Небесный Сион - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Крючкова cтр.№ 36

Не успели путники закончить свою трапезу, как в харчевню вошёл скрюченный старик. Его одежда была бедна, седые волосы беспорядочно торчали из-под выцветшего тюрбана, кожа – черна и сморщена от старости и эфиопского палящего солнца.

Хозяйка, увидев нищего старика, собрала с одного из столов остатки еды, и направилась к нему. Но тот, словно не замечая её добрых намерений, уверенно направился к столу, за которым сидели Исим и Кемаль.

Женщина приблизилась к старику.

– Вот возьми… – она протянула ему объедки, завёрнутые в кусок инжеры.

Тот подслеповатыми глазами взглянул на неё.

– Благодарю тебя… – тихо произнёс он и принял подаяние.

– Что ты ещё хочешь? – уже несколько раздражённо спросила хозяйка, понимая, что старик не намеревается покидать её заведение.

– Я хочу поговорить с этими людьми…

Женщина передёрнула пухлыми плечами и удалилась по своим делам.

Кемаль обратил внимание на старика и достал из напоясного кошеля монетку.

– Держи, старик… – сказал он, бросив ему один бырр.

Тот лишь усмехнулся и произнёс:

– Одежда моя бедна… И я питаюсь объедками… Но у меня есть то, что сможет заинтересовать вас. И это стоит больше, чем один бырр.

Кемаль живо заинтересовался словами старика: кто знает, какую древность он может предложить? А, если её можно выгодно продать в Александрии?

Торговец взглянул на Исима, тот вытер руки об оставшийся кусок инжеры и неожиданно обратился к старику на эфиопском:

– Покажи, что у тебя есть?

Старый эфиоп извлёк нечто из кармана своего изношенного одеяния и протянул Исиму.

– Вот, господин… Это очень древня вещь, не сомневайтесь…

Перед взором купца предстал золотой перстень с массивной выпуклой печатью в виде звезды Давида. Он покрутил его и прочитал на тыльной стороне изрядно истёртую надпись:

– Небесный Сион, обиталище Бога… – затем он перевёл пристальный взгляд на старика: – И что это значит? Гора Сион, кажется, – в Иерусалиме…

Старик пожал плечами.

– Возможно, я точно не знаю. Но вот по поводу перстня могу сказать: он принадлежал царице Балкис, что некогда правила в Бахр-Даре, а затем Гондэре.

В мыслях Исима молниеносно понеслось: «Уж не тот ли это перстень, что Соломон подарил своей возлюбленной царице Савской? Так сколько же ему лет?..»

Купец ещё раз внимательно взглянул на перстень, судя по состоянию золота и истёртой надписи, его изготовили давно. Но насколько? Ведь царица Савская правила Бахр-Даром почти две с половиной тысячи лет назад.

Исим протянул перстень сгоравшему от нетерпения и досады Кемалю, ибо купец благополучно обошёлся без его помощи. Но контрабандист не подал вида и начал внимательно рассматривать предложенный перстень.

– Несомненно, это старинная вещь. Насколько, трудно сказать… На подделку не похоже… Вполне возможно, что перстень принадлежал некой знатной семье, а затем был украден… – изрёк он и воззрился на старика.

Тот гордо произнёс:

– Я – не вор и никогда им не был, господин… Если перстень вам не интересен, я предложу его кому-нибудь другому. Здесь почти каждый день проходят караваны…

Кемаль покачал головой и рассмеялся.

– Я не обвиняю тебя в воровстве, старик. Просто я хочу сказать, что перстень – весьма дорогая вещь. Вряд ли ты нашёл его в объедках, завернутых в инжеру…

Старик насупился от обиды.

– Хорошо, сколько ты хочешь? – спросил Исим, обращаясь к старому эфиопу.

– Пять золотых монет…

Кемаль снова рассмеялся.

– Что-то не дорого для перстня, который носила сама царица Балкис! – воскликнул он с некоторой издёвкой и недоверием. – Хотя цена вполне приемлема для древней золотой вещицы…

Исим тем временем отсчитал старику ровно пять золотых монет.

– Я покупаю перстень вне зависимости от того: принадлежал ли он Балкис или нет. Он несомненно древний…

Старик кивнул.

– Разумные слова говоришь, о господин…

Он принял плату за перстень, поклонился купцу и покинул харчевню.

Кемаль задумчиво посмотрел ему вслед.

– М-да… Странный старик… Что-то в нём есть такое, чего я не могу объяснить…

Купец с удовольствием примерил перстень. Он пришёлся как раз впору и теперь красовался на указательном пальце правой руки.

Старик-эфиоп вышел из харчевни и неспешно побрёл по дороге, ведущей в Бахр-Дар. Достигнув города, он свернул в один из близлежащих узеньких переулков…

Пройдя немного, старик резко выпрямился и приосанился, от его тяжёлой старческой походки не осталось и следа. Эфиопские черты лица постепенно исчезали, внешность мнимого старика приобрела свой привычный вид: аристократическую бледность, прямой нос, резко очерченные алые губы, волевой подбородок, чёрные дугообразные брови и крупные карие глаза, обрамлённые густыми ресницами.

Незнакомец скинул лохмотья, которые скрывали его чёрный атласный камзол, расшитый серебряной нитью и несколько раз пронзительно свистнул. Из-за небольшого полуразрушенного дома, сложенного из местного камня, появилась лошадь. Она была подстать своему хозяину. Под её чёрной переливчатой кожей играли сильные мускулы, густая грива была аккуратно подстрижена, голову украшал золотой шанфрен [56] , а упряжь – россыпь драгоценных камней.

Лошадь послушно приблизилась к своему хозяину, тот извлёк из седельной сумки плащ и широкополую шляпу. Одевшись, он лихо сел в седло и покинул Бахр-Дар в направлении Гондэра.

Сгущались сумерки…

* * *

Пробудившись рано утром, путешественники позавтракали, Исим сотворил положенную молитву и выказал желание посетить развалины царского дворца. Кемаль охотно вызвался проводить своего спутника.

На левом берегу Голубого Нила, на холме виднелись развалины царского дворца. Отсюда, с возвышения, хорошо просматривался водопад Тис-блисат. В небольшой запруде Исим отчётливо различил дремлющее семейство бегемотов, которые не часто встречаются в Египте, в отличие от крокодилов.

Он глубоко вздохнул, окинув взором развалины некогда богатого дворца царицы Савской, и произнёс:

– Неужели этому дворцу почти две с половиной тысячи лет?.. Как быстротечно время… Оно не щадит никого и ничего…

Путешественники вернулись на постоялый двор, взгромоздились на своих верблюдов, дабы к вечеру достигнуть Гондэра, переночевать на тамошнем постоялом дворе и с новыми силами отправиться в город Роху. Эфиопы чаще называли его Лалибеллой в честь основателя царя Гебре Маскеля Лалибеллы, того самого который вернулся из Иерусалима в сопровождении Белых ангелов.