала его. Он по-прежнему с трудом стоял.

«И скажи, заклинаю тебя, почему эти ютэйрские разбойники, стремясь убить тебя, зовут тебя по имени и поют тебе хвалы, о моя принцесса?!»

– Куда ехали, туда и поедем. Корс Кант. Им не удастся испортить мне день. Нет, не мне – нам. Я хочу показать тебе мою потаенную долину, открыть потайную дверь между тем, что ведомо другим, и тем, чего никто, кроме нас с тобой, не узнает. Это место будет нашим, когда мы только захотим.

Надо же было зловредным мошкам выбрать именно это мгновение и начать жалить! Бард поднял голову, стараясь не смотреть на валявшееся поперек тропы изуродованное тело. Лес поредел. Коричневатые травинки тянулись к небу, где уже появилась половинка луны. Травинки покачивались, словно приветствуя их.

– А ты знала, что луну можно и днем увидеть? – спросил Корс Кант.

– Что? Где? – Анлодда подняла голову к небу, и Корс Кант указал ей на луну, белевшую в ясном голубом небе.

– О! Никогда раньше не видела такого! А ты видел? Просто и не знаю, как это я не замечала. Ты, наверное, наколдовал эту луну только что.

Голос ее звучал искренне, но в уголках губ пряталась улыбка.

– Я не Мирдцин, – покачал головой бард, – половина луны встает либо в полдень, либо в полночь. И ее можно увидеть над горизонтом.

– Но это же просто удивительно, Корс Кант Эвин, друид-астролог. Уж и не счесть – сколько раз я смотрела на небо и как долго. А зато ты теперь скажешь, каковы саксы.

– А… Анлодда, но почему они хотели убить тебя?

– Ты знаешь, каковы саксы. Они готовы напасть на собственную мать – ленивые, грязные, бродячие псы. – Юты, – поправил Корс Кант Анлодду, он не отрываясь смотрел на грязно-белую луну. Луна вдруг открыла глаза и высунула язык, дразня юношу. Он моргнул – видение пропало.

– Анлодда, скажи, тот гриб, который ты мне дала – из-за него бывают видения?

Она взяла юношу за руку, крепко сжала.

– Иногда – да. Если хочешь, с помощью этого гриба можно увидеть то, чего не видно глазами, заглянуть в самую суть вещей и людей. Погоди, сейчас я тут наведу порядок, а потом поедем.

– Анлодда, почему они тебя так называли, когда дрались с тобой?

– Сейчас я тут наведу порядок – или я это уже сказала? А потом поедем.

Она явно уклонялась от ответа.

– Как прикажешь. – Корс Кант чуть было не добавил: «принцесса», но оборвал себя. «Может быть, она не знает, что я говорю по-эйрски? А может быть, она и вправду переодетая принцесса?» Решив, что напирать на Анлодду пока не стоит, юноша промолчал.

А Анлодда оттащила трупы в густой подлесок, обыскала разбойников – видимо, искала деньги. К Канастиру она старалась прикасаться как можно меньше. Денег у разбойников оказалось немного: один solidus, еще монета в два денария и три монетки по одному денарию. Анлодда сунула деньги в свою торбу. Бард не возражал.

Когда Анлодда наконец закончила возиться с трупами, Корс Кант приласкал своего пони и оседлал его. Кобыла Анлодды – Мериллуин – вела себя так, словно ничего не произошло. «Я не забуду, – мысленно пообещал себе бард. – И тебе забыть не дам. Они называли твое имя и его имя, а потом пытались убить нас обоих».

Пытались? Теперь Корс Кант уже не был так в этом уверен. Разве не Анлодда нанесла первый удар? Может быть, убить хотела она, и только она, а тогда получалось, что она…

«Нет! Они были ютами! Юты не так ужасны, как саксы, но юты убивают каждый день, а по праздникам – по два раза в день, они убивают собственных матерей! Она должна была так поступить, иначе на их месте лежали бы теперь мы!»

Жеребец Канастира был тяжело ранен, но сумел ускакать прочь. Другая лошадь, которую сильно лягнула Мериллуин, сейчас поднималась на ноги.

Она заржала и, прихрамывая на левую переднюю ногу, побрела в лес.