Честь корабля - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Говард cтр.№ 69

Я сидел в своем углу, а Нейман ходил вокруг ринга, кланяясь и улыбаясь публике. Время от времени он бросал взгляд в мою сторону, заметно вздрагивал при этом и вытирал лоб платком. Между тем какой-то здоровый капитан-швед выступал в роли зазывалы. Он что-то оживленно рассказывал басом, а публика отвечала возгласами на непонятных языках. Я обратился за помощью к одному из шведов с «Морячки», и он стал шепотом переводить, делая вид, что зашнуровывает мне перчатки.

Вот что говорил зазывала:

— В предстоящей славной битве за первенство представлена вся Скандинавия! Это событие как бы переносит нас во времена викингов. Это скандинавское зрелище для скандинавских мореходов! Все участники состязания — скандинавы. Всем вам известен Хакон Торкилсен — гордость Дании!

При этих словах все присутствующие в зале датчане восторженно закричали.

— Я не знаком с Ларсом Иварсоном, но тот факт, что он — сын Швеции, говорит сам за себя. Он способен составить достойную конкуренцию славному сыну Дании!

Теперь настала очередь ликовать шведам.

— А сейчас представляю рефери — Иона Ярссена, Норвегия! Этот поединок наше семейное дело. Помните, кому бы ни досталась победа, она принесет славу Скандинавии!

Затем он повернулся и, указав рукой в противоположный от меня угол ринга, прокричал:

— Хакон Торкилсен, Дания!

Датчане снова завопили что есть мочи, а Билл О'Брайен прошептал мне в ухо:

— Когда тебя будут представлять, не забудь сказать: «Это есть самый счастливый момент моя жизнь!» Акцент убедит их, что ты швед.

Обернувшись и увидев меня в первый раз, зазывала резко вздрогнул и заморгал, но затем взял себя в руки и, заикаясь, объявил:

— Ларе Иварсон, Швеция!

Скинув халат, я встал, и зрители изумленно вздохнули, будто их громом поразило или что-то в этом роде. На какое-то время воцарилась гнетущая тишина, но потом мои приятели-шведы из команды «Морячки» начали аплодировать, к ним присоединились другие шведы и норвежцы, и, как это обычно бывает с людьми, аплодисменты постепенно переросли в овацию.

Я трижды начинал свою речь, и трижды меня заглушали аплодисменты, но очень скоро терпение мое кончилось.

— Заткнитесь, салаги! — рявкнул я, и все мгновенно замолчали, разинув рты от удивления. Угрожающе оскалившись, я добавил: — Это есть самый счастливый момент моя жизнь, клянусь громом!

Изумленные зрители захлопали без особого энтузиазма, а рефери жестом пригласил нас пройти в центр ринга. И вот, когда мы сошлись лицом к лицу, у меня отвисла челюсть, а рефери воскликнул: «Ага!» словно гиена, заметившая попавшее в капкан животное. Судьей матча оказался тот самый здоровенный болван, которого я отдубасил в переулке!

Не обращая особого внимания на Хакона, я с опаской уставился на рефери, бубнившего указания на каком-то скандинавском языке. Хакон утвердительно кивнул и ответил что-то на том же языке. Рефери свирепо взглянул на меня и буркнул что-то, в ответ я тоже кивнул и рявкнул: «Й-а-а!», как будто понял его слова, и отвернулся в свой угол.

Он шагнул ко мне и схватил за перчатки. Сделав вид, что осматривает их, он прошипел так тихо, что не услышали даже мои секунданты:

— Ты никакой не швед! Я знаю тебя. Ты назвал свою собаку «Майк». В южных морях есть только один белый бульдог с такой кличкой! Ты — Стив Костиган с «Морячки».

— Не говори никому, — нервно прошептал я.

— Ха! — ответил он со злостью. — Теперь я тебе отомщу. Давай начинай бой. А когда он закончится, я объявлю, что ты самозванец! Эти парни вздернут тебя на стропилах!

— Ну и зачем тебе это нужно? — прошептал я. — Держи это в тайне, и я отмусолю тебе пятьдесят баксов после матча.

— Ха! — Он презрительно фыркнул в ответ на мое предложение и, указав на синяк под глазом, полученный от меня в подарок, зашагал в центр ринга.

— Что сказал тебе этот норвежец? — спросил Билл О'Брайен.

Я не ответил ему, потому что слегка растерялся. Взглянув на толпу зрителей, я признался самому себе, что упомянутая рефери перспектива мне совсем не нравится. Я не сомневался, что скандинавы озвереют, узнав, что какой-то чужак выдает себя за одного из них, и понимал, что возможности мои не беспредельны. В смертельной схватке даже Стив Костиган способен одолеть только ограниченное число человек. Но тут прозвучал гонг, и я забыл обо всем, кроме предстоящего поединка.

Я впервые посмотрел на Хакона Торкилсена и понял, чем он заслужил такую репутацию. Это был не человек, а пантера: высокий, худощавый, прекрасно сложенный молодой боец с гривой соломенных волос и холодными стальными глазами. В сравнении с моими шестью футами он был ростом шесть футов один дюйм и весил сто восемьдесят пять фунтов против моих ста девяноста. Хакон был в прекрасной физической форме, а когда двигался, его упругие мышцы перекатывались под белой кожей. Мои черные волосы сильно контрастировали с его золотистой гривой.

Он налетел на меня и нанес левый хук в голову, а я ответил ударом справа по корпусу, заставив его выпрямиться в полный рост. Однако торс Хакона был защищен панцирем из стальных мышц, и даже такому бойцу, как я, предстояло немало потрудиться, чтобы пробить брешь в его обороне.

Хакон был снайпером, поэтому начал наносить мне быстрые прямые удары левой. Поначалу так поступают все мои соперники. — думают, что я сосунок и меня можно подловить на ударе левой. Но очень скоро им приходится отказаться от атаки такого рода. Я не обращаю внимания на легкие удары слева. И на этот раз я прошел сквозь шквал таких ударов и нанес Хакону мощнейший удар под сердце, от которого он издал удивленный стон.

Отбросив свою прежнюю тактику, датчанин стал молотить меня обеими руками, и, должен заметить, кулаки у него были отнюдь не пуховыми!

Мне нравятся такие схватки. Хакон стоял прямо передо мной, нанося и принимая удары, и мне не нужно было гоняться за ним по всему рингу, как это бывало со многими моими противниками. Он осыпал меня ударами, но мне по душе такой стиль, и я, улыбаясь во весь рот, стал лупить его по корпусу и по голове. Удар гонга застал нас за обменом ударами в центре ринга.

Толпа оглушительными приветствиями проводила каждого из нас в свой угол, но от одного вида нашего рефери Ярссена, который недобро уставился на меня и при этом загадочно указывал на синяк под глазом, улыбка мгновенно слетела с моих губ.

Я решил как можно быстрее разделаться с Торкилсеном и прорваться сквозь толпу зрителей, прежде чем Ярссен успеет раскрыть мою роковую тайну. Только я собрался рассказать обо всем Биллу, как кто-то дернул меня за ногу. Я глянул вниз и увидел изумленную усатую физиономию Старика.

— Стив! — жалобно заныл он. — Я попал в жуткую переделку!

Билл О'Брайен подскочил так, словно его ножом пырнули.

— Нечего орать «Стив» на весь зал! — прошипел он. — Хочешь, чтобы толпа нас придушила?