Город, который боролся - читать онлайн книгу. Автор: Энн Маккефри, Стивен Майкл Стирлинг cтр.№ 87

— Скамвермины при обращении к Божественному Семени Кольнара добавляют «достопочтенный господин», — сказал заместитель командира. Он поставил ногу на шею Чанны, вдавив ее лицо в грубую ткань, покрывавшую пол. — Когда с ними говорит капитан Билазир, они отвечают ему «Бог и Хозяин».

«Нажрись говна и подохни, Бог и Хозяин», — подумала Чанна.

— Хозяин и Бог, — умудрилась выдохнуть она, но слова заглушила синтетическая ткань.

Билазир милостиво кивнул с легкой улыбкой на четко очерченных губах.

— Пусть она снова поднимется на колени. Незнание ничего не извиняет, но многое прощает. Ты поняла? — спросил он Чанну.

— Я прекрасно поняла, Бог и Хозяин, — ответила она главарю кольнари. — Вы хороший пират, а он плохой пират, да?

Билазир на миг нахмурился, а затем откинул голову назад и рассмеялся от удовольствия, когда до него дошел смысл сказанного.

— Нет, нет, — сказал он, останавливая своего напарника едва заметным жестом. Мрачную ярость на лице второго невозможно было перепутать ни с чем, но все же тот покорно отступил. — Ты вообще не поняла роли моего старого доброго Сирига. — Он повернулся к лежащим ничком людям. — На колени, скамвермины. Назовите свои должности.

Свет замигал. Билазир свирепо поднял взгляд. Заговорил один из кольнари, возившихся с механизмом, присоединенным к компьютерному терминалу.

Чанна почувствовала, что ее желудок сжимает страх еще более сильный, чем пять минут назад. Кольнари пытались наладить связь с основной компьютерной сетью станции.

Пес лежал, тяжело дыша, выздоравливая на глазах, но медленнее, чем хотелось бы. Осы валялись вокруг раздавленными или злобно жужжали вдали. Большой бронзовый щит мешал им приблизиться. На его поверхности по кругу были изображены выдающиеся люди. Величайшие герои прошлого и современности: Армстронг, да Льюис, Хельва. Наконец пес подполз и, скуля, начал лизать Симеону коленки.

— Лучше давай поиграем (!) хозяин.

Симеон осмотрел пса, не понесшего непоправимого ущерба, хотя у него и наблюдалась определенная потеря памяти.

— Поднимайся, — скомандовал он. — Бегом.

— Бегу!

— Изменим способ передвижения, — сказал Симеон. — Поиграем. — Он добавил ряд программ.

— Играю!

Ряды живой изгороди таяли и смещались, когда пес бежал, а его длинные уши развевались, как флаги на ветру. Новый звук раздался откуда-то из длинного лабиринта закоулков памяти. Долгий, словно сдирающий кожу ножом, звук «ра-а-а-а-а-а-а-а-а», похожий на… что же это за древнее голо? Похожий на звук распиливаемой цепи! Затем тварь, издавшая этот звук, прыгнула из-за угла.

«Вау, — подумал Симеон. — Действительно, вирус».

Задняя часть этого создания исчезала вдали — серовато-розовое щупальце, покрытое грубыми чешуйками по краям. Это была двухметровой толщины, разделенная на сегменты конечность из прочных волокнистых мышц, с которой стекала постоянно выделявшаяся кислота. Каждая капля яда превращала пылинки в пульсирующие шарики размером с кулак, словно мерзкие мокнущие кисты. Как только они разбухали, из них появлялись осы с длинными языками, расправляли крылья, чтобы подняться в воздух и присоединиться к жужжащей вокруг монстра стае. Голова твари поднялась в воздух, внезапно раскрывшись, как плотоядный цветок.

— Их программы расскажут мне и о них самих, — произнес нараспев Симеон, неожиданно пожалев о том, что сделал в своей виртуальной реальности все таким жизненным, похожим на правду. Сейчас он, к примеру, вполне может обойтись без всякого слюнтяйства: горячего сердца и чувства брезгливости. Он мог изменить окружающий мир, но это лишит его одного из незначительных преимуществ — знания его. Пока сохраняется эта матрица, агрессору придется сражаться с Симеоном на его условиях. — Твои хозяева отнюдь не собираются стать лауреатами премии образцового общественного поведения и соблюдения конвенции о торговых марках, — решительно сказал он монстру. Центральная присвоила эту премию многим, но кольнари определенно не были потенциальными претендентами на нее. — Ну, давай, сукин сын! — вызывающе выкрикнул Симеон. — Никто не смеет обижать мою собаку!

Программа-вирус нанесла удар. Симеон застонал, упершись ногами в землю, и напряг руку со щитом. Клыки-данные попытались вцепиться в нее, но отскочили со звуком жарящегося бекона. Его дубинка вертелась в воздухе, отбивая глазастые щупальца и ос с длинными языками. Довольно долго, как Симеону показалось, он только бил соперников: только атаки, их отражение и уход от них. Истекающий ядом рот с зазубренными зубами угрожающе расширялся. «Он хочет ассимилировать мою схему, проглотив ее целиком! — Языки-черви угрожающе мелькали вокруг его головы. — Своим зондированием они разрушат Главные контрольные программы». Он продолжал сбивать летающих ос, топтать их ногами, размахивать дубинкой, и глаз взорвался, пролившись дождем из липкого черного сиропа, как перезревший инжир. Наконец червь на миг развернулся, а Симеон повернулся и побежал по лабиринту, перебегая из стороны в сторону.

«Надо вывести его из равновесия, как-то смутить», — думал он, прислушиваясь к радостным воплям твари. Симеон с трудом держался на ногах. Каждый клочок его тела был изукрашен синяками. Но к тому же он получил и громадное удовольствие. Понимать, что ты разрушил важную часть кода, было почти столь же приятно, как и видеть кровь — или в данном случае инхор [36] — этих мух и чувствовать, как пульсирует сердце, ее извергающее. Вой прозвучал еще раз, на сей раз ближе.

— Поговорим о твоих способах взлома и уничтожения баз данных. — А после этого надо улепетывать как можно быстрее. Какие маньяки могут позволять подобной дряни проникать в информационную систему? Она же уничтожает все, что там было накоплено.

Необходимо сделать вид, что она в конце концов победила. Изолировать ее во внешних подсистемах компьютеров, сохраняя контрольные пункты за барьерами, которые вирус считает границей системы. В противном случае он поразит всю систему, распространившись в ней, как черви в гниющем мясе. В том числе и собственный мозг Симеона, если он не решится на самоубийство, оборвав все связи между органическим мозгом и базой данных.

Моментально возникла ужасающая картина. Его вспыхнувшая молнией станция, пробитая кораблем беженцев, и мертвые бетелианцы — их тела дрейфовали вместе с рудой.

«Я первым нанесу удар, — мрачно подумал Симеон. Теоретически это было невозможно, так как могло привести к самоуничтожению станции. Но на практике он, вероятно, сможет. — Одержать победу или умереть».

— Ра-а-а-а-а-а-а-а-а! — хрипло орал червяк.

— Как сказала бы Чанна, нажрись дерьма и подохни. — Симеон с трудом выдохнул эти слова, как только обогнул угол и вновь встал в боевую стойку. Ветки, колючки и листья летели в воздух, пока червяк-вирус пытался прорваться к нему. Затем раздался громкий всплеск и страшный крик боли, когда монстр попытался пройти через каменный забор за живой изгородью. Это убедило чудовище обогнуть угол. Оно оказалось даже крупнее, чем казалось вначале: пенящаяся розовая кровь лилась потоками вокруг его постоянно работающего, ощупывающего все вокруг рта. Часть зубов истерлась и была выбита камнями, но, как Симеон видел, они регенерировали. При приближении червя земля задрожала. У себя за спиной Симеон слышал тявканье и рычание информационной системы, устанавливающей новые барьеры и миражи.