Плененные любовью - читать онлайн книгу. Автор: Элейн Барбьери cтр.№ 34

Негромко охнув от раскаяния при мысли о ненужной боли и терзаниях, порожденных ее собственной глупостью, Аманда крепко обняла мужа, бесконечно благодарная ему за неизменную снисходительность и терпение к ее слабостям.

Испытанное накануне чувство глубокого удовлетворения не оставило Аманду и на следующее утро. Она не спеша провела руками по едва округлившемуся животу и впервые сумела без страха, с радостью подумать о своем ребенке. Какой гордостью светилось лицо Чингу, когда он вчера ласково целовал ее живот! Вспоминая об этом, Аманда даже раскраснелась от удовольствия. Она с мягкой улыбкой полюбовалась спящим мужем, чье лицо казалось таким юным и беззащитным, пока на нем не вспыхивал пронзительный взор черных глаз, и легонько поцеловала его и слегка раздвинутые губы. Однако едва она успела прикоснуться к этим мягким, чутким губам, как проворные мускулистые руки заключили ее в жаркое объятие, отчего их поцелуй значительно затянулся.

— Чингу, — лукаво укорила его Аманда, — ты же не спал все это время!

В ответ он с недоумением захлопал глазами и затряс головой, а потом снова привлек к себе Аманду и надолго замер, уткнувшись носом в теплую, сладко пахнувшую макушку. Дрожащим от любви шепотом он сказал:

— Аманда, никогда больше не удаляйся от меня, даже в мыслях. Без тебя мне свет не мил и жизнь становится пустой и постылой, потому что в тебе заключается весь ее смысл.

Но уже в следующий миг он постарался отогнать грустные мысли, навеянные столь серьезными словами, и вернуть прежнее лукавое настроение. С нарочитой грубостью он произнес:

— А ну шевелись, бездельница, нечего отлеживать бока! И мне давно пора заниматься делом!

Он моментально вскочил и оделся, а потом обернулся, чтобы посмотреть, как Аманда, поеживаясь от холода, натягивает на себя платье.

— Ты озябла. Хочешь, я поделюсь с тобой своим теплом?

На что она отвечала ему в тон, играя знакомой ямочкой в уголке рта:

— Нет, Чингу. Нечего отлеживать бока! Тебе давно пора заниматься делом! — Она гордо развернулась и вышла из вигвама, весело смеясь.

Проводив Чингу на охоту, Аманда, все еще согретая отблеском его любви и счастья, направилась в гости к Нинчич и сестрам. Они, как всегда, трудились у себя в вигваме. При первой же возможности Аманда сообщила им о том, что ждет ребенка. Нинчич, радостно сверкая глазами, обернулась к названой дочери, и ее лицо засветилось от счастья.

— Ты хорошая дочь, Аманда, — как всегда, мягко и ласково промолвила старая женщина. — Ты сумела научиться всему, что должна уметь молодая женщина. И вот теперь ты готова наградить меня первым внуком, за что я очень тебе благодарна.

Тронутая до глубины души простыми словами, полными материнской любви, Аманда горячо обняла эту замечательную женщину. Вдруг она услышала за спиной перешептывание и смех. Чолентит старалась подавить приступ веселья.

— Что это тебя так развеселило? — удивилась Аманда.

— Ничего, ничего, Аманда. — Младшая сестренка моментально покраснела от смущения и неуместного хохота. — Просто теперь, когда ты носишь его ребенка, Чингу наверняка будет трястись над тобой, как над принцессой. Остальные воины и прежде смеялись, когда видели, как он с тобой носится, а теперь просто умрут со смеху!

— Разве остальные воины не считают, что у Чингу хорошая жена? — моментально встрепенулась Аманда. Но тут Мамалнунчетто, бросив сердитый взгляд на не в меру болтливую сестру, торопливо заверила:

— Конечно, они считают, что у Чингу хорошая жена! Просто некоторые мужчины говорят, что им забавно смотреть, как такой отважный воин и удачливый охотник, как Чингу, не нашел себе подходящей жены в целой деревне, но по уши влюбился в маленькую бледнолицую красотку, которая так приворожила его своими улыбками и ласками, что он не спускает с нее глаз!

— Но это же неправда! — горячо возразила Аманда.

— Это самая настоящая правда. — Мамалнунчетто смущенно потупила свои бархатные, как у лани, глаза и покраснела. — Мужчины все время шутят, что у Чингу больше нет в груди сердца и что оно все помещается у него в глазах, когда он смотрит на тебя!

— А еще они говорят, что Саскахокус жутко ревнует, когда Чингу при нем смотрит на тебя с такой любовью, — сообщила Чолентит и со смехом вылетела из вигвама, увернувшись от рассердившейся Нинчич.

— Не стоит слушать своих чересчур болтливых сестер, Аманда, — утешила она названную дочь. — Е ели люди в деревне так шутят, значит, они просто завидуют тому счастью, которым ты наделила Чингу. Ведь это правда, что он не скрывает, как сильно любит тебя. А теперь, когда ты окажешь ему честь, родив сына, гордости его не будет пределов.

— Мы же не можем точно сказать, что это будет сын, Нинчич, — пробормотала сильно смущенная Аманда. Однако старуха негромко, но твердо возразила:

— Это обязательно будет сын.

Так летели один за другим короткие, морозные зимние дни, чтобы уступить место долгим, холодным ночам, которые Аманда проводила в горячих объятиях Чингу. И каждую из этих ночей ему удавалось превратить в настоящую сказку благодаря бесконечному терпению и любви. Чингу никогда не спешил, стараясь разбудить в молодой жене ответное желание, чтобы сделать их близость приятной для обоих. И она охотно подчинилась его умелым, осторожным рукам и сливалась с ним воедино, содрогаясь от чистого, первобытного восторга. Она не могла догадаться о том, что только в те краткие минуты, когда Чингу прижимает к груди ее расслабленное, еще не успевшее остыть от недавних объятий трепетное тело, он позволяет себе успокоиться и не бояться, что может потерять любовь женщины, ставшей ему дороже жизни. И оттого он был готов снова и снова дарить ей это наслаждение в надежде, что сумеет хотя бы физически привязать к себе Аманду — если так и не удастся до конца завладеть ее душой.

Чингу подолгу не засыпал, прижимая к себе ее дивное, податливое тело, которое хотелось ласкать и ласкать без конца, и рассказывал ей о своем детстве. Аманда могла только дивиться тому, насколько разнится отношение к воспитанию детей у индейцев и у белых людей. Однако вместе с этим приходило понимание и уважение обычаев индейцев, которые ее муж почитал как святыню.

— Наш сын, Аманда, станет настоящим абнаки: твердым и бесстрашным. Он не будет бояться никаких бурь, невзгод и опасностей. Ему нипочем будут холод, жажда и зимняя стужа, и даже жестокие пытки не лишат его храбрости. Ему будет дарована победа и в схватке с хищниками в лесу, и в битве с другими племенами, чтобы он мог гордо ударить себя в грудь и крикнуть: «Я — человек!»

Аманда слушала его речи и вникала в индейское представление о мужестве, ни минуты не сомневаясь, что сам Чингу, безусловно, почитает провозглашенные им добродетели. Да, ей можно было гордиться таким отважным и честным мужем!

В одну из таких ночей Аманда долго любовалась склоненным над ней чудесным лицом своего любовника и супруга, а потом подняла руку и ласково провела кончиками пальцев по его лбу и щекам. Она гладила и гладила его лицо и губы, пока Чингу не застонал от этой нежной ласки и не прижал к себе Аманду в порыве проснувшейся страсти.