Али-Баба и сорок разбойниц - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 63

— А чья? Нет, надо съездить в «Голубое солнце» и разведать ситуацию. Но очень и очень осторожно.

— Надо так надо, — кивнул я, — прямо завтра с утра и отправлюсь.

— И под каким предлогом? — прищурилась Нора.

— Ну… скажу, что у меня дома умственно отсталая сестра, например, — принялся я фантазировать, — допустим, мне предстоит длительная командировка, несчастную не с кем оставить.

— Не годится, — отмела мой «сценарий» Элеонора.

— Почему?

— Тебе расскажут об условиях содержания, покажут комнату, столовую, ну, максимум еще спортзал, и ты должен будешь уйти. Ладно, ступай отдыхать, утро вечера мудренее.

В девять утра в мою дверь заглянула Муся.

— Иван Павлович, вставайте.

— Зачем? — простонал я, зарываясь поглубже носом в уютную подушку.

— Хозяйка велела вам по-быстрому в кабинет идти.

Я попытался вырваться из цепких объятий Морфея. Одно из отрицательных качеств Норы — это способность спать по два часа в сутки, вскакивать после короткого отдыха совершенно бодрой и рьяно приниматься за дело. Впрочем, беда даже не в этом, а в том, что Элеонора считает, будто и окружающим вполне хватает ста двадцати минут дремы для полноценного отдыха. Она искренне недоумевает, видя, как вы зеваете. Элеонора — помесь совы с жаворонком. Ложится поздно, вскакивает рано, может, поэтому она ухитряется все успевать?

Кстати, о жаворонках. Одна из моих бывших любовниц, Люсьенда Кривцова, рассказала мне как-то дивную историю. Люсьенда замужем, имеет пятилетнюю дочь и живет в одной квартире со свекровью. Мать мужа никогда не опускается до открытой войны с невесткой. Она мило улыбается Люсьенде, но не упустит момента сказать ей завуалированную гадость. Однажды утром в воскресенье Люсьенда спросонья услышала диалог.

Свекровь, гремя кастрюлями на кухне, говорила внучке:

— Вот, Машенька, время уже десять, мы с тобой давно встали и кучу дел переделали. Я суп сварила, тебя завтраком накормила, папины рубашки постирала, ни одной чистой у него не было, сейчас гладить начну. А мама у нас спит. Мама любит покемарить, маме надо отдыхать! Мы с тобой уже давно работаем, а мамочка дрыхнет без задних ног! Бабушка готовит, гладит, стирает, а мамочка подушки давит. Пусть отдыхает, мы ее будить не станем. Мамочка должна поваляться, она молодая, ей тяжело работать, а бабушка привыкла трудиться! Знаешь, почему она не встает?

— Нет, — пропищала Маша.

— Потому что она сова, — ядовитым тоном пропела свекровь, — а мы с тобой вскакиваем ни свет ни заря, мы трудолюбивые. Знаешь мы кто? Жа… жа… ну, Машенька, кто мы? Жа… жа…

— …бы, — закончил бесхитростный ребенок, — жабы!

Сами понимаете, что после этого заявления свекровь кинулась пить валокордин, а с Люсьенды слетел весь сон, никогда она так не хохотала, как в то утро.

— Иван Павлович, — капала мне на мозги Муся, — вылазьте, вот вам халатик, тапочки оденьте, теперь ступайте зубки чистить, топ-топ… Ай, молодец, ай, умница! Вот так, правой, левой, правой, левой!

— Ну сколько времени можно умываться! — воскликнула Нора, увидев меня. — Поплескал на лицо водички, и готово. Ты, Иван Павлович, копун! В девять тебя разбудили — в десять явился!

Я промолчал. Ну не говорить же хозяйке о столь неприятной, но необходимой процедуре, как бритье? Я очень доволен своей принадлежностью к мужскому полу и ни под каким видом не хотел бы стать женщиной, но в тот момент, когда скребешь бритвой по щекам, понимаешь, что прекрасному полу жить намного легче.

— Ваня, — сердито воскликнула Нора, — ты опять ушел в себя, немедленно вернись в материальный мир.

Я улыбнулся:

— Никуда я не ушел, вот стою перед вами.

— Сядь и слушай, — приказала Элеонора, — значит, ты отправишься в «Голубое солнце» под видом психолога.

— Кого? — удивился я.

— Психолога, — повторила хозяйка.

Я потряс головой и попытался вразумить Нору:

— Но кто же меня пустит туда? С улицы, без соответствующего диплома. Лучше придумать что-нибудь другое.

Нора прищурилась:

— Считаешь меня дурой? Ну-ка, вспомни, кем работает Аристарх?

Я напрягся. Аристарх Владиленович Подвойский, старинный приятель Элеоноры, они дружат с незапамятных времен.

— Ну… он вроде доктор наук.

— Профессор и академик, — добавила Нора, — генерал от психологии, даже маршал. Так вот, Аристарх Владиленович созвонился с главным врачом «Голубого солнца» и попросил его взять на работу на полставки Ивана Павловича Подушкина, психолога и по совместительству племянника Подвойского. В этой ситуации от тебя никто никаких дипломов не потребует и трудовую книжку оформлять не станут, ведь тебя не принимают в штат, на полную оплату, а всего лишь консультантом для подработки, ясно? Давай, собирайся живее. За тебя сам Подвойский просил, тебя встретят, как родного!

Я испугался.

— Нора, я ничего не понимаю в психологии.

— И не надо.

— Но как же? Вдруг зайдет разговор на профессиональные темы!

— Ваня! Ты же читал Фрейда!

— Ну, в общем, да, из чистого любопытства, кое в чем я с ним не согласен…

— Вот и чудесно, — бесцеремонно перебила меня Нора, — этого вполне хватит, чтобы сойти за душеведа. Говори там меньше, кивай с умным видом, изредка роняй и умные слова типа «либидо», «фрустрация», «дранг нах остен» — и сойдешь за своего!

— Дранг нах остен, — поправил я хозяйку, — не психологический термин, а девиз фашистских войск, в переводе эта фраза означает «вперед на восток».

— Вот ты уже начинаешь занудствовать, — отбила мяч хозяйка, — следовательно, почти вошел в роль психолога, ничего сложного в ней нет, любой мало-мальски начитанный человек легко справится с такой задачей. Давай, вперед и с песней. Действуй!