Королева Тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Энн Бишоп cтр.№ 72

Не зная, оскорбили ее только что или похвалили, Сюрреаль предпочла не отвечать на последнюю реплику. Она как раз собиралась ворчливо признать, что, возможно, в этих словах есть своя доля смысла, когда Фалонар проворчал:

— Удачное же ты выбрала время, чтобы изобразить стерву. Разговор с Ясланой и так вряд ли будет легким, и то, что я вынужден сейчас танцевать с тобой, не слишком помогает делу.

А вот это определенно было оскорблением.

— Ну, поскольку ты сейчас в таком настроении, дорогуша, пожалуй, не буду тебя обременять своим обществом, — произнесла она, оттолкнувшись от стены.

Фалонар коснулся ее руки:

— Сюрреаль… Ты была права. Я должен был убить этого ублюдка. Теперь мне придется принять последствия совершенной ошибки. — Он поколебался и тихо добавил: — Он мог убить тебя или леди Бенедикт отравленным ножом.

Девушка пожала плечами:

— Ты же не мог знать о ноже, и он никого не убил, так что…

— Какая разница? — сурово оборвал ее эйрианец. — Совершив ошибку, я сам предоставил ему эту возможность.

Сюрреаль пристально посмотрела на него:

— Думаешь, тебя накажут?

— Я уверен в этом. Вопрос только в том, насколько суровым будет наказание.

— Ну, у меня найдется что сказать по этому поводу. Когда Люцивар наконец почувствует, что готов обсудить это…

— Никакого обсуждения не будет, — резко произнес Фалонар. — Он — Верховный Князь Эбенового Риха. Я служу ему. Он поступит так, как посчитает нужным. — Мужчина отвел взгляд. — Я бы предпочел, чтобы меня привязали к столбам для порки, нежели отправили в Террилль.

— Нет никаких причин тебя наказывать!

Фалонар мрачно усмехнулся:

— Так принято, леди Сюрреаль.

«Это мы еще посмотрим», — мрачно подумала та.

5. Кэйлеер

Деймон наблюдал за тем, как его отец наливает в бокал щедрую порцию бренди.

— А тебе можно это пить? — уточнил он, стараясь, чтобы в голосе прозвучало только ненавязчивое любопытство.

— Потом у меня будет жестоко болеть голова, — отозвался Сэйтан, плеснув немного янтарной жидкости во второй бокал. — Однако я сомневаюсь, что мигрень, которая у меня уже разыгралась, может стать еще хуже, так что… — Он поднял свой бокал и одним глотком выпил больше половины содержимого. — Деджаал был сыном Джаала.

Упоминание о Верховном Князе-тигре показалось Деймону довольно неожиданной сменой темы.

— Люцивар нашел тех мужчин?

— И получил все необходимые сведения, прежде чем состоялась казнь.

Деймон задумчиво посмотрел на отца. Что-то было не так. Не зная, какой вопрос нужно задать, он просто озвучил то, что его беспокоило:

— Джанелль здесь нет, не так ли?

Сэйтан покачал головой:

— Она отправилась в Эбеновый Аскави — и попросила на некоторое время оставить ее в покое.

— Ты собираешься исполнить это желание? — осторожно уточнил Деймон.

Взгляд Сэйтана оставался ровным и слишком понимающим.

— Мы исполним это желание. Если ей нужно сохранить в душе холодный гнев, чтобы принять необходимые решения, заставлять ее чувствовать что-либо другое было бы жестоко.

Деймон кивнул. Ему не слишком нравилась подобная перспектива, однако он мог смириться с этим решением. Его мысли вновь вернулись к троим мужчинам, ожидавшим у моста Освальда с похищенной Вильгельминой.

— Те мерзавцы служили Гекате и Доротее?

— Работали на них, — поправил Повелитель.

Деймон почувствовал, что Сэйтан о чем-то умалчивает, и решил немного нажать.

— Их казнил Люцивар? — Это было бы далеко не первое убийство в исполнении его брата, поэтому вряд ли оно могло встревожить Сэйтана.

Или же с официальной казнью не все так просто?

— Все мужчины, принадлежавшие к Первому Кругу, отказались от своего права взыскать долг, причитающийся им за смерть Брата, — произнес Повелитель.

— И что это означает? — уточнил Деймон.

Сэйтан поколебался, осушил бокал и наконец ответил:

— Это означает, что они отдали этих мужчин Джаалу… и Каэласу.

6. Кэйлеер

Молча закипая от гнева, Сюрреаль попыталась испепелить взглядом четверых мужчин, сидящих в кабинете Повелителя. Девушка рыком и парочкой оплеух заработала право присутствовать при их разговоре, на что они сухо сообщили, что потерпят ее присутствие, если она не будет вмешиваться. Мнения самой Сюрреаль на этот счет никто не спрашивал.

Если бы речь шла о других мужчинах, она непременно бы озвучила его, возможно даже с помощью кинжала, который в некоторых случаях весьма красноречив. Однако Люцивар выглядел так, словно ему и без того пришлось туго, и, не поколебавшись, вышвырнул бы ее из кабинета — вместе с дверью. А Сэйтан и Андульвар Яслана были не из тех, кто позволил бы другим повлиять на их решения как Советника и Капитана Стражи.

Что действительно подействовало Сюрреаль на нервы и изрядно разозлило, так это упорное нежелание Фалонара посмотреть на нее после того, как она всеми правдами и неправдами добилась разрешения присутствовать. Она-то полагала, что он обрадуется, если найдется желающий выступить в его защиту. Вместо этого…

Ну и ладно. Просто прекрасно. Ей и не нужно торчать здесь, теряя время на толстокожего, твердолобого самца, который к тому же не желал ее присутствия.

Сюрреаль бросила взгляд на Люцивара, прочла в его золотистых глазах неприкрытое веселье и поняла, что если она попытается уйти сейчас, то получит приказ остаться. Поэтому вместо того, чтобы проклинать себя за собственное упрямство, она с энтузиазмом принялась ругать надменного эйрианца. И, заметив по его глазам, что его веселость не исчезла, а, напротив, усилилась, Сюрреаль поняла, что он догадался, о чем она думает. Заноза.

Сэйтан прислонился к огромному письменному столу из черного дерева и скрестил руки на груди.

— Князь Фалонар, пожалуйста, объясните свои утренние действия.

Его голос звучал мягко, вежливо, выражая ненавязчивое любопытство. Сюрреаль невольно задумалась, хороший это признак или плохой.

Фалонар ответил. По мнению Сюрреаль, сухое перечисление его действий во время утреннего кризиса ничего особенно не объясняло, однако остальные мужчины, похоже, не обратили на это внимания.

Когда эйрианец умолк, Сэйтан окинул взглядом Андульвара и Люцивара, а затем вновь устремил взор золотистых глаз на Фалонара.

— Вы совершили ошибку из осторожности, — тихо произнес Сэйтан. — Это можно понять, однако со стороны Верховного Князя подобное неприемлемо. Вы не можете позволить себе такую роскошь, как осторожность.