Горе мертвого короля - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Клод Мурлева cтр.№ 49

— Adress meyit, Aleks… вот мой адрес.

— Да, — сказал он, и комок подступил у него к горлу.

Они стояли молча, прижавшись друг к другу, понимая, что сейчас решается их судьба и выбор за ними. Оба обернулись и смотрели теперь в необъятный безмолвный простор, открывающийся перед ними. В безмятежном своем покое бескрайняя равнина, казалось, звала их: «Придите, не бойтесь меня…» Но за этим ласковым зовом таилась смертельная ловушка. Вдалеке снова, как накануне, заржала лошадь, и эта безнадежная жалоба прозвучала в ночи как предостережение.

— Ты права, Лия. Это теперь наш с тобой адрес… adress geliodout… Только я не хотел бы увлечь тебя на погибель… Один я бы рискнул, но с тобой мне страшно… понимаешь?

— Baltiyé, — сказала она, — понимаю.

Они еще раз поцеловались, потом Алекс вдруг высвободился.

— Подожди, — сказал он, — мне кое-что пришло в голову… Жди меня здесь. Или нет, лучше ступай в кибитку. Посиди в тепле, пока я вернусь.

Не дожидаясь ее согласия или возражений, он пустился бежать. Перед своей палаткой он перешел на шаг и пробрался в нее, никого не разбудив. На ощупь в темноте нашел свою койку, прилег на нее, не раздеваясь, и тихо окликнул:

— Бальдр, эй, Бальдр! Проснись.

— А? Что такое? — сонным голосом проворчал тот.

— Выслушай меня, пожалуйста, слушай хорошенько… Та раздатчица, помнишь, я говорил…

Он рассказал все, что пережил за эти дни, и по мере того, как он говорил, Бальдр приподнимался на койке, все более ошеломленный.

— Ты рехнулся… окончательно рехнулся, горе ты мое…

— Знаю, не надо только комментариев… и мнения твоего я не спрашиваю…

— А чего ты тогда от меня хочешь?

— Бальдр, мы с тобой с малых лет знакомы. Я хоть раз тебя просил предсказать мне будущее? Хоть когда-нибудь просил?

— Нет. И правильно делал, я не могу предсказывать нарочно.

— Знаю, Бальдр, знаю, и все же… все же сейчас я тебя об этом прошу. Ну пожалуйста, не говори «нет»!

— Так я и думал: ты совсем спятил!

— Бальдр, постой! Вспомни, когда ты продал свое освобождение, я ведь тебя не выдал, не сказал твоим родителям, правда?

— Тьфу… ну, правда… И что же ты хочешь знать? Сколько у вас будет детей? Девочки это будут или мальчики? Учти, я никогда ничего не мог увидеть по заказу, это будет первая такая попытка…

Алекс так и кинулся к нему.

— Бальдр, послушай, Бальдр. Мы с Лией хотим бежать сегодня ночью.

— Бежать? Куда?

— Тс-с, не говори громко! Сами не знаем. Уйдем по равнине, прямо и прямо. Там видно будет.

Бальдр на какое-то время лишился дара речи. Но ненадолго.

— Уйдете по равнине! Ненормальные, ей-богу, ненормальные! Час, ну ладно, два — и вы замерзнете насмерть! А в твоем случае это знаешь как называется? Это называется дезертирство. А за дезертирство знаешь что полагается? Тебя поймают и казнят, Алекс, ты меня слышишь — каз-нят! Да вон на прошлой неделе, видал, здесь в лагере двоих расстреляли.

— Нет, не видал. Я не ходил смотреть.

— А я там был. Один плакал и просил пощады. Меня чуть не вывернуло. Я уши заткнул… Алекс, они тебя не помилуют. Получишь десять пуль в грудь сквозь картонку с надписью «ДЕЗЕРТИР». Не делай этого, Алекс! Это уже даже не чудовищная глупость, это самоубийство, это…

Слова у него теснили друг друга, он едва не срывался на крик.

— Хватит! — остановил его Алекс. — Ты, конечно, прав, но это то же, что с твоим освобождением: спорить бесполезно. Ты не можешь понять… Просто, прежде чем уйти, я хотел бы узнать…

— Что ты хочешь узнать?

— Я хотел бы узнать… погибнем мы или нет.

— О господи… — простонал Бальдр. — Ты понимаешь, чего просишь?

— Я тебя умоляю.

— Даже и не проси.

Оба помолчали.

— Я тебя умоляю, — снова заговорил Алекс. — Ради старой дружбы.

Бальдр раздраженно вздохнул. Снова вздохнул. Почесал затылок.

— У меня не получится.

— Попробуй… хотя бы попробуй…

— Ладно. Попробую — ради тебя. Но ты не особо надейся. Оставь меня в покое на несколько минут.

С этими словами он отвернулся и лег, угнездившись, словно собирался уснуть.

Алекс ждал. Ожидание затягивалось — он не предполагал, что это будет так долго, и стал уже подумывать, не уснул ли Бальдр и в самом деле. Один солдат принялся говорить во сне — что-то бессвязное, разобрать можно было только слова «музыка, вперед!», которые его, видимо, смешили. В соседней палатке снова закашлялся больной.

— Бальдр… — не выдержал Алекс. — Ты что, уснул?

Нет, калека не спал. Он медленно повернулся, и Алекса поразило выражение его лица — так выглядит человек, находящийся во власти галлюцинации. Он словно возвращался из каких-то таинственных далей.

— Ну? — спросил Алекс.

Бальдр очумело помотал головой.

— Вы можете идти… — проговорил он, словно нехотя. — Это безумие, но вы можете идти.

Алекс встряхнул его за плечи.

— Ты имеешь в виду, мы не погибнем? И я увожу ее не на горе и мучения?

— Я имею в виду только то, что вы останетесь живы. Ты ведь это хотел узнать? Насчет горя, мучений и всякого такого ничего не могу гарантировать. Ничего. Я вас видел. Живых. И это все. Достаточно?

— Живых, а где, как? Что именно ты видел?

— Вас видел. Обоих вместе. На Малой Земле. Все, больше ничего не спрашивай. Я сдох.

— Бальдр, ох, Бальдр, спасибо!

Алекс обнял его со слезами на глазах.

— Да ладно тебе… — смущенно буркнул тот.

— Тихо вы там! — прикрикнул кто-то из соседей, разбуженный их голосами.

Но Алекс уже не мог совладать с рыданиями: когда он обнял Бальдра, страшная мысль пронзила его — больше им не увидеться. Он пытался отогнать эту мысль, но безуспешно.

— До свиданья, — всхлипнул он, а подумал — «прощай!».

— До свиданья, друг, — сказал Бальдр. — Встречаемся на Малой Земле, а?

— Договорились. На Малой Земле.

Алекс подумал было, не взять ли с собой мушкет, но в конце концов решил не брать. Дезертирство и само по себе было тяжким преступлением, а уж дезертировать с оружием — хуже не придумаешь. Нож он взял.

Обмануть бдительность часовых не составило труда. Беглецы скрылись в ночи, держа путь на север. В неправдоподобно ярком небе звенели звезды. Оно сияло у них над головами космической красоты сводом, перед которым казались ничтожными все страхи и сомнения. Крепкий снег пел под ногами. Мороз, и тот представлялся дружелюбным.