Пусть умирают дураки - читать онлайн книгу. Автор: Марио Пьюзо cтр.№ 75

— Может быть.

— Ладно. Но иногда это происходит вопреки твоему желанию. Особенно, если это богатые. А знаешь, в чем их неправда? Они считают, что они не хуже любого другого только потому, что у них куча бабок.

— А на самом деле — нет?

— Нет, — сказал Осано. — Они как горбуны.

— А что, горбуны хуже других, — спросил я.

Я чуть было не сказал «карлики».

— Да. Так же, как и люди с одним глазом, и критики, и страшные бабы и всякие подлые козлы. Чтобы быть не хуже остальных, им надо работать над этим. А те двое не работают над этим. Им никогда этого не достичь.

В его словах недоставало логики и здравого смысла, сейчас он был не на высоте. Да ладно, чего там, неделька у него была не из приятных. Не каждому такое достается, чтобы карлики поганили твои любовные дела. Я не стал продолжать тему.

Мы разделались с обедом. Осано допивал скверное шампанское после столь же скверного обеда, который, хоть летели мы и первым классом, я с удовольствием променял бы на кони-айлендский хот-дог. Опустили киноэкран, и Осано, расстегнув привязной ремень, стал подниматься по лестнице в комнату отдыха. Допив кофе, я последовал за ним.

Он сидел в кресле с высокой спинкой с длинной гаванской сигарой в зубах. Он угостил меня, и я взял одну. Постепенно у меня появлялся к ним вкус, к удовольствию Осано. На сигары он был всегда щедр, но не раздавал их направо и налево. Дав тебе сигару, он внимательно наблюдал за тобой, получаешь ли ты достаточно удовольствия, чтобы заслужить ее. Комната отдыха начала заполняться людьми. Дежурная стюардесса то и дело разносила напитки. Доставив Осано его мартини, она присела на ручку кресла, и Осано, положив руку ей на колени, взял ее за руку.

Быть таким знаменитым, как Осано, здорово еще и потому, что подобного рода вещи происходят легко. Прежде всего, ты имеешь полную уверенность в себе. Во-вторых, молодая девчонка, вместо того, чтобы думать о тебе как о грязном старике, наоборот, чувствует себя польщенной от того, что столь важная персона может считать ее настолько привлекательной. Видимо, что-то в ней такое есть, раз Осано захотелось поиметь ее. Но им всем было неведомо, что Осано всегда готов поиметь что угодно, лишь бы одетое в юбку. На самом-то деле это не так уж и плохо, потому как очень много таких, как Осано, готовы завалить в койку все, что шевелится, без разбора, в штаны оно одето, или в юбку.

Осано покорил эту молоденькую стюардессу. Потом к Осано подошла еще одна женщина, довольно привлекательная средних лет дама, с сумасшедшим, интересным лицом. Она поведала нам, что недавно оправилась от хирургической операции на сердце, и что шесть месяцев не трахалась, но вот сейчас уже готова. Женщины всегда рассказывали Осано подобные вещи. Они считали, что ему можно рассказать все, он ведь писатель и поэтому все поймет. А еще потому, что он знаменит, и они вызовут такими историями интерес к себе.

Осано достал свою коробочку с пилюлями. Коробочка имела форму сердца и в ней были белые таблетки. Он взял одну, а коробочку протянул сердечнице и стюардессе.

— Берите. Это стимулянт. Нам будет в кайф. Мы взлетим и вправду высоко. Потом, передумав, он сказал, обращаясь к сердечнице:

— Нет, вам нельзя. В вашем-то состоянии?

И я понял, что сердечница вне игры. Потому что на самом-то деле это были таблетки антибиотика, которые Осано всегда принимал перед половыми контактами, чтобы предохраниться от венерических заболеваний. И партнершу, используя эту уловку, он всегда заставлял принимать таблетку, что удваивало степень безопасности. Он забросил пилюлю в рот и запил глотком виски. Со смехом стюардесса тоже взяла одну, а Осано наблюдал за ней, весело улыбаясь. Он и мне протянул коробочку, но я отказался.

Стюардесса была и вправду хорошенькой, но одновременно иметь дело и с Осано, и с сердечницей она не хотела. Стараясь вновь привлечь к себе внимание, она мило спросила Осано:

— Вы женаты?

Теперь и она узнала, как знали все остальные, что он не только женат, но что у него было по меньшей мере пять жен. Ей было невдомек, что такие вопросы раздражают Осано, ибо он всегда чувствовал себя в подобных ситуациях немного виноватым перед всеми своими женами, даже с кем развелся. Осано улыбнулся и спокойно сказал:

— Я женат, и у меня есть возлюбленная, и у меня есть постоянная девушка. Я просто ищу даму, с которой можно было бы немного позабавиться.

Это было оскорбление. Девушка вспыхнула и, вскочив, пошла обслуживать других пассажиров.

Осано устроился поудобнее и принялся обсуждать с сердечницей проблему ее первого полового акта. Давая ей советы, он немного забавлялся.

— Знаете что? — говорил он. — В первый раз вам не надо сразу же брать и трахаться, как обычно. Потому что для мужика это будет не в кайф, ему будет немного страшновато. А надо вот что сделать: пусть этот парень, пока вы в полусонном состоянии, спускается, спускается, ниже и ниже. Примите транквилизатор, и когда вы будете задремывать, он… понимаете? Но парень должен здорово уметь все это. Он должен быть джентльменом, мастером, о’кей?

Женщина слегка покраснела. Осано ухмыльнулся. Он знал, что делает. Мне тоже стало несколько неловко. Я всегда чуть-чуть влюбляюсь в странных женщин, которые понимают, что я хочу сказать. Я видел, что голова ее занята вопросом, как бы склонить Осано, чтобы с ней был именно он. Она не знала, что слишком стара для него, и что он хладнокровно разыгрывает свои карты, желая зацепить молоденькую стюардессу.

Вот так мы неслись со скоростью шестьсот миль в час и ничего не подозревали. А Осано между тем постепенно напивался, и дело начинало принимать скверный оборот. Сердечница с пьяной слезливостью продолжала доставать Осано, что, мол, ей страшно умереть, и как, мол, найти подходящего парня, чтобы он грамотно по ней спускался. Осано это стало раздражать. И он сказал ей:

— Вы всегда можете сыграть Большого Туза.

Понятное дело, она не знала, что он имеет в виду. Но поняла, что от нее хотят отделаться, и выражение обиды на ее лице еще больше раздражало Осано. Он заказал еще одну порцию виски, и стюардесса, ревнуя и злясь на него, что он не обращает на нее внимания, принесла ему стакан и удалилась с тем холодным и оскорбительным видом из арсенала молодых, которым они всегда могут показать старикам, кто есть кто. Осано в тот день дал всем почувствовать свои возраст.

Как раз в этот момент та самая пара с пуделем поднялась по ступенькам в комнату отдыха. В такого сорта женщину, должен сказать, я никогда не смог бы влюбиться. Этот недовольный рот, это искусственное загорелое лицо, на котором после скальпеля хирурга не было видно ни одной линии, которые оставляет жизнь — были слишком отталкивающи, чтобы представить их обладательницу в интимной ситуации, если, конечно, вы не из садомазохисткой команды.

У пуделя, которого нес мужчина, язык высовывался наружу, так он был счастлив. Пудель придавал кислому выражению его лица некое трогательное выражение беззащитности. По обыкновению, Осано сделал вид, что не замечает их, хотя взгляды, которые они бросали в его сторону, говорили, что они узнали его. Возможно, видели по ТВ. Осано сотни раз выступал по телевидению и всегда вызывал к себе интерес чем-нибудь совершенно дурацким, что мешало восприятию его гораздо более сложной натуры.