Лимоны желтые - читать онлайн книгу. Автор: Кайса Ингемарсон cтр.№ 66

Это произошло впервые, хотя нет, года два назад, она уже брала больничный – подвернула ногу во время утренней пробежки. Других случаев, когда бы ей пришлось звонить на работу и отпрашиваться, Агнес вспомнить не могла. Она не сидела дома ни одного лишнего дня, даже когда умерла мать, – отсутствовала ровно столько, сколько нужно, чтобы организовать похороны и помочь отцу.

А теперь она лежала в кровати. Агнес не стала обманывать Калле, просто сказала, что ближайшие день-два ее не будет. Личные проблемы, скоро она снова выйдет на работу. Калле отнесся сочувственно: ей не о чем волноваться, он позвонит Пернилле и Хенрику, все устроится. Наверное, решил, что это из-за мамы. Что боль утраты снова дала себя знать. Вероятно, он прав. Это действительно связано со смертью мамы, по крайней мере отчасти. Но сейчас ей не важно, в чем причина – в маме или в Тобиасе. На душе было пусто. Агнес лежала в кровати и слушала, как на кухне холодильник то начинает тихо гудеть, то замолкает.

Звонила Луссан. Агнес отвечала односложно. Это было на нее непохоже, и Луссан заволновалась, сказала, что вечером к ней заедет. Агнес попыталась возразить, она никого не хочет видеть, но Луссан настояла на своем.

Часы показывали половину шестого. Луссан собиралась зайти после работы. А это могло означать все что угодно – и в шесть, и в восемь. Агнес надеялась на последнее, но через двадцать минут в дверь позвонили. Агнес поднялась с кровати и открыла дверь. Луссан вытаращила глаза:

– Боже, что у тебя за вид!

– А что?

– Взгляни в зеркало!

Агнес посмотрела. Отражение казалось почти прозрачным, как привидение. Бледная кожа, бесцветные губы, огромные темные глаза.

– Я просто лежала и отдыхала, – смутилась Агнес.

– Тебе надо поднять гемоглобин. – Луссан извлекла из сумки бутылку красного вина.

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Тебе точно нужно железо. А в красном вине его много. Выпей хотя бы один бокал. – Луссан пошла на кухню, взяла два бокала и штопор. – Ты что-нибудь ела?

– Нет.

– Я позвоню и закажу пиццу.

– Не надо.

– Тебе необходимо поесть.

– Только не пиццу.

– Хорошо, что у тебя есть? – Луссан открыла кухонный шкаф. – Суп с лапшой хочешь?

– Нет.

– Овсяную кашу?

– Нет.

– Спагетти? – Луссан заглянула в холодильник. – Спагетти с пармезаном? – Агнес не ответила. Хотелось лечь, но ей поневоле передавалась энергия подруги. Луссан поставила на огонь кастрюлю с водой и налила вина себе и Агнес. – Давай рассказывай. Он опять тебе изменил, ты его выгнала. И что дальше?

– Дальше ничего.

– Он больше не объявлялся? Ты ему не звонила?

– Нет.

– Это конец?

– Да.

– Ты уверена?

– Да.

Луссан немного помолчала. Агнес была ей благодарна за то, что она не бросилась с поздравлениями и не стала кричать «ура».

– Знаешь что? – наконец заговорила Луссан. – Когда через несколько лет ты будешь об этом вспоминать, ты поймешь, что это был поворотный момент.

Агнес посмотрела на подругу:

– Поворотный?

– Да. Может, звучит странно, только я уверена, что у каждого в жизни бывает поворотный момент. Какое-то событие или ряд событий, после которых жизнь идет по-новому.

– Как это? Что-то вроде судьбы?

– Можно сказать и так. Только не такой судьбы, которая внезапно тебя настигает, а такой, которую ты сама создаешь.

– То есть я сама во всем виновата?

Луссан поерзала на стуле:

– Я понимаю, это довольно жестоко…

– Ты что, серьезно? Ты рассуждаешь, как какая-нибудь сектантка: «Бедняжка, вы прикованы к инвалидной коляске, но это наказание за ваши грехи в прошлой жизни…»

– Я только хочу сказать, что во всем случившемся есть смысл. Хотя сейчас тебе, возможно, трудно это понять.

Вода закипела, и Луссан встала, чтобы положить в кастрюлю спагетти. Агнес была рада, что она замолчала. А может, и правда это поворотный момент. Что-то кончилось, начинается что-то новое. Как знать. А может – просто несчастливое стечение обстоятельств.

Луссан, словно почувствовав ее сомнения, прекратила рассуждать и занялась ужином: выложила в две глубокие тарелки спагетти и обильно посыпала тертым сыром. А когда села за стол, поинтересовалась, как происходило изгнание Тобиаса. Агнес поковыряла вилкой спагетти. Затем стала рассказывать, поначалу неохотно. Луссан ведь знает, чем все закончилось, какой смысл вдаваться в подробности? Но постепенно Агнес заметила, что говорит об этом все легче. Как будто рассказывает какую-то историю, анекдот, а не вспоминает о трагическом событии из собственной жизни. Луссан задавала вопросы, выясняла детали, что-то просила повторить. Услышав про картину, она хохотала как сумасшедшая.

– Слушай, а этот Давид, он-то куда потом делся? – спросила она.

– Наверное, ушел к себе. Я заснула, а когда проснулась, его уже не было.

– И с тех пор не звонил и не показывался?

– Утром кто-то стучал в дверь, но я не открыла.

Выдержав паузу, Луссан сказала:

– А он, похоже, ничего.

Агнес строго на нее посмотрела:

– Перестань!

– А в чем дело?

– Даже думать не смей!

– О чем?

– Прекрати, я тебя знаю.

Луссан хмыкнула:

– Но ты могла хотя бы ему позвонить. Сообщить, что жива. А то он, наверно, не знает что и думать. Ты вчера была в таком состоянии, он наверняка волнуется.

– Да… – Пожалуй, Луссан права. – Только не сейчас.

– Конечно, не сейчас. Сейчас я тут сижу. А вот потом…

– Что потом?

– Потом, когда я уйду…

– Ты с ума сошла! – Агнес рассмеялась. – Я только что разрушила отношения с одним, а ты уже предлагаешь мне начать заигрывать с другим. – Она покачала головой.

– Во-первых, я не говорила, что тебе надо с ним заигрывать. Это ты сказала, – запротестовала Луссан. – Я просто подумала, тебе надо позвонить и сообщить ему, что ты жива.

– Наверное, ты права…

– А во-вторых, ты ничего не разрушала, это Тобиас разрушил ваши отношения. А ты положила им конец.

– И в чем разница?

– В чувстве собственного достоинства. – Луссан разлила по бокалам остатки вина. – Ты его сохранила. А он – нет.

Проводив Луссан, Агнес сидела на кухне и думала. Странно, всего сутки, как Тобиас от нее ушел – или она от него, это ведь как посмотреть, – а она уже спокойно дышит. Она и раньше такое проходила, последний раз всего несколько месяцев назад, но тогда все было по-другому, намного тяжелее. Что же изменилось? Может, дело в том, что после стольких расставаний с Тобиасом она больше не в состоянии тосковать? Может, в прошлый раз она свое отгоревала?