Свете не слишком нравилась сложившаяся ситуация, и она
неоднократно жаловалась Лене.
– Гони альфонса вон, – кипятилась хозяйка
«Маркони», – он просто хорошо устроился: за гостиницу платить не надо, за
еду тоже, и в Замковые лазни ты его бесплатно пустишь, если ему приспичит
лечиться.
– Да нет, – ныла Света, – Миша меня любит!
Как бы намекнуть ему, что хозяйка квартплату подняла, сказала: «Раз вас теперь
двое, то расход воды и газа больше».
– Твой Миша – жиголо! – кипятилась Лена. –
Охотник за обеспеченными бабами.
– Неправда, – заступалась за него Света, – ты
же знаешь, у меня денег кот наплакал, а в Ковальске полно дам, золотом
обвешанных и одиноких. Чего же он к ним не пошел, а со мной живет?
Лена скривилась:
– Так их ублажать надо! Сю-сю, му-сю! В театры водить,
на концерты, сумочку за ними таскать и при этом приговаривать: «Да, дорогая,
конечно, милая». А с тобой выпендриваться нет нужды, лежи себе на диване да
покрикивай: «Светка, подай чай! Светка, неси газеты!»
Светлана призадумалась и отметила одну странность. Миша
часто приезжал в Ковальск. Девушка знала, что ее любовник владеет в России
маленькой фирмой и пытается ее расширить, добивается от крутого концерна,
торгующего минеральной водой Чехии, разрешения на поставку в Москву партии этого
лечебного напитка. Дело у него пока не очень шло, и Миша злился, что ему
постоянно приходится мотаться на самолете из Чехии в Россию. И каждый раз,
оказавшись в Ковальске, Миша оседал на квартире у Светы. Она уходила на работу,
оставив парня на диване, и, возвращаясь, находила его там же. Миша носа никуда
не высовывал и на любое предложение Светы заглянуть вечером в ресторанчик или
пивнушку отвечал:
– Не, я устал, лучше дома поедим.
Свете это надоело, и она как-то раз ехидно спросила:
– Каким же образом ты собираешься наладить поставки
воды, если диван просиживаешь?
– Кто просиживает? – возмутился Михаил. – Да
я весь день как проклятый работаю! Просто ухожу чуть позже тебя, а возвращаюсь
немного раньше!
Но Света уже заподозрила, что дело нечисто. Миша, словно
уловив настроение любовницы, на следующий же день уехал в Москву и пропал почти
на месяц. Света опять услышала в трубке: «Абонент не обслуживается!» –
разозлилась и решила никогда не иметь дела со странным парнем, но потом
затосковала и стала рыдать от отчаяния и любви к Мише. Подобная ситуация
повторялась несколько раз. Оказываясь в Чехии, Миша без зазрения совести
пользовался Светой, потом уезжал и пропадал, затем вновь материализовывался из
ниоткуда. Лена злилась, глядя на то, как пакостник обращается с ее подругой. И
вот сейчас наглый Миша как ни в чем не бывало вновь заявился к Свете и
поселился у нее, будто так и надо.
– Нашел дурочку, – кипела сейчас Лена, – и
сел ей на шею! Дождется, что я к ней приду и вышвырну его вон, Лермонтов, блин!
– Почему Лермонтов? – удивился я. – Этот Миша
что – стихи пишет?
– Пишет, – скривилась Лена, – как же! Сильно
подозреваю, что он и ручку держать не способен. К поэту Лермонтову он имеет
такое же отношение, как вы к эфиопам!
Ну, учитывая тот факт, что сейчас многие ученые утверждают,
будто колыбелью человечества является Африка, я бы не стал категорично отрицать
наличие в своих венах малой толики крови прапрапрапрапрадеда, жившего на
континенте Слоновой Кости.
– Я его называю Лермонтовым, потому что эта сволочь тезка
поэта – он тоже Михаил Юрьевич, – закончила Елена, начисто забыв о
штруделе и эспрессо. – Михаил Юрьевич Стриженов!
Глава 5
Если вас когда-нибудь били по голове свинцовой гирей, тогда
вы поймете мои ощущения. В ушах зазвенело, во рту пересохло, и я пулей выскочил
из кресла.
– Как его зовут?
– Михаил Юрьевич Стриженов, – повторила растерянно
Лена, – что это вы так разнервничались?
– Где можно найти Светлану?
– В Замковых лазнях, на ресепшн.
– Фамилию ее не подскажете.
– Смешная такая, – захихикала Лена, –
представляете…
Мне захотелось схватить болтушку за плечи и потрясти ее, как
грушу. С трудом подавив это желание, я рявкнул:
– Фамилия Светланы!
– Зайкина. Ой, ваш кофе и штрудель! Надо же, совсем из
памяти выпало!
Качая головой, Лена медленно выплыла из-за стола, я же, не
став дожидаться эспрессо вкупе с пирогом, помчался к выходу. Нетерпение толкало
меня кулаком в спину, радостное возбуждение захлестнуло душу. Ну кто бы мог
подумать, что сложное, практически невыполнимое задание окажется столь легко разрешимым?
Провожаемый изумленными взглядами фланирующих отдыхающих, я
влетел в просторный холл, подбежал к ресепшн и увидел сидевшую за столом
блондинку с простоватым курносым личиком. Дежурная была совсем не похожа на
зареванную шатенку, выбежавшую из кафе «Маркони».
– Что вам угодно? – бодро поинтересовалось
белокурое создание. – Назовите номер карточки, или вы впервые у нас?
– А где Светлана Зайкина?
– Светка?
– Да.
– Зайкина?
– Абсолютно верно.
– А зачем она вам?
Спокойствие, Иван Павлович, только спокойствие. Эта глупышка
вовсе не издевается над тобой, она просто беспардонно любопытна, что вполне
простительно, учитывая ее почти детский возраст.
– О цели моего визита я поставлю в известность саму
госпожу Зайкину, – спокойно, но твердо ответил я.
Белокурые локоны затряслись.
– Эка тайна! Небось ее сокровище у вас денег в долг
натибрило. Светка домой пошла, заболела внезапно.
– Адрес ее не подскажете?
Девушка с готовностью вынула из стола тетрадочку, пошуршала
потрепанными листочками и сообщила:
– Нижний Ковальск, Вацлавская улица, дом четыре,
квартира семь.
– Простите, не понял. Нижний Ковальск? Это другой
город?
Блондинка одернула халатик, и тут только я увидел у нее на
воротничке круглую брошку, вернее, нечто типа бейджика необычной формы.
«Татьяна» – было написано на нем.