Это наш дом - читать онлайн книгу. Автор: Артем Каменистый cтр.№ 44

Жалкие крохи трофейной еды, слопанные утром поспешно, среди окровавленных тел врагов и друзей, полноценным питанием назвать было нельзя, тем более если учесть постоянное голодание последних дней. Аборигены, к сожалению, в своих мешках тащили слишком мало продовольствия. Хватит вечером сварить жиденькую похлебку, а потом опять ждать манны небесной придется.

Кстати, будет теперь чем хлебать эту похлебку. Кружек и мисок пока не предвидится, но зато появились ложки. Мастеровитый Лекс на каждом привале мастерил их из бронзовых чешуй, содранных с доспеха убитого ракса, и веток, нарезанных возле речушки. Восточнику эта работа доставляла явное удовольствие, он до ушей при этом улыбался.

У каждого свое хобби – если человеку нравится мастерить ложки, то почему бы и нет?

На ночлег расположились в узком, но глубоком овражке. На дне его бил маленький родничок, рядом с водой, чуть выше по склону, протягивалась ровная площадка – будто речная терраса. Как раз хватит десятку человек расположиться. Из минусов лишь отсутствие деревьев и больших кустов: придется для костра собирать мелкие ветки и траву. Зато можно не опасаться враждебных глаз – в глубоком овраге огонь можно разводить безнаказанно, со стороны будет незаметно.

Не дав людям даже присесть, Андрей приказал мужчинам заготавливать топливо для костра и траву для лежанок, а женщин послал на склоны оврага поискать листья щавеля, пока еще не стемнело. Ему понравилось, что даже независимая Рита восприняла его слова серьезно и беспрекословно поплелась за остальными женщинами.

На ужин сварили остатки трофейных продуктов: кинули в котел каменно-твердые полоски вяленого мяса, раздавленных высушенных рыбешек, крупу, какие-то вялые корешки, напоминавшие белую морковь. Туда же кинули и собранный женщинами пучок щавеля, а Рита сыпанула жменю какой-то подозрительной трухи. На немой вопрос товарищей ответила подробно:

– Это травка такая, душистая, вроде черного перца. Вкус гораздо приятнее будет. Не переживайте, не отравитесь.

– Рита верно говорит, – поддержал ее Серж. – Степной перец, кстати, и от желудка помогает. У кого понос или боли сильные – это лучшее средство.

При таком образе жизни проблем с желудком не может быть лишь у того, у кого желудка нет. Так что инициатива Риты была воспринята коллективом благосклонно.

Похлебка получилась жидковатая. А с чего ей быть жирной? Десять человек сгрудились вокруг котла, торопливо работая ложками. Это было нелегко: толстых, конечно, среди присутствующих не было, но, даже встав к посудине боком, люди сплелись в сплошное плотное кольцо. Лишь Рита будто аристократка устроилась – зачерпнула себе порцию шлемом и спокойно хлебала, присев в сторонке.

Теплая похлебка, наполнив желудки до краев, создала ощущение ложной сытости. Усталых беглецов разморило, все лениво разлеглись вокруг костра. Топливо не жалели, пусть горит без остатка, все равно завтра ничего кипятить не надо будут – ведь есть больше нечего.

Андрей, все еще не насытившийся рассказами Сергея, решил хоть немного его попытать перед сном. Да и приятно поболтать у костра.

– Сергей, а у вас там, где вы живете, кто всем командует? Вы себе выбираете начальника или как?

– По-разному везде. У северян Монах. Он, считай, царь там. Сам и судит, и управляет, и армией командует – везде ухитряется успевать. Поначалу он сильно лютовал, сбивая там народ в кучу. Даже на кол сажал людей – за малейшую провинность в зад кол приказывал заколачивать. Может, и верно: он быстро смог отпор дать хайтам. Там, на севере, с ними много проблем – Хайтана ведь сразу на противоположном берегу начинается. Разброд надо было быстро пресекать. С тех пор он у них вроде диктатора и остался. У островитян не так все. Там сперва Олег рулил. Но потом почему-то командовать стал Добрыня – подвинул его. И выборы там какие-то вроде бы проводились. Но так… не выборы, а балаган вышел – и так всем понятно было, кто победит. Добрыня там тоже вроде царя-батюшки, но без живодерства руководит – спокойный он. Да и в спорных вопросах есть суд, который не подчиняется ему, и решения суда Добрыня должен уважать. Вроде бы было раз, что кто-то кого-то там прибил, и Добрыня велел одно, а суд другое. В итоге выполнили приказ суда. Хотя я точно не уверен. У нас в лесах тоже свой царек имеется – Кругов. Только по сути он лишь военный руководитель, и плюс ему полностью подчиняется самый большой наш поселок. Во всех других поселках свои начальники, их жители сами выбирают. Для каждого поселка назначен единый налог. Но его размер может увеличиваться, если поселок выставляет слишком мало воинов для армии при войне. Если плохо их вооружает, тоже могут увеличить. Потому у нас и невыгодно мелким поселением жить. Те, кто живет в одиночку, на хуторках, все равно формально привязаны к какому-нибудь поселку. Кто не согласен с налогами, может катиться на все четыре стороны. Но уходят мало – кто хотел, тот сразу ушел. Остались надежные люди. Да и куда идти? Везде то же самое, если не хуже.

– Налоги? Так у вас деньги есть?

– Ну своих нету. Ходит у нас немного монет восточников и южан, но так… несерьезно… Налоги у нас воском платят. Медом тоже можно или рыбой. Но рыбой невыгодно, чуть ли не тонны приходится перетаскивать. Фреона богатая река, и рыбы в ней полно, так что дорого она не ценится. Охотники еще по зиме пушнину разную бьют – лисиц, куниц, белок. Есть бобры и речные нерпы, выдры попадаются, ондатры и нутрии – у них тоже мех ничего. Я одно время норок ловил, ох и вонючее же это дело! Вот эти меха на налог хорошо идут, не хуже воска.

– А воск у вас откуда?

– С воском нам повезло, – с явным оживлением заговорил Серж. – У нас в лесах полно пчел, чуть ли не в каждом дереве дупло, забитое сотами. Преувеличиваю, конечно, но их действительно много. На наших землях самые большие пойменные леса – таких больше нигде нет. А пчелы местные такие места обожают. На первых порах мы диких пчел грабили, а потом начали ловить их при роении, помещали в свои колоды. Да и старые семьи перетаскивали к себе: работа та еще с ними – эти гады, когда злые, залезут к тебе, как ни укрывайся. Вот потому я такой здоровый и красивый – пчелиного яда нахватался. Он ведь очень полезный.

– Да уж… Я бы вряд ли сумел пчел разводить…

– А кто сумел бы вот так, с бухты-барахты, ничего не понимая? Я до того, как сюда попал, мед только в банках видел. Нашлись умелые мужики, научили других. И пошло дело. Местные ведь, оказывается, пчеловодством вообще не занимаются – тупо собирают соты у диких пчел. В их краях народу много, диких семей не хватает уже давно, да и забор неграмотно проводят, губят пчелок. До пасек они у себя еще не додумались. Так что воск и мед с руками готовы отрывать – сколько им ни дай, все мало. Пока у нас все больше в колодах рои держат, но и ульи уже приловчились делать приличные – с ними вообще красота. Кругов это дело быстро под свой контроль поставил, ведет с восточниками торговлю. Потом смотрит, кому чего не хватает, и подкармливает товарами – ткань дает, зерно, коз и свиней, кур и гусей, оружие, посуду. Овец тоже дает, коровы появились, лошади есть. Чем больше ты ему одно место вылижешь, тем больше получишь. Так что явной оппозиции у нас нет. Да и смысл менять шило на мыло? Появится Круг номер два – какой толк от этой перестановки? Демократии здесь вообще нет и не будет, наверное. Пока парламент решит, сколько солдат посылать в бой, к ним уже ворвется толпа раксов. Одна голова должна быть – иначе здесь выжить не получится. А пчелам и вовсе безразлично, демократия у нас, или диктатура, или какой-нибудь сатанинско-гомосексуальный фашизм. Если бы люди вкалывали, как они, все бы в золоте купались. С утра до вечера жужжит пчелка – нектар таскает. Мало того что себя должны обеспечить, так еще и нахлебников вроде нас.