Золотая струна для улитки - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Райт cтр.№ 46

– А меня научите?

– Постараюсь.

– Как вас зовут?

И к юной балерине устремляется колокольное, звенящее колоратурное сопрано:

– Андреа.

«Герцогиня Альба небрежно держала драгоценный веер, почти закрытый и опущенный вниз… Она продолжала говорить и гладить собаку, когда правой рукой подняла веер, развернула его до конца так, что стал виден рисунок – кавалер, поющий под балконом, – снова закрыла и снова открыла». Вот так изящно Каэтана притворилась побежденной, а затем быстро и дерзко сообщила о том, что покорить ее невозможно.

Андреа откладывает роман Фейхтвангера. Удачный пример, но поймет ли его одиннадцатилетняя девочка? Андреа хочет помочь рукам юной танцовщицы, научить их разговаривать без уроков пластики. Пока получается плохо. Все, что понимает Андреа во фламенко, – музыка, танец она только чувствует, видит со стороны.

За последние две недели они с Наташей посмотрели фильм Сауры [51] пять раз, дважды ходили на выступления музыкальных коллективов, где рассматривали в бинокль неуловимые движения кистей рук, трижды посещали специализированные магазины, где накупили целый ворох кастаньет и пышных юбок.

Андреа ставит диск с фламенко и усаживается в кресло. Девочка подхватывает широкую юбку левой рукой и, выставляя вперед носки новых сапатеадо, начинает набирать темп, не переставая постукивать правой ладошкой накрученными на пальцы кастаньетами. Черно-красные фалды извиваются в бешеном ритме, на мгновение приоткрывая детские острые коленки и тут же опутывая их тяжелыми шелковыми оборками. Пурпурная гвоздика, закрепленная в распущенных волосах, медленно сползает к правому уху. Напряженные, сосредоточенные глаза улавливают ее движение, становятся растерянными и менее выразительными. Рука с зажатой кастаньетой испуганно мечется в такт музыке. Движения у девочки точные, четкие, ритмичные, но непродуманные. Бесхарактерные, бессудебные, немые.

– Ну как? – Наташа останавливается вслед за гитаристом, отпускает юбку, усаживается на пол, скрещивает ноги и, водрузив себе на колени Эрфана, с надеждой смотрит на Андреа.

– Не то, – вздыхает строгий судья.

Девочка поглаживает котенка и старательно делает вид, что отсутствие похвалы ее не волнует.

Андреа молчит, думает, вспоминает все, что когда-либо слышала о фламенко. Ребенок не выдерживает.

– Что же делать?

– Искать себя.

Прошло пятнадцать дней с момента их встречи у афиши с именем Пако. Там, у плаката, Андреа выложила малышке практически все, что случилось с ней за последние десять лет: рассказала про побег из дома, про жизнь с мужем, про его смерть, про игру на гитаре… Наташа уяснила главное: перед ней настоящая испанка, которая хочет и может помочь ей, которая привыкла существовать в ритме фламенко, забирая и отдавая все без остатка, которая, однажды выпав из привычного звучания, отчаянно хочет вернуться.

– Вы играете мою музыку? А мне сыграете?

– Только тогда, когда ты сможешь достойно аккомпанировать ей. Как только ты превратишься в настоящую андалусийскую деву, я возьму в руки гитару.

Это откровенный шантаж, но Наташа, несмотря на свой юный возраст, прекрасно помнит Андреа, стоявшую у окна танцевального зала, и понимает, зачем она приходила туда. Женщина смотрела на нее, питалась ее энергией, разговаривала с бабушкой, переживала, искала, нашла. Или это Наташа нашла ее? Нашла, чтобы встряхнуть, возвратить туда, где она должна быть, вдохнуть в рыжекудрую испанку новую жизнь? Вызов принят – и девочка протягивает руку Андреа.

Теперь все вечера заняты: дважды в неделю Андреа по-прежнему оттачивает аккорды, радуясь успеху своего гитариста.

– Сыграешь в следующий раз этот кусок безошибочно, я тебе кое-что подарю.

– Что?

– Не скажу. Работай.

В любом случае подарит. В тумбочке давно лежит билет на концерт Пако.

– Держи. Это то, что действительно называется музыкой.

Сережа прячет бесценный приз в карман и, спохватившись, спрашивает:

– А вы?

– Я не пойду. Не могу.

– Не можете? – Сереже сложно поверить. Билет недешевый. Вдруг Андреа лишает себя удовольствия ради ученика?

– Не могу, правда. Концерт в среду, а в среду я не могу.

По средам, как, впрочем, по понедельникам и пятницам, Андреа пытается найти себя в хореографии. Наташа приходит к ней, к себе не приглашает.

– Я сказала бабушке, что хожу в школу на факультатив. Занимаюсь испанским.

– Por que? [52]

– Потому что, – тут же понимает ребенок, – если скажу правду, она разволнуется.

– Мы можем заниматься у тебя.

– У нас места мало. У меня комната всего двенадцать метров, а в центре бабушкиной – обеденный стол, и еще у нас Мила.

– Мила?

– Да. Собака. – Наташа удивленно рассматривает улетевшую куда-то Андреа. – О чем вы думаете?

– Я думаю, надо познакомиться с твоей бабушкой, и у нее не будет поводов для волнений. И еще: говори мне «ты».

– Я тебя попозже с ней познакомлю. Давай устроим ей сюрприз. Пожалуйста! – тянет Наташа с детским кокетством, преданно заглядывая в глаза.

– Ладно. Придется тебя еще и испанскому научить. Чтобы хоть как-то оправдать вранье.

Андреа беспрерывно думает о том, как помочь девочке соединить неуемные, отточенные, поразительные движения ног с хаотичным, неуклюжим бегом рук: заставляет ее читать статьи, водит на представления, показывает кино. Безрезультатно. Андреа расстроена, подавлена, Наташа доверчива и оптимистична. Ждет наставлений и четкого указания, где и как искать. Поднимается с пола, сворачивается с Эрфаном клубочком на диване и хитро спрашивает:

– Расскажи, как мне найти себя? – Спрашивает не потому, что хочет услышать мгновенный, точный ответ, а для того, чтобы ей поведали что-нибудь интересное. Андреа столько всего знает.

«Если бы я только знала», – думает про себя Андреа, а вслух произносит:

– Хитрюга! Ладно, слушай. Эту историю рассказывают про великого физика-экспериментатора прошлого века Петра Леонидовича Капицу. И относится она ко времени, когда он жил и работал в Европе, в лаборатории у ученого Резерфорда.

Владелец одной фабрики был чрезвычайно обеспокоен. Паровой генератор, который обеспечивал светом и энергией весь его завод, сильно вибрировал. Это очень сложная проблема, общего решения которой не существует и сейчас. Множество экспертов пытались починить его, но все их попытки были безуспешны.