Аскольдова невеста - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 8

Он замолчал, молчали и гости, потрясенные этим рассказом. Смысл происходящего был очевиден и жуток. Неудовлетворенная кровью телки, покойная бабка хотела теперь в жертву кого-то из детей. А может, ее игрецы, озлобившиеся и одичавшие без хозяина, который их кормил и давал им работу. Дивляна от своей бабки, Радогневы, хорошо знала, что духи-помощники, если не общаться с ними, не ухаживать и не кормить, дичают и звереют, как собаки, и чем дальше, тем больший вред могут принести. Волосы шевелись на голове от ужаса — духи хотят крови ребенка! И властно тянут возможные жертвы к себе — на курган.

Но не было больше в Меже мудрой бабки Кручинихи, которая могла посоветовать, как избыть напасть. Наоборот, она-то и превратилась в самого страшного, могущественного врага. На вершине кургана раскладывали на ночь огонь, стараясь усмирить и отпугнуть нечисть, — его-то и видела Белотурова дружина предыдущим вечером — но ничего иного никто предложить не мог. И огонь вовсе не помешал кровожадным духам приманить на жальник детей…

— Я не знаю! — Восьмилетняя дочка Милоума с взрослым недоумением развела руками. — Мы же спать легли на полатях, заснули, как всегда… А просыпаюсь — Огнедева меня за руку держит и зовет: «Росуля, проснись!» Как туда попала — не знаю.

Ни сами дети не помнили, как ушли из домов на жальник, ни взрослые не заметили, не услышали и не увидели, как фигурки в исподних рубашках соскальзывали с полатей, отворяли двери, выходили под ночное небо… Но женщины, прижимая к себе детей и внуков, и сейчас еще причитали, понимая, чем грозит жуткое происшествие.

— И дожди зарядили, — удрученно добавил Милоум. — Снопы мокрые в овин свезли, пока совсем не сгнило, как там просохнет теперь… Сегодня вот только развиднелось, дай Стрибог ясного неба…

— Так ведь сама Огнедева к вам пришла и тучи разогнала! — Мезга улыбнулся. — Примите ее хорошо, глядишь, и наладятся дела!

Женщины, толпившиеся у двери, смотрели на Дивляну с мольбой и надеждой, а она изо всех сил старалась скрыть растерянность. Она много чего знала насчет духов и того, как с ними обращаться, но совсем не имела подходящего опыта и сейчас лихорадочно думала, как теперь поступить, чем помочь? Была бы на ее месте Радогнева Любшанка — уж она бы живо приструнила распоясавшихся духов! Но бабка сама уже года три как переселилась в Ирий, и Дивляна могла надеяться лишь на то, что Огнедева, чье имя она носит, не оставит свое земное подобие и научит, как помочь беде.

— А где теперь эта клюка? — спросила Дивляна, и боясь, и желая увидеть своими глазами вместилище грозных неуправляемых духов.

— Вот пойдем, покажу. — Жена Милоума знаком позвала ее за собой.

Миновав несколько изб, она привела гостью к покосившемуся строению, имевшему заброшенный вид. Соломенная крыша давно не подправлялась, под стенами обильно росла трава, и не виднелось никаких признаков обитаемого жилья — только старый засохший венок под окошком, оставшийся, как видно, от последней Купалы.

— Жил тут Новила со своими. — Милоумова хозяйка неопределенно повела рукой. — Да в тот мор, спасите чуры, повымерли они — и Новила, и жена… сестра моя была… и детки… трое. Так и стоит изба. Хотел было Домилко жить, как женился, да отец ему сказал: нечего велсов дразнить, лучше новую поставить…

Дивляна прижала ладонь к мешочку, пришитому к исподнему поясу, — в нем хранился один из тех оберегов, которыми ее снабдили в далекую опасную дорогу мать и прочие родственницы. Значит, здесь, в вымершей избе, хранят клюку Кручинихи? Но как же — ведь сказали, что она сама возвращается на могилу прежней хозяйки…

Но спросить о чем-либо Дивляна не успела — женщина толкнула низкую дверь и вошла, позвав ее за собой. Придерживаясь за косяк, Дивляна опасливо спустилась по трем ступенькам и оказалась в темных сенях. Пахло затхлостью и заброшенностью, по углам валялся грязный, запыленный хлам — и не поймешь, что такое.

— Ну, как тут? — раздался впереди голос женщины.

Кто-то что-то ей ответил, но тихо и неразборчиво. «Уж не с духами ли она говорит?» — в испуге подумала Дивляна, но покачала головой: едва ли Милоумова хозяйка это умеет. Переступив порог истобки, она застыла у порога, после светлого дня ничего не видя. Двери она закрывать за собой не стала и в свете снаружи вскоре разглядела небольшую избу: стол и лавки, печка в углу. Возле одной из лавок стояли две женщины: Милоумиха и другая, постарше.

— Иди сюда, Огнедева. — Милоумиха обернулась и поманила ее. — Вот, посмотри.

Она кивнула в сторону печи. Подойдя ближе, Дивляна заметила, что между печью и стеной устроена лежанка. Запечье считается самым лучшим местом в избе — и тепло, и не дует, и к чурам поближе. На лежанке кто-то был… похоже, мужчина. Довольно молодой, насколько она могла рассмотреть в полутьме. Но при ее появлении он даже не обернулся, не пошевелился — видно, спал. На краю лавки Дивляна заметила большой моток толстых веревок и мимоходом удивилась: это еще зачем?

— Вот клюка! — Милоумиха показала на пол, и Дивляна, глянув вниз, в испуге отпрянула — она едва не споткнулась о наследство Кручинихи!

Клюка лежала перед запечьем, прямо у нее под ногами. Не слишком длинная — бабка, надо думать, роста под старость была невысокого, — кривая, из светло-желтого можжевелового ствола с комлем, она за много лет использования была отполирована жесткими бабкиными ладонями и блестела, будто смазанная маслом. В навершии виднелась грубо вырезанная бородатая голова — когда Кручиниха при ходьбе опиралась на клюку, чур, смотрел вперед. На вид ничего особенного в ней не было, но Дивляна содрогнулась, всем существом ощутив мощный поток силы, исходящий от клюки. И силы тревожной, недружелюбной.

— Почему она здесь? — С трудом оторвав взгляд от клюки, Дивляна подняла глаза на Милоумиху. — И кто это? — Она кивнула на неподвижного мужчину.

— Это из-за него. — Милоумиха тоже кивнула. — К нему бабкина клюка и пришла.

— Кто это? Он ваш? — полуутвердительно произнесла Дивляна. С одной стороны, из своих никто в выморочной избе жить не мог, но с другой, чужих сюда вообще не пустили бы.

— Не так чтобы наш… Но и не чужой. Родич он дальний. Синеличам и бабке. Это Ольгимонт Минтаров сын, а мать его — княгиня Колпита, князя Громши старшая жена.

Дивляна опешила, едва веря ушам. Это — сын княгини смолян? Или князя Громши? Она еще плохо разбиралась в родственных связях местных кривичских правителей, но все же застать княжеского сына в запечье какого-то села никак не ожидала.

«Белотуру следует об этом знать!» — было первое, о чем она подумала. Но перед этим следовало все выяснить самой, и она приступила к подробным расспросам. Милоумиха сперва отвечала неохотно, опасаясь, что сами разговоры о таких вещах навлекут на род зло, но уверенный вид Дивляны скоро побудил ее к откровенности, и она пустилась в объяснения с все большей охотой, стремясь и надеясь переложить ответственность на кого-то другого. А кто подошел бы для этого лучше, чем Солнечная Дева?