– Нет, мое солнышко, – ответил я, с опасением глядя на
злобную тупорылую морду монстра.
– Папа рыбой торгует, слышали?
– Да, я в курсе, пару раз Евгений Васильевич угощал нас с
Элеонорой восхитительными консервами.
– Папуля по всему свету ездит, – принялась просвещать
меня Люсенька, – один раз, в Полинезии, рыбаки при нем сеть вытягивали, а
в ней Че обнаружилась, совсем крохотная. Папусе черепашка понравилась, он ее в
Москву привез и аквариум купил. Представляете, никто не знает, какого она вида!
Папа ученых приглашал, этих, черепашологов, и от них ответа не добился, кто
такая Че. Мы даже не в курсе, мальчик она или девочка. Вообще, странная! В воде
живет, но и по суше бегает, да так быстро! Не поймать. Ест одно мясо, прямо как
тигр. Хряп-хряп-хряп.
– Но, похоже, зубов у нее нет, – с сомнением протянул
я, оглядывая прилипшее к прозрачной стенке «блюдо».
– Не знаю, – вздохнула Люсенька, – я к ней в пасть
не заглядывала и, честно говоря, совершенно не хочу этого делать, но чем-то она
жует! Мясо-то внутрь Че проваливается. А еще Рыжик испарился! Лара, когда увольнялась,
призналась: его Че схомякала! Лариса ее упустила, стала аквариум мыть, посадила
черепашечку в кастрюльку, а та оттуда удрапала и Рыжего схарчила!
– Рыжего?
– Да, кота.
Я отступил от аквариума.
– Черепаха сожрала кота?
– Ага, – меланхолично кивнула Люсенька, – целиком,
даже когтей с зубами не выплюнула. У нас из-за нее вся прислуга удрала, и Лара,
и шофер.
– Почему? – робко поинтересовался я.
– Водитель Че в сачок ловил, грунт ей в аквариуме менять
надо, – бесхитростно сказала Люсенька, – а черепашка изловчилась и
палец ему – ам!
– Откусила?!
– Почти, правда, потом пришить сумели. А к Ларе она на
подушку ночью залезла. Как из аквариума выбралась – никто не понял. Лариса так
заорала! Полдома прибежало узнать, чего у нас стряслось. Потом домработница
уволилась, папа аквариум повыше поставил, теперь новую прислугу ищет. Вы, Иван
Павлович, поверните колесико, а я Че пока рыбой отвлеку.
С этими словами Люсенька открыла пластиковую банку, вытащила
оттуда самую настоящую воблу и сунула ее в воду со словами:
– Чешенька, видишь вкусное?
Огромная пасть раззявилась, здоровенная рыба провалилась
внутрь Че в одно мгновение.
Я поежился, мне совершенно не хотелось возиться с прибором,
который расположен в опасной близости от неуправляемого прожорливого чудища, но
альтернативы нет. Ну не расписываться же в присутствии ребенка в собственной
трусости?
Очень осторожно я сунул руку в бурлящую воду.
– Направо вертите, – подсказала Люсенька, – только
не налево.
В этот момент Че обернулась, ее шея изогнулась, вытянулась…
Покрывшись липким потом, я шарил пальцами по пластмассовой
коробке. Ну где же сие чертово колесико? Черепаха пошевелила лапами, разинула
пасть, и тут я наконец-то наткнулся на круглый выступ.
– Направо! – воскликнула Люсенька.
Я крутанул ребристый ободок, и из фильтра рванул такой
фонтан воды, что Че приподняло на струе.
– Мама, – заорала Люсенька, – направо! А не
налево! Вы включили экстремальный режим! Иван Павлович, дергайте назад колесо.
Я, мокрый и испуганный, вновь попытался обнаружить регулятор
мощности. Но не тут-то было, в аквариуме началась настоящая буря, камни и грунт
швыряло из стороны в сторону, гребень воды начал подниматься, подниматься,
подниматься… Я выдернул руку и замер: над аквариумом, на водяном столбе
покачивалась отчаянно злая Че. Впрочем, черепаху можно было понять, спала себе
тихонько, притаившись в камушках, а тут откуда ни возьмись заявился неизвестный
двуногий и устроил парад цунами.
– Ой, блин, – заверещала Люсенька, – ну и крутая
фенька! Ща!
Быстрым движением девочка выдернула из сети вилку длинного
«Пилота». Вода, всхлипнув, обвалилась в аквариум, фильтр, лишенный питания,
остановился.
Я рухнул в кресло, а Люсенька вдруг закричала:
– Че!
– Что случилось с твоей черепашкой? – осведомился
я. – Она, надеюсь, не ушиблась о камни?
– Че нету в аквариуме, – простонала Люсенька, –
когда я вырубила электричество, волна вышвырнула ее в гостиную!
Я вздрогнул и судорожно огляделся по сторонам.
– Ой, Иван Павлович, – заплакала Люсенька, – ой,
ой, ой!
– Не рыдайте, мой ангел, – попытался я утешить
ребенка, – сами же говорили, что черепашка бойко передвигается по суше,
она не погибнет.
– Да-а-а!
– Вы согласны?
– Да-а-а-а!
– Тогда почему разводите сырость?
Люсенька прижала к хорошеньким глазкам кулачки и стала
сбивчиво говорить. В конце концов я понял суть дела. Черепашка принадлежит
Евгению Васильевичу. Отец строго-настрого запрещает дочери общаться с опасным
существом, максимум, что разрешено делать Люсеньке, – это швырнуть в воду
сушеную рыбину или кусок парной телятины. Фильтр сломался сегодня утром, Люся
позвонила отцу на работу, и тот сказал:
– В кабинете есть упаковка с новым фильтром, но сама не смей
приближаться к аквариуму.
Люсенька очень послушная девочка, а Евгений Васильевич скор
на расправу, он способен крепко наказать дочь. Она, естественно, не решилась
сама навести порядок в жилище Че, но испугалась, что отсутствие фильтра
повредит черепашке, и поэтому на помощь призвала меня.
– Папа-а-а убьет меня, – стонала Люся.
– Вы преувеличиваете, – попытался я успокоить
девочку, – ну поругает слегка.
– Не-е-ет! Отни-и-име-е-ет компьютер! Иван Павлович!
Помогите!
– Что на этот раз?
– Поймайте Че!!!
Я замялся. Рыскать по чужой квартире в поисках кровожадного
существа с дурным характером? Люсенька сообразила, что сосед, оценив
перспективу быть укушенным, не испытывает никакого восторга, и заголосила:
– Ой-ой-ой-а-а-а-а!
Я отношусь к категории мужчин, которые не способны смотреть
на женские слезы, а уж вид плачущего ребенка окончательно вышибает меня из
седла.
– Успокойтесь, душенька, – сказал я, – рыданиями
делу не поможешь. Лучше скажите, вы обратили внимание, в какую сторону побежала
Че?
– В коридор, – всхлипнула Люся.