Хозяйка Четырех Стихий - читать онлайн книгу. Автор: Мария Гинзбург cтр.№ 14

Шенвэль кивнул, и они пошли по круглой галерее. Магический шар так и плясал от встречного потока воздуха. Экен чувствовал под своими ногами невысокие, но чертовски неудобные столбики.

– А проход-то сквозной, – сказал Шенвэль.

– Ну-ка, подними свет, – сказал Гёса.

Оранжевый шар взмыл вверх. Эльф и экен увидели на своде прямо по центру продольную гряду крохотных сталактитов. Гёсе мешали идти симметричные им сталагмиты. Насколько хватало света, сталактиты свисали по всему потолку. Здесь в породе могла быть трещина, но эльф и экен знали правильный ответ.

– Это он гребнем промял, – сказал Гёса. – Шипы–то у драконов на хребте разного размера, и выбоины остались неравномерные. За годы выбоина заплыла, вот и сосульки нависли…

Эльф и экен остановились там, где проход круто уходил в глубину. Обе стороны устья были смяты, словно оплавлены, породу покрывали темные пятна. Известь вскипела и так застыла черными кружевами. В камне виднелись многочисленные глубокие борозды. С левой стороны царапин было меньше.

– Это кровь дракона, – сказал Шенвэль.

– Да, и хлестало из Черного Кровопийцы, как из водосточной трубы, – заметил Гёса.

– Всю кровь, что он из нас веками цедил, выблевал здесь… – сказал эльф сквозь зубы.

Гёса покачал головой.

– Не всю. Если бы у него было разорвано брюхо, или, скажем, шея, дракон не добрался бы до верха. Коридор вертикальный, тут надо расщепериться было, в стенки грудью и попой упираться. Он бы издох, кровью изошел. Похоже на то, что Черному Кровопийце кто-то пальцы на правой передней лапе отсадил. Вон, видишь, порода вспучилась, как бы на стороны? И таких ямок много, вон, и вон… Это Черное Пламя обрубком цеплялся, а из-за крови порода плавилась, он оскальзывался.

Эльф посмотрел на него с уважением.

– Ты так спокойно говоришь об этом, – произнес Шенвэль. – Очевидно, что Черный Кровопийца пробрался здесь. Из этого зала есть выход наружу, и эти ворота очень большие – чтобы люди не давили друг друга в толпе. Сейчас они, конечно, закрыты, но дракон, даже раненный, мог открыть их если не силой, то чарами. Тебя не пугает, что Черный Кровопийца жив?

– Если бы дракон был в силе, то уже объявился бы, за двенадцать-то лет, – пожал плечами Гёса. – А так, видать, заговорщики сильно его покалечили. Ковыляет сейчас бывший правитель Мандры где-нибудь по Драконьей пустоши на трех лапах, ну и что с того? Пойдем обратно. Наш маг уже, наверно, думает, что мы заблудились или свалили…

Когда все три шара исчезли, Ульрик и Елена стали пробираться по узкой лестнице. Свет водопада проникал и сюда, и лестница была хоть скудно, но освещена. Они вышли на поперечный горизонт, оставшийся еще со времен серебряных разработок. Елена на ощупь достала из ниши факел, который припрятала здесь, когда шла на свидание. Эльф подержал факел, пока девушка возилась, чиркая огнивом по кремню.

– Домой не заходи, беги прямо к брату, – сказал Ульрик, когда факел загорелся. – Все ему расскажи…

Елена кивнула. Они быстро шли по галерее, пламя чуть качалось.

– Этот экен, он не из телохранителей Ивана? – спросил эльф. – А то попадешь из огня да в полымя…

– Нет, – сказала Елена. – У этого выговор другой.

– А я пойду к Лакгаэру, – сказал Ульрик.

Елена уверенно свернула в ничем неприметный проход. Эльф успел заметить знак, выведенный копотью на стене. Слово «мел» [1] , написанное рунами мандречен. На языке людей это означало мел, залежи карбоната кальция. Если бы кто-нибудь случайно забрел в галерею, то вполне мог принять за метку, сделанную еще шахтерами.

– А может, обойдется? – спросила Елена. – Они явно в сокровищницу пошли. Ну и пусть возьмут, что хотят, да и уйдут себе с миром. Все равно те богатства проклятые…

– Твои бы слова да Илу в ушки, – вздохнул Ульрик. – Но я думаю, что так вряд ли получится. С ними маг есть, ты слышала. Да эльф этот. Да экен.

Пол под их ногами ощутимо поднимался. Елена взяла возлюбленного под локоть, зная, что с одной рукой трудно удерживать равновесие.

– Не все знают об этом, но замок охраняют злобные духи, созданные драконом, – продолжал Ульрик. – Их пробуждает к активности пролитая кровь, а я сомневаюсь, что эти охотники за сокровищами смогут при дележе добычи обойтись без мордобоя.

Пара добралась до заброшенной штольни. Здесь приходилось идти с осторожностью, огибая ветхую крепь. Обычно штольня была освещена лунным светом, но сегодня небо затянули тучи. Эльфу и Елене пришлось идти с факелом почти до самого входа. Там они погасили огонь – их могли увидеть с КПП, которое находилось всего саженях в десяти. Ульрик обнял княжну на прощанье.

– Ульрик, ты так ничего и не сказал насчет… насчет…

Эльф улыбнулся.

– А что я могу сказать? У нас это зависит только от женщины.

Лицо Елены окаменело. Поняв, что сказала что-то не то, Ульрик решил поправиться.

– Я очень хочу, чтобы наш ребенок жил, – сказал он. – Но если этого хочешь и ты, тебе придется отказаться от родины. Подумай об этом.

Елена обняла его, поцеловала.

– Что тут думать, – сказала она.

Тонкая фигурка растворилась во мраке.

Ульрику очень не хотелось давать крюк под землей. Но все же он повернулся и стал спускаться в штольню. Короткий путь далеко не всегда самый быстрый, а ему нужно было попасть к Лакгаэру как можно скорее.

Абдула протянул руку к горлу князя. Иван открыл глаза и перехватил ее.

– Там твоя сестра пришла, – спокойно сказал телохранитель. – Я тебя звал, звал, ты откликаешься …

Иван отпустил руку экена. За полгода князь отвык спать один. Хотя Иван и лег рано, ему удалось задремать только перед самым приходом телохранителя, и от внезапного пробуждения Иван чувствовал себя разбитым. Князь провел рукой по лицу, потер виски.

– Сколько время? – вполголоса спросил он.

– Только что отзвонили десять, – ответил экен. «Неудивительно, что все тело ломит… Знал бы, вообще не ложился», подумал князь.

Елена приходилась Ивану младшей сестрой по матери и жила вместе с Анастасией в Рабине. Князь попросил мачеху оставить родовое поместье властителей Черногории два года спустя после смерти отца. Иван устал от покушений, которые устраивала честолюбивая Анастасия. Однако князь по-прежнему хорошо относился к сводной сестре и брату. Иван подумал, что знает причину визита сестры.

– Заходи, Елена, – сказал князь, отбросил одеяло и сел. – Абдула, зажги свет.

Абдула подлил немного масла в лампу, осторожно, чтобы не потушить едва теплившийся фитиль. Рахман, второй телохранитель Ивана, стоявший у дверей, опустил алебарду. Экены были Танцорами Смерти, еще из тех, что привел с собой Лайтонд. Деду Ивана удалось уговорить Черное Пламя отдать раненных экен ему. Ярослав не мог даже предположить, насколько удачным оказалось его приобретение. Избавив от смерти на эшафоте двух экен, князь Рабина обеспечил себя и своих потомков верными телохранителями. Обычно Танцоры Смерти жили ничуть не больше людей, но тут был особый случай. Абдула и Рахман во время битвы в замке стали Углами одной Двери.