Червонная Русь - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 8

– Не мечтаю. Думаю. Так был он оборотнем или нет, Боняк?

– Был, конечно. – Звонята равнодушно зевнул. – Половцы эти безбожные все оборотни. И волкам поклоняются. А ты – не половец, ты князь, я тебе сколько раз говорил!

– Сам спи давай, тебе перед рассветом в дозор идти!

– А я и сплю!

Этой весной, едва в середине березня [22] поднялась трава, перемышльский князь Володарь велел младшему сыну выступать в дозор. Беспокойные поляки каждый год тревожили пределы самого западного из русских княжеств. В позапрошлом году был предпринят большой поход, в котором Володарь перемышльский разорил польские земли и взял большую добычу. Польский король Болеслав, не имея сил ему противостоять, прислал послов с просьбой о мире и даже пообещал возместить все убытки, если только Володарь прекратит поход. Князь Володарь, миролюбивый человек, поверил полякам, и напрасно. От предателя воеводы Петрона, поляка родом, король Болеслав узнал, что князь Володарь ездит на охоту с одной малой дружиной, и напал, когда никто этого не ждал. Князь Володарь, поднятый среди ночи, бился отчаянно, потерял много людей и сам в конце концов попал в плен. Только обоз опомнившимся воеводам удалось отстоять. Слепой теребовльский князь Василько договорился о выкупе за брата, но Болеслав потребовал чудовищную сумму – две тысячи гривен серебра. Князь Василько сумел собрать только тысячу двести, и с этими деньгами Ростислав поехал выкупать отца, за недостающее предлагая в залог самого себя. Только к осени князь Володарь, вернувшись домой, выкупил и сына. По всем городам рассказывали байки о тех дивных сосудах, серебряных и с позолотой, греческой и венгерской работы, которые князь Володарь послал как выкуп за Ростислава. А в прошлом году князья Володарь и Василько, в союзе с теми же поляками и беспокойным князем Ярославцем, ходили воевать город Владимир… Там-то Ярославец и был убит под стенами города, остальные помирились с владимирским князем. Но хотя князь Володарь пировал с Болеславом польским за одним столом у князя Андрея, ни один из них не думал, что этот мир теперь навек. Пришла новая весна, и вот Ростислав ездит с ближней дружиной по западным городкам, проверяет сохранность подновленных укреплений и готовность ополчения – будет просто чудо, если все это вот-вот не понадобится…

Утром тронулись дальше. Путь лежал вдоль реки Вислок, впадавшей в Сан. Дальше на запад текла другая река с похожим названием – Вислока, но та впадала уже в Вислу. Между Вислоком и Вислокой образовалось нечто вроде лесистого острова длиной в три дня конного пути, и в этих местах пролегала довольно неопределенная граница между польскими владениями и Червонной Русью. Жителям этих и прилегающих земель на запад и восток не позавидуешь – редко выдавался год, когда с той или другой стороны не приходили большие войска или хотя бы отдельные дружины. И тогда – сражения, грабежи, пожары, угон пленных, потом ответный поход возмездия, и опять – сражения, пожары…

Князь Володарь Ростиславич старался укрепить свои рубежи и вдоль Вислока ставил сторожевые городки. В каждом жила дружина, небольшая, но способная дать отпор такому же несильному набегу, а главное, быстро послать весть князю. До Перемышля от Вислока можно, если постараться и вовремя менять лошадей, добраться всего за день-другой, и перемышльский князь имел возможность собрать войско и отразить набег. А в усердии набегов лихие ляхи могли поспорить и с безбожными половцами, даром что христиане.

– Чтой-то там, туман, что ли? – Кметь по имени Ефим, а по прозвищу Ястреб, получивший его за необычайно острое зрение, приложил руку к бровям, заслоняя глаза от солнца. – Глянь, Володаревич.

– Где?

– А вон, над лесом. – Ястреб показал свернутой плетью. – Видишь?

– Вижу… – Ростислав, благодаря своей степной крови, тоже на зрение не жаловался. – Туман, говоришь? Какой туман, солнце вон как жарит!

– А ведь это прямо над Вислочем туман! – сообразил Звонята. – Прямо там, а?

– А давай-ка поспешать! – велел Ростислав и толкнул коня коленями. – Видали мы такой туман!

Ближняя дружина Ростислава, которую он взял с собой в объезд, насчитывала шесть десятков – немало для младшего княжеского сына, но вполне уместно там, где каждый год приходится воевать. Ростислав, смелый, сообразительный и деятельный, воевал даже больше старших братьев: пока он оборонял границы, Владимирко и Ярослав помогали отцу управлять городами. Каждый из Ростиславовых кметей имел запасного коня, поэтому за день дружина успевала пройти довольно большое расстояние; каждый вез на запасном и щит, сколоченный из еловых плах и обитый толстой кожей с железными заклепками, и стегач [23] , набитый паклей, и кольчугу, и шлем, и копье, и несколько сулиц [24] . Ростислав сам тщательно следил за снаряжением кметей – не то чтобы не доверял десятникам, но он гораздо увереннее вел людей в бой, зная, что у всех снаряжение исправно, ремни подогнаны, наконечники не болтаются.

Чем ближе они были, тем сильнее сгущался над лесом «туман». Теперь уже было ясно видно, что никакой это не туман, а самый настоящий дым. Для лесных пожаров в середине березеня было рано – трава едва выросла, листва распустилась, земля не просохла. Вероятность, что это простой пожар от чьей-то неосторожности, тоже была небольшой. Привыкший к постоянным столкновениям в этих землях Ростислав первым делом подумал о ляхах. Он только собрался приказать всем надеть стегачи и шлемы и взять щиты, как из-за деревьев на дороге показались две фигуры – пешие, в простых некрашеных кожухах. За ними торопилась еще одна, потоньше и в длинной одежде, – женская. Все трое были в толстых шерстяных кожухах, мужчины в шапках, и не очень походили на беглецов, которые вырвались, в чем были.

Завидев конный отряд, фигуры сначала метнулись назад, за деревья, но потом, видимо, узнали и перемышльский стяг, и всадников. Тогда они кинулись навстречу, и вскоре самый первый – рослый худощавый мужчина, уже в годах, с впалыми щеками, длинными висячими усами, как носили в этих краях, – вцепился в Ростиславово стремя.

– Князь! Ростислав Володаревич! – кричал он, и его серые глаза горели, как два сизых угля. – Да что же это такое делается? Ни сна, ни покою! Ни один год ведь! Ни один!

– Ты, Осталец! – Ростислав узнал мужика и наклонился с седла. – Что такое у вас? Горит?

– Горит, батюшка! – Странно было слышать, как мужчина называет батюшкой парня, годившегося ему в сыновья, но никто и не думал улыбаться. – Ляхи безбожные! Ведь опять! Ни креста, ни совести! Только что помирились, крест целовали [25] , в дружбе клялись, и вот опять на наши головы!