– А дальше этот дядька, что три рубля дал, сам все
испортил. Сам же шкоду заказал, а сам и помешал. Кота за шкирку схватил и
выбросил, собачонку поймал, барыню успокоил… никакого больше веселья. Да мне-то
что, я свои три рубля с него наперед получил.
– А что этот дядька в черкеске дальше сделал? –
Борис слушал Ваську со все возрастающим интересом.
– Да ничего. – Мальчишка пожал плечами. – Сел
в коляску и укатил.
– В какую коляску? – спросил Борис, боясь, что в
ответ его юный информатор снова пожмет плечами.
– Как – в какую? – удивленно переспросил
Васька. – Так в ее же коляску. Барыни этой толстой. За ней же коляска
приехала из имения.
– Точно? – взволнованно спросил Борис. – Ты
ничего не перепутал? Тот в черкеске сел к барыне в коляску и уехал?
– Чего мне путать-то? – обиделся мальчишка. –
Она ему говорит: «Пожалуйте, батюшка, ко мне в коляску, довезу куда надо, а
можете и в имении переночевать». А он ей: благодарствуйте, мол, матушка
княгиня, за доброту вашу спасибо. Сели и поехали. Я ее коляску хорошо знаю, она
часто в городе бывает.
– Кто она-то? – в раздумье спросил Борис. –
Зовут ее как, княгиню эту?
– Княгиня Аблеухова. Ты про три рубля-то не
забыл? – спохватился мальчишка.
– Да я-то не забыл. А вот ты не забыл еще что-нибудь
мне рассказать? – на всякий случай спросил Борис, помахивая перед
Васькиным лицом трехрублевкой.
– Вот слушай… – Глаза Васьки неотрывно следили за
деньгами. – Я этого… который в черкеске, раньше тоже видел. Он несколько
раз на «Пестеле» приезжал.
– А чего же ты его не запомнил?
– Запомнил… – Васька смотрел серьезно. –
Только сейчас сообразил. Он раньше не в черкеске был и без усов.
– А что же на нем надето было? – поинтересовался
Борис.
– Один раз вроде длинный сюртук, другой раз – френч
английский без погон, по-разному, в общем.
– А не врешь ли ты, братец? – скептически спросил
Борис.
– А зачем мне врать? – искренне удивился
Васька. – Я же с тебя за это дополнительную плату не требую.
– Верно, – согласился Борис. – Так с чего ты
взял, что это один и тот же человек был?
– Со спины он похож и сбоку, – серьезно ответил
Васька. – Ходит одинаково, ногой загребает. Мне снизу видать хорошо.
– Ага, значит, у всех этих дядек была одинаковая
походка, и ты, хоть они и были одеты по-разному и на лицо не очень похожи,
сделал вывод, что это один и тот же человек?
– Что из пустого в порожнее-то переливать, –
досадливо хмыкнул Васька, – давай три рубля, и дело с концом. Недосуг мне.
– А когда примерно ты этого человека видел?
– В прошлом месяце видел… в позапрошлом тоже, –
подумав, сообщил Васька. – А раньше не присматривался я. Да и так сейчас
случайно вспомнил.
– Ну ладно, вот они, твои три рубля, заработал.
Через секунду предприимчивого молодого человека и след
простыл, а Борис посидел еще немного в осточертевшем трактире, размышляя. Стало
быть, Махарадзе заплатил мальчишке, чтобы втереться в доверие к старухе княгине
и уехать с ней. Для чего ему это было нужно? Чтобы пересидеть сутки, не маячить
в городе, ибо он боялся турок? Либо же у него были еще какие-то дела, помимо
поручения Исмаил-бея. И если принять за правду то, что сказал мальчишка
относительно похожих мужчин, примерно раз в месяц приезжающих из Батума, то
можно предположить, что Махарадзе занимался еще какими-то незаконными, а потому
опасными делами. И не из-за этих ли дел его и убили?
Борис взглянул на часы. Было около пяти. Если сейчас искать
Горецкого, чтобы изложить ему всю информацию, время пройдет и поехать к княгине
можно будет только завтра. Но и так уже потеряно столько дней. С каждым днем
возрастает вероятность того, что люди вообще забудут о человеке в грязной
черкеске, сошедшем однажды с парохода.
Выяснить у полового адрес княгини не составило труда –
деньги освежают память прислуги. Имение «Кипарисы» находилось в шести верстах
от города, если ехать по дороге вдоль моря.
Борис посмотрел на косые лучи солнца и принял решение. За
небольшую плату он подсел к татарину в арбу, заполненную пустыми корзинами. И
хоть волы плелись еле-еле и татарин всю дорогу тянул что-то заунывное, но вот
уже показалось вдали имение.
Шлюпка мягко ткнулась в транцы у борта броненосца
«Мальборо». Горецкий ловко вскарабкался по шторм-трапу. На борту его ждал
мистер Солсбери, необычайно импозантный в форме капитана третьего ранга флота
его величества.
Горецкий, поздоровавшись с англичанином, выразительно
посмотрел на его погоны. Тот, перехватив этот взгляд, усмехнулся и сказал:
– Легенда, легенда, мистер Горецкий. Ведь вы, как я
понимаю, тоже не совсем подполковник?
Обменявшись улыбками, старые знакомцы проследовали в салон,
где, как и всюду на необозримых просторах Британской империи, в пять часов был
накрыт чай.
– О, «Эрл Грэй»! – отметил Горецкий, уловив легкий
аромат бергамота. – Мой любимый сорт!
– Если позволите, я пришлю вам ящик.
Стюард подал крекеры и удалился.
– Как я понял, вы до сих пор не нашли список турецких
агентов. – Солсбери с ходу перешел к деловой части разговора.
Горецкий помрачнел:
– Да, к сожалению, это так. Однако нам удалось
разоблачить одного агента, работавшего прямо у меня под носом в контрразведке.
– Я слышал об этом. Кажется, в этом есть заслуга
молодого человека, который был у вас на подозрении и которому вы организовали
«побег» в Батум?
– Да, и, должен сказать вам, его «побег» оказался
необыкновенно удачным. Вы, разумеется, знаете о попытке нападения на вашу
миссию в Батуме?
– Еще бы! Генерал Кук-Коллис устроил всем службам
жестокий разнос: мало того что прямо на территории Британской миссии едва не
убили закавказских дипломатических представителей, даже уничтожили турецкую
террористическую группу вовсе не англичане, а какой-то невесть откуда взявшийся
сброд…
Горецкий негромко засмеялся и сказал:
– Вы должны быть по гроб жизни благодарны моему
молодому «беглецу». Уничтожение турецкой группы – его рук дело, а что до сброда
– он использовал тех людей, которых смог найти. Кроме того, при этой операции
он убил нашего с вами старого знакомого.
Солсбери удивленно поднял брови:
– Так это он убил Вэнса, новичок?! Я поздравляю вас: у
этого молодого человека блестящее будущее.
– К сожалению, я еще не сумел убедить его работать на
нашу службу, – со вздохом произнес Горецкий.
– Что ж, я в вас верю – убеждать людей вы всегда умели.
Что же касается списка агентуры…