Антисоветский проект - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кара-Мурза cтр.№ 32

Если поставить критерий безопасности на подобающее ему приоритетное место, то сразу видно, что источники главных массовых страданий советская плановая система выявляла очень хорошо и реагировала гораздо эффективнее, нежели рыночная. И это – факт эмпирический и проверенный неоднократно в разных условиях. А мы жили в СССР и до сих пор живем в России именно в такой обстановке, что главное для нас – не нюансы быта, а именно фундаментальные источники массовых страданий.

Человек, способный выстроить шкалу приоритетов, сразу бы сообразил: «Допустим, что во Франции, внутри „золотого миллиарда“, рынок лучше устраняет бытовые неудобства милой француженки, чем устранял бы план. Ну и пусть его. Вы представьте Францию в наших условиях, тогда и сравнивайте. В два счета перейдет на плановую экономику, в этом нет ни малейшего сомнения». Но этой способности людей постепенно лишили.

Евроцентризм.

За исключением небольшого числа «антисоветских почвенников», о которых речь пойдет отдельно, «шестидесятники» были сначала ярко выраженными западниками, а затем сдвинулись к евроцентризму – крайней, фундаменталистской идеологии. Отсюда пошла вся космополитическая фразеология вроде «возвращения в цивилизацию», «столбовой дороге цивилизации» и т.д.

Это отражено в докладе ВЦИОМ под ред. Ю.Левады – книге «Есть мнение» (1990). Ю.А.Левада – сознательный противник советского строя, в своей ненависти поставивший себя «по ту сторону добра и зла». Но он собрал огромный фактический материал, ценный независимо от трактовки социологов-"демократов". (Замечу, что в приложении к соратникам Ю.Левады даже условное название «демократ» звучит насмешкой. Их слова источают такую антипатию к подавляющему большинству народа, особенно к старшим поколениям, что можно говорить о небывалом в истории антидемократизме ученых-гуманитариев. Что еще поражает, так это принижающая человека, какая-то низменная трактовка данных. Из всех возможных объяснений эти социологи выбирают самое «подлое»).

Резко расщеплялась в советском обществе ориентация на зарубежный опыт, можно даже говорить о двух противоположных векторах. В «общем» опросе опыт Японии самым ценным назвали 51,5%, а в опросе через «Литературную газету» (то есть среди интеллигенции с довольно сильным антисоветским настроем) – только 4%! Среди этой интеллигенции подавляющей являлась именно западническая ориентация, чего никак нельзя сказать о «массе». Характерно упование на иностранный капитал: тех, кто предлагает привлечь его в СССР, в то время было в 5 раз больше среди интеллигентов, чем среди «массы».

Замечу, что мы здесь говорим именно о евроцентризме как философской установке, а вовсе не о примитивном корыстном конформизме тех, по словам Пушкина, «для коих все равно: бегать ли им под орлом французским, или русским языком позорить все русское – были бы только сыты». Таких у нас хватает, но не о них речь.

Бердяев в начале ХХ века писал, что российские западники как раз и были самыми настоящими «азиатами» – они не понимали Запада и пытались его бессмысленно копировать. С «шестидесятниками» положение было гораздо хуже. У них западническое эпигонство сочеталось с дремучим наивным культуртрегерством, самомнением «инженеров человеческих душ», призванных переписать историю России. Для популярных “публичных” антисоветских идеологов перестройки был характерен евроцентризм самый примитивный, с неолиберальным эпигонством. Кумирами у них были Ф. фон Хайек, Тэтчер и Рейган.

Вот, например, рассуждения очень активной в свое время Л.Пияшевой: “Когда я размышляю о путях возрождения своей страны, мне ничего не приходит в голову, как перенести опыт немецкого “экономического чуда” на нашу территорию. Конституировать, как это сделало правительство Аденауэра, экономический либерализм в чрезвычайные сроки, запретить коммунистическую идеологию, провести всероссийский процесс покаяния, осудив всех “зачинщиков” хотя бы посмертно, сбросить с себя груз тоталитаризма, захоронить ленинский прах, убрать в музеи всю социалистически-коммунистическую символику и высвободить на волю вольную всю уцелевшую и сохранившуюся в обществе предпринимательскую инициативу. Моя надежда теплится на том, что выпущенный на свободу “дух предпринимательства” возродит в стране и волю к жизни, и “протестантскую этику”. И эта безграмотная белиберда написана еще в советское время, в 1990 г. (журнал “Родина”, № 5). Возродить в России протестантскую этику! Знает ли что-нибудь эта дамочка об истории России?

Замечательно, что антисоветские марксисты с удивительной легкостью перешли в лагерь крайне правых буржуазных идеологов, проскочив социал-демократию. А.Ципко пишет в том же 1990 г. (“Московские новости”, № 24): “Все прогнозы о грядущей социал-демократизации Восточной Европы не оправдали себя. Все эти страны идут от коммунизма к неоконсерватизму, неолиберализму, минуя социал-демократию. Тут есть своя логика. Когда приходится начинать сначала, а иногда и с нуля, то, конечно же, лучше идти от более старых, проверенных веками ценностей и принципов. Консерватизм, т.е. ставка на семью, частную собственность, частное предпринимательство… в этих условиях позволяет ускорить восстановление жизнеспособности общества”.

Тут профессор, по своему обыкновению, наворотил бессмыслицы. Что значит, например, что Польша в 1989 г. “начала сначала, а то и с нуля”? И почему неолиберализм, возникший в конце 60-х годов ХХ века, “проверен веками”? Уж если ты желаешь чего-нибудь старинного, то надо было бы брать за образец первобытно-общинный строй, он проверен двумястами веков. Или уж на худой конец рабство – тоже веков десять его проверяли. Читаешь и думаешь – да учился ли А.Ципко в средней школе? Ведь уже из ее программы известно, что капиталистическая частная собственность и частное предпринимательство – очень недавние и специфические явления.

Отмечу, что в кругах интеллигенции, проникнутой евроцентризмом, как раз в силу присущего евроцентризму механистического мироощущения бедствия реформы легко выворачивают западнический энтузиазм в его кажущийся антипод – ненависть к Западу. Это именно кажущийся антипод, поскольку при этом сама структура мышления не меняется. Оно так и остается проникнуто евроцентризмом. Уже опросы 1994 г. показали следующее:

«На протяжении последних лет почвеннические сантименты характеризовали прежде всего необразованную публику. Теперь наиболее яростными антизападниками выступили обладатели вузовских дипломов, в первую очередь немолодые. (Респонденты такой категории ныне обнаруживают врагов российского народа на Западе вдвое чаще, чем даже такая, преимущественно немолодая и традиционно консервативная среда, как неквалифицированные рабочие). Именно эта категория людей (а не молодежь!) в свое время встретила с наибольшим энтузиазмом горбачевскую политику „нового мышления“ и оказала ей наибольшую поддержку. Теперь они зачисляют Запад во враги вдвое чаще, чем нынешние образованные люди более молодого возраста» («Информационный бюллетень ВЦИОМ», 1994, № 4).

В наших антисоветчиках с особенной силой проявилось общее свойство евроцентризма – безответственность. Механистичное мышление, не видящее хрупкости и не признающее святости многих человеческих отношений и общественных институтов. Сколько страшных маховиков раскрутили «шестидесятники» за время выполнения своего проекта, скольких джиннов выпустили из бутылок!