Призраки подземелий - читать онлайн книгу. Автор: Денис Юрин cтр.№ 62

Преграда могла бы получиться гораздо выше, тем более что после обстрела материала для нее было предостаточно, а уже отметавшие всё, что было в запасе, катапульты врага скромно молчали, но, к сожалению, у защитников последнего рубежа практически совсем не осталось времени. Едва повернув голову в сторону озера и окинув берег беглым взором, Дарк понял, что кровопролитное сражение вот-вот должно возобновиться. Передышка должна была продлиться еще минуту, от силы две.

Подобно двум огромным рыбинам, решившим покончить жизнь самоубийством, шеварийские суда «выбросились» на сушу, то есть въехали на прибрежную полосу под полными парусами и сразу же накренились на разные борта. Пропоротые об острые камни днища делали невозможным повторный спуск кораблей на воду, но шеварийцы, похоже, на то и не рассчитывали, а собирались после удачного завершения похода вернуться на родину иным, известным только их командирам путем. Такие жертвы осуждаются всеми флотоводцами, но зато дают огромное преимущество в скорости. Нечто подобное совсем недавно проделал фон Кервиц под Кенервардом, и хоть загубил боевые корабли, но добился успеха, заставив врага без боя покинуть пограничную крепость.

Любая тактическая новинка в воинском деле плоха тем, что слухи о ней распространяются мгновенно, и в следующий раз к такой же хитрости может прибегнуть уже враг. Фегустин Лат хорошо запомнил урок, преподнесенный ему герканцами на Верлежском озере под Кенервардом, и теперь с легкостью повторил всё тот же, правда, немного измененный маневр против гарнизона махаканской заставы. Но только вампир не учел, что Сыны Великого Горна не побегут, завидев высадившийся на берег передовой отряд противника, как громко бы обезумевшие матросы ни горлопанили и как бы рьяно ни рвали на себе форменные рубахи.

События развивались стремительно, даже гораздо быстрее, чем Дарк предполагал. Заполненным тяжелой пехотой плотам да лодкам еще оставалось проплыть до берега метров сто пятьдесят – двести, а обезумевшая толпа матросов уже покидала разбитые суда, спрыгивая с нависших над берегом бортов, и, издавая душераздирающий, надрывно-истошный боевой клич и иные нечленораздельные, но громкие звуки, стремительно неслась к почти достроенной баррикаде.

Неизвестно, чем Фегустин Лат приказал опоить корабельные команды и орудийную обслугу, но члены обоих экипажей были явно не в себе. Позабыв о том, что такое дисциплина и строй, едва ступившие на берег матросы не дожидались остальных и тут же кидались в атаку, наивно полагая, что махаканцы испугаются разрозненных, хоть и многочисленных группок нападавших. Чтобы бежать быстрее, матросы срывали с себя на бегу доспехи и безжалостно затаптывали всякого замешкавшегося или оступившегося да упавшего собрата. Для проявления подобной необузданной ярости даже на ратном поле должна иметься веская причина: горечь потери близких людей, делающая будущее существование бессмысленным; или жажда отмщения заклятому врагу, перерезавшему родную деревню; либо что-то еще, столь же значительное. Если же такого мотива нет, но воины крайне возбуждены и, позабыв о безопасности собственных жизней, преисполнены желанием убивать, то, значит, без дурманного зелья дело не обошлось. Только оно способно так быстро поднять боевой дух довольно многочисленного отряда до высот полнейшего, всепоглощающего безумия.

Полководцы частенько жертвуют не только кораблями и прочим военным имуществом, но и жизнями сотен, а то и тысяч солдат для достижения тактических целей. Даже не будь Фегустин Лат вампиром, то есть одним из тех хладнокровных, расчетливых существ, для которых жизнь человека ничто, то все равно поступил бы точно так же. Окажись на месте самовлюбленного кровососа из клана Мартел любой из тех генералов в позолоченных эполетах, кто бывает чаще во дворце, чем в казармах, он непременно пожертвовал бы не только отслужившими свое кораблями, но и их экипажами, не имевшими опыта сражений на суше. И всё это предпринималось лишь ради того, чтобы выиграть время, чтобы не дать махаканцам завершить баррикаду до высадки на берег основных, ударных отрядов.

К сожалению, чаще всего самые грубые и примитивные методы ведения войн оказываются наиболее действенными; и именно тот полководец, чьи приказы далеко не блещут новизной и изяществом, добивается своего, то есть победы. Завидев неорганизованную, но зато охваченную звериной яростью толпу, несущуюся в их сторону, половина Сынов Великого Горна была вынуждена бросить работу и занять места на недостроенной в трех местах баррикаде. Две бреши опасности не представляли, они были настолько узки, что в них одновременно не протиснулось бы более двух солдат, а если в неуклюжих тяжелых доспехах, то одного. Слабым же местом возводимого впопыхах редута был центр; там, где до сих пор зияла дыра в полдюжины шагов шириной.

Спешивший быстрее залезть на возвышенность и помочь махаканцам отбить первый натиск, Аламез в который раз убедился, что Румбиро Альто не просто хороший, а выдающийся командир, способный командовать не только одним-единственным отрядом, но и целой армией. Будь гном человеком благородных кровей, да родись не в подземелье, а на поверхности земли, то легко бы стал главнокомандующим и снискал бы себе славу в веках. Всего за пару секунд в покрытой густой зарослью волос голове старшего гнома родилось единственно правильное решение, как дать отпор передовому отряду врага и успеть достроить баррикаду до прибытия его основных сил. Еще с дюжину секунд громко кричащему и активно размахивающему ручищами командиру заставы понадобилось, чтобы эффективно реорганизовать оборону и перераспределить силы.

Те, кто таскал камни да балки, продолжили их таскать; те же, кто возводил баррикаду, так и занимались строительством временного заслона, а вот силы приготовившихся к отражению атаки гномов поделились на две неравные части. Примерно одна треть защитников убрала оружие и, спустившись вниз, пришла на помощь рабочим, что заметно ускорило носку и укладку подручных средств, ну а две трети заградительного отряда также покинули баррикаду, но только направились совершенно в иную сторону, то есть прямо навстречу быстро приближающемуся врагу. Румбиро правильно рассудил, что пять-шесть десятков махаканцев, умеющих держать строй, без труда отразят нападение двух с лишним сотен опоенных дурманом матросов, к тому же атакующих разрозненной толпой. Командир заставы мудро поступил, отправив отряд навстречу противнику, ведь трудно завершать возведение баррикады, когда на ней бушует бой.

Взобравшись на вершину возводимого рубежа, Дарк по-настоящему растерялся. Замысел врага был понятен, контрмеры махаканцев тоже ясны, но вот что делать ему самому, было неясно. Таскать камни моррону не хотелось, да и вмешиваться в уже налаженный рабочий процесс было в высшей степени глупо. Вступить же в бой вместе с заградительным отрядом Аламез опасался. Во-первых, потому, что он не знал условных команд и только мешался бы под ногами у отменно обученных биться строем махаканцев. Во-вторых, моррон боялся, что опьяненные азартом схватки защитники заставы перепутают его с шеварийцем. Свидетелем одной такой нелепой смерти он уже был. От боевого топора вошедшего в раж гнома погибла Ильза, сражавшаяся против сестер-амазонок на его стороне.

Как ни странно, но именно в моменты такого вот замешательства и рождаются самые дерзкие, отчаянные идеи, способные либо прославить, либо погубить того, в чью голову они пожаловали. Озарение к моррону пришло внезапно, и еще до того, как сформировалось оно в четкую мысль, Дарк вновь услышал чужие голоса.