— …А затем мы вернулись домой, и мальчики пошли кормить кур и собирать яйца, а я в это время вымыла голову.
— У тебя очень красивые волосы. Они блестят, как полированное дерево. Ко мне только что заходил Хью, я рассказала ему о тебе. Он сейчас внизу, разговаривает с Энтони. Просто замечательно, что он смог приехать. Бедняга так загружен работой! Впрочем, он сам виноват. Я давно говорю, что ему нужен помощник. Пациентов стало слишком много для одного врача. Но этот упрямец твердит, что справится сам. По-моему, он специально перегружает себя работой, чтобы оставалось меньше времени для грустных мыслей.
Флора вспомнила, что говорил Энтони о Хью Кайле: «Он живет здесь почти всю свою жизнь. Но я не думаю, что он счастлив».
— Он женат? — вырвалось у нее.
Таппи бросила на нее острый взгляд.
— Разве ты не помнишь, Роза? Хью — вдовец. Он был женат, но его жена погибла в автокатастрофе.
— О, да. Да, конечно.
— Ужасная история. Хью вырос на наших глазах. Он всегда был таким умным мальчиком. Его отец, тоже врач, много лет практиковал в Тарболе, а Хью работал хирургом в Лондоне, но после трагедии с женой бросил все и приехал в Тарбол, чтобы заменить отца. Ему не было еще и тридцати. Он словно поставил на себе крест.
— Быть может, ему надо жениться снова.
— Конечно, надо, но он не хочет. У него есть экономка, Джесси Маккензи, но она совершенно никудышная, а он закрывает на это глаза. — Таппи вздохнула. — Что тут поделать? Мы не можем управлять жизнью других людей. — Она улыбнулась, и ее глаза ярко вспыхнули. — Даже я не могу повлиять на Хью, как ни пытаюсь. Понимаешь, я всегда любила командовать и вмешиваться в чужие дела. Но моя семья и друзья привыкли к такой манере и относятся к этому снисходительно.
— Думаю, они вам просто завидуют.
— Пожалуй. — Таппи задумалась. — Знаешь, Роза, мне сегодня пришла в голову замечательная идея… — Ее голос слегка дрогнул. Она взяла Флору за руку, словно хотела зарядиться ее энергией. — Тебе обязательно ехать вместе с Энтони? Я хочу сказать, что Энтони возвращается в Эдинбург из-за своей работы, но ты… У тебя есть работа в Лондоне?
— Нет, в данный момент нет, но…
— Гебе обязательно надо вернуться?
— Да, вообще-то, надо. То есть… — Теперь дрогнул голос у Флоры. Она с ужасом пыталась найти подходящие слова.
— Так вот, если тебе не надо срочно возвращаться, — продолжила Таппи, на этот раз более настойчиво, — ты могла бы задержаться здесь. Мы все так тебя любим, а два дня — это очень мало. И потом, нужно очень многое обсудить. Насчет свадьбы…
— Но мы еще не решили, когда будет свадьба!
— Ну и что? Список гостей надо составить заранее. Кроме того, здесь есть вещи, принадлежащие Энтони, которые понадобятся ему, когда он обзаведется собственным хозяйством. Столовое серебро и картины его отца. И мебель, например письменный стол его деда. Обо всем надо подумать.
— Но, Таппи, вам не надо беспокоиться о нас с Энтони. Мы приехали не для того, чтобы волновать вас. Вам надо поправиться, окрепнуть после болезни.
— Но я могу и не поправиться. Все может случиться. И не делай такое лицо, правде надо смотреть в глаза. И если я не выздоровею, то лучше продумать все детали сейчас, чтобы потом было проще.
Наступила долгая пауза. Наконец Флора, ненавидя себя, сказала:
— Вряд ли я смогу остаться. Пожалуйста, простите меня. Я должна уехать с Энтони завтра.
Лицо Таппи затуманилось разочарованием, но только на мгновение.
— В таком случае, — сказала она, с улыбкой сжимая руку Флоры, — в ближайшее время тебе придется приехать в Фернриг еще раз, тогда мы обо всем и поговорим.
— Я постараюсь… Извините, мне действительно очень жаль.
— Дитя мое, не переживай так. Это не конец света. Просто глупая идея, которая пришла мне в голову. А теперь тебе, пожалуй, пора спуститься вниз. Гости сейчас прибудут, тебе надо их встретить.
— Я зайду к вам завтра.
— Конечно. Спокойной ночи, дорогая.
Флора наклонилась, чтобы поцеловать ее. В этот момент дверь открылась, и вошел Джейсон в пижаме, с книгой под мышкой.
— Ты хорошо выглядишь, Роза. Здравствуй, Таппи. Как отдохнула после обеда?
— Замечательно.
— Я принес «Остров сокровищ» вместо «Братца Кролика», потому что Энтони сказал, что я уже достаточно храбрый для этой книги.
— Ладно. Если там будет что-нибудь совсем страшное, мы всегда можем отложить ее и взять другую, — успокоила его Таппи.
— Ты уже поужинал? — спросила Флора.
— Да. И еще напился кока-колы. — Чтобы Таппи поскорее начала читать, он поспешил выпроводить Флору из комнаты: — Там уже есть один гость, Хью. Он ждет внизу.
— Тогда я пойду поздороваюсь, — сказала Флора.
Она вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и остановилась, прижав ладони к щекам, пытаясь взять себя в руки. Она чувствовала себя так, как будто должна пройти через суровое испытание, и ненавидела себя за это чувство. Разочарование в глазах Таппи будет преследовать ее всю жизнь. Но что еще она могла сказать? Что еще она могла сделать, кроме как ответить отказом на предложение остаться?
Почему жизнь не может быть простой? Почему все так осложняется эмоциями и человеческими взаимоотношениями? То, что было задумано как невинная ложь с благой целью, начало перерастать в нечто безобразное. Разве могла Флора знать, во что это все выльется? Она и не предполагала, что Таппи окажется такой чудесной.
Флора сделала глубокий вдох и спустилась вниз; ковер заглушал шаги ее мягких туфель. Холл был убран к приходу гостей. На столике стоял букет из хризантем и березовых листьев. Шторы на окнах были задернуты, в камине горел огонь. Из приоткрытой двери гостиной раздавались голоса.
— Хью, ты считаешь, что Таппи идет на поправку? — спросил Энтони.
— Безусловно. Я говорил об этом еще несколько дней назад.
Голос был глубоким, а его интонации пугающе знакомыми.
Флора остановилась как вкопанная, но не для того, чтобы подслушивать, а потому что была не в состоянии сделать следующий шаг.
— Но Изабель думала…
— О чем?
В разговор вступила Изабель, ее голос звучал нервно и слегка растерянно.
— Я думала… Я думала, что ты пытаешься скрыть от меня правду… Успокоить меня…
— Изабель! — в голосе Хью звучал упрек. — Ты знаешь меня всю жизнь. Я никогда ничего не скрывал от тебя. Ты должна это понимать. Особенно, если дело касается Таппи.
— Но у тебя было такое лицо…
— К сожалению, я ничего не могу поделать со своим лицом. — Он попытался смягчить тон. — Наверное, я с ним родился.