Перекресток зимы и лета - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 77

Громобой вдруг негромко свистнул и сжал ее руку. Она обернулась и проследила за его взглядом. Чуть в стороне под березой, на пышной зеленой траве среди цветов, сидела молодая стройная девушка в белой рубахе. Ее длинные светло-русые волосы, блестящие, как солнечные лучи в чистом ручье, были усеяны свежими, едва распустившимися березовыми листочками. Положив голову на ее колени, на траве лежал Огнеяр. Девушка ласково перебирала его спутанные черные волосы, поглаживала его по плечам, и ее склоненное к нему лицо светилось нежностью.

Увидев их, Дарована ахнула и подалась ближе. Во всех этих потрясениях она совсем позабыла о своем названом брате, и только сейчас, увидев его живым, осознала, как велико было бы ее горе, если бы пришлось его лишиться.

– Огнеяр! – воскликнула она, и Огнеяр лениво поднял голову.

– А! – сказал он, бросив на них один ленивый взгляд. – И ты нашлась, сестра моя!

И он снова опустил голову на колени к своей берегине.

– Огнеяр! – Дарована подбежала к нему. – Ты жив! А я было подумала… Я боялась… В тебе же был Велес…

Она не решалась договорить. Все было позади, но то, что Огнеяр жив, казалось чудом. Он просто должен был погибнуть, потому что Велес гибнет в ежегодной битве с Перуном, а Огнеяр как раз и бился вместо своего отца… Дарована заплакала вдогонку ужасу, которому, к счастью, не суждено было осуществиться. Из сердца ее вдруг горячей рекой потекла любовь к Огнеяру, чувство, которого она никогда в себе не предполагала, но сейчас ей казалось, что она всегда любила своего названого брата-оборотня. Ей хотелось целовать его смуглое лицо, но он выглядел таким усталым, что она не решалась его беспокоить.

– Милава! – Она подняла глаза к лицу девушки с березовыми листочками в волосах, и та ласково улыбнулась ей в ответ. Дарована и раньше видела жену Огнеяра, но никогда еще та не казалась ей так светла и прекрасна, как сейчас. – Милава, я так рада! – Дарована прикоснулась к ее руке, лежащей на груди Огнеяра. Ей хотелось обнять и невестку. – Откуда ты взялась? Ты же была в Чуроборе, да?

Милава опять улыбнулась и глянула в сторону, где по траве были рассеяны белые лебединые перья.

– Прилетела, – пояснила она. – Я все видела! – Она окинула взглядом небо, напоминая о Битве Богов, и Дарована опять задрожала, вспомнив тот ужас, который они с Милавой переживали каждая по-своему, но, наверное, в равной степени. – Я сначала не могла… А потом, когда все кончилось, я снова сумела… И полетела… – Она опустила глаза к лицу Огнеяра и снова погладила его по лбу. – Я же знала, что теперь я ему нужна…

– Ты мне всегда нужна, сокровище мое! – Огнеяр поймал ее руку. – Я же только с тобой человеком стал. А без человека и бога не бывает.

– Как же ты цел остался? – спросила Дарована. – Ведь говорят, что Велес погибает…

– И Перун погибает, в молнии сгорает, а Велес дождем в землю уходит! – закончил за нее Огнеяр. – Так оно все и было. Перун сгорел, Велес дождем растекся. А мы остались. – Он приоткрыл глаза и бросил задорный взгляд на стоявшего поодаль Громобоя. – В нас обоих божественного духа была самая малость – только чтобы отцов разбудить. А дальше они без нас справились. И погибли, и возродились, и на том свет стоит. А нам еще рано. Мы свой человеческий век еще только начали… Не знаю, как ему, а мне мой щедрый батюшка семь веков человеческих обещал… Ну, друг, чего молчишь? – Он сел на траве и кивнул Громобою. – Или обиделся, что больно кусаюсь?

Громобой усмехнулся. Он хорошо помнил, что бился насмерть с этим черноволосым оборотнем, помнил и боль раны под коленом, но сейчас не чувствовал к нему ни малейшей вражды. Перунов дух, толкавший в битву, сделал свое дело и ушел, теперь Громобоя удивлял и забавлял этот смуглый парень с волчьими клыками в ряду верхних зубов, чуроборский князь и Князь Волков. Больше у них не было причин враждовать.

– Эх, ты! – только и вздохнул Громобой. – «Как безрукий яйцо украл…»

– А что? Я еще лучше песню знаю. Как «курочка бычка родила, а поросеночек яичко снес!» – отозвался Огнеяр, и обе девушки разом засмеялись.

– Что? – Огнеяр подмигнул ему. – Не нравлюсь? Привыкай, теперь родичи будем. Ты ведь ее в жены берешь? – Он кивнул на Даровану, и она порозовела. – А она мне сестра, значит, будем родичи. И на княжение, поди, после Скородума собираешься? Княжну от Змея спас, теперь изволь, как водится, полкняжества получить!

– Очень мне нужно! – от души ответил Громобой.

Это предположение его даже встревожило: все его мысли, кроме посвященных Дароване, были в Прямичеве, в Кузнечном конце. Как совместить одно с другим, он пока не представлял. И расстаться с Дарованой, и привести ее в Вестимову избу было равно невозможно. Что теперь делать?

– Ничего, привыкнешь, – подбодрил его Огнеяр. – Я тоже князем быть не хотел, а потом ничего – пообвык, справляюсь! Ты хоть умом не слишком проворен, зато могуч – ох, народ зауважает! Опять же, свой брат кузнец, посадским по сердцу придешься. Князь Скородум еще не один десяток лет продержится. А кузницы, думаешь, в Глиногоре нет? Думаешь, молота для тебя не найдется? Найдется, не бойся. А там попривыкнешь. Перун ведь – бог князей и воинов. Научит батюшка, на ум наставит!

– А где же теперь… она? – спросила Дарована. – Ну, та девушка из Прямичева, что ты в подземелье увел?

Вместо ответа Огнеяр молча показал в небо.

– Насовсем? – нерешительно уточнила Дарована.

Огнеяр кивнул. Лицо его стало серьезным, Громобой тоже помрачнел.

– Но как же… – Дарована испугалась, поняв, что случилось. – Она же была из Прямичева… Ты говорил, какого-то купца дочь…

– Хоровита. С Велесовой улицы, – подтвердил Громобой.

Теперь он отчетливо помнил и ее, ту девушку, вместе с которой начал поход за весной. Ее звали Веселкой, у нее были ясные голубые глаза, задорно вьющиеся золотистые прядки на висках и надо лбом, она была веселой, игривой, за ней увивались все прямичевские парни, не исключая и княжьего брата, Черного Сокола…

– И она не вернется? – совсем тихо спросила Дарована. В этом было что-то неправильное, несправедливое. – Как же так… Вы же оба вернулись…

– Она приняла в себя дух Лели и стала ею, – тихо и серьезно ответил ей Огнеяр. – Она не вернется. Ее больше нет как человека. Дух Весны на земле искал себе новое тело и нашел ее. В ней становилось все больше от Лели и все меньше от человека. А там, в Подземелье, ее как человека уже не стало. Она стала Лелей, и потому я сумел ее усыпить, чтобы он, – Огнеяр кивнул на Громобоя, – разбудил ее.

– Выходит… она… умерла… – Дарована едва сумела выговорить это слово, такое страшное и неуместное среди этой сияющей весенней зелени. Все ожило… А она, источник этого возрождения… умерла…

– Да ну что ты! – так же серьезно ответил Огнеяр и поднял голову. – Разве это смерть? Это все – она!

Все вокруг было полно жизни. Дышали белые стволы берез, сквозь прошлогодние березовые листочки, под снегом посеревшие и теперь похожие на старые серебряные бляшки, пробивалась молодая трава и ласково глядели лиловые глазки фиалок. Березы качали ветвями со свежей листвой, и казалось, что между ними скользит в плавном танце какая-то легкая светлая тень. И солнечные лучи с чистого голубого неба изливали на землю вечную, нескончаемую животворящую силу, силу произрастания и расцвета, благодаря которой вновь и вновь молодеет эта древняя, древняя земля… Она не умерла. Теперь каждый, кто весной поднимет голову к небу, встретит ласковый взгляд ее голубых глаз. Она не умерла, она возродилась и будет оживать в каждой девушке, рожденной на земле, и каждая девушка, подрастая, растит в себе вечно юную богиню-любовь, источник и залог продолжения жизни. Так боги устроили мир, сплетенный из непрерывной цепи уходов и возрождений всех и всего – камней и деревьев, трав и цветов, птиц и животных, людей и богов.