– Испытуемый, зачем им твой перстень, когда рушится
мир, – и Пэвер сломал новый сучок…
От грохота заложило уши. Их подбросило. С деревьев
посыпались сухие ветки. Олесу повезло, что он отошел от обрыва, потому что
обрыв обвалился на два кайма от края. Земля уступа в момент покрылась паутиной
трещин. Олес с вытаращенными глазами вытянул руку в сторону Феррунианской гряды
и открыл рот, но ни слова вымолвить не смог.
– Перевал Ящера, – выдохнул Пэвер. – Двести
рапанов мне в зад и против резьбы…
Перевала Ящера больше не было. На их глазах горные вершины
неспешно, величественно оседали, словно сдувающийся надувной матрац, и
встряхивали землю на сотни кабелотов вокруг. А снизу ядерным грибом вставала
черная клубящаяся стена грунта, застилая погибающие горы. И зрелище это было
таким завораживающим в своей медлительности, в своей глобальности, что взгляда
было не оторвать.
– Уходим, спускаемся, а то грохнемся в залив вместе с
утесом! – прервал Сварог любование катаклизмами.
Следовало поторопиться. Трещин в земле уступа все прибывало.
Сварог, как и положено командиру, дожидался ухода из опасной зоны последнего
бойца. Последним бойцом оказалась Клади – Сварог уже понял, что баронетта хочет
пошушукаться с ним тет-а-тет. И он догадывался, о чем именно.
Они спускались по извилистой узкой тропе, отводя от лица
ветви кустов, присыпанные пеплом, и все больше отставая от остальных.
– Откладывать разговор вроде бы уже некуда, –
помог ей с началом Сварог. Она нервно закусила губу.
– Совсем некуда.
– Кто первый? Я со своими подозрениями или ты со своим
признанием?
– Может быть, я со своим предложением?
Они остановились.
– Нет, – покачал он головой, – сперва
исповедь души, отпущение грехов, а потом уже решим, куда путь держать: в ад,
рай или чистилище. Я же все равно не смогу принять или отвергнуть твое
предложение, не зная всей правды.
– А ты что-то знаешь?
– Догадываюсь… Ну, хорошо. Времени у нас на болтовню не
так уж много. Совсем нет. Чтоб тебе было легче… – Он замолчал на миг,
потом спросил в лоб: – Ведь ты – гидернийский шпион, да?
– Шпион! Фи, как грубо… – поморщилась она. И
вздохнула, отводя от лица пряди волос. – Я, милый граф, свободный агент
Отдела последнего рубежа безопасности государства Гидерния. Звучит напыщенно, а
на нормальный язык это переводится так: работник по найму в конторе, которая
занимается обеспечением безопасного Исхода для граждан Гидернии.
Сказала она это столь просто и спокойно, что Сварог на миг
даже растерялся. Он думал, что будут протесты, возмущение, оправдания или в
лучшем случае – слезы, раскаяние, мольбы простить, а тут… Хотя где-то в глубине
души он был почему-то рад, что девчонка признается так буднично…
…Она была уроженкой Бадры, и завербовали Клади три года
назад, исключительно благодаря одной ее способности. Она не была колдуньей, но
одним-единственным магическим даром обладала: она умела внушать, и это
обстоятельство делало ее агентом весьма и весьма полезным. Она могла внушить
кому угодно что угодно – например, могла довести до самоубийства, продать
родную мать, могла влюбить в себя… Так и произошло в случае с бароном Таго: на
каком-то празднике во дворце князя Саутара он неожиданно воспылал к юной
незнакомой красавице чувствами – надо заметить, исключительно
отцовскими, – удочерил ее и поселил в своем замке. Потому что два года
назад гидернийская разведка выяснила, что в библиотеке замка спрятана
знаменитая Бумага Ваграна, которая еще больше увеличит шансы островного флота
добраться до Граматара первым. Бумага, которую, оказывается, уже много лет
тайком разыскивает в этой самой библиотеке некий никому не известный
архивариус. И Клади была спешно внедрена. К сожалению, замок Таго находился под
магической защитой, внутри охранного круга никакое колдовство не действовало,
как выглядит пресловутая карта, она не знала, поэтому оставалось только
терпеливо ждать, пока мэтр сам отыщет Бумагу и вместе с ней покинет замок, а уж
за его пределами Клади найдет способ убедить его отдать карту ей. Дальше все
просто: она включает передатчик, дает сигнал о том, что карта у нее, ее вместе
с картой вывозят по реке в резидентуру, а оттуда – быстроходным катером в
Гидернию, где ждет не дождется солидный гонорар… Одна беда: никто из ее хозяев
не догадывался, что мэтр окажется слугой Темного. И никто не мог предположить,
что в дело вступит неожиданный фактор – пришелец из другого мира, который с
ходу и, правду сказать, непреднамеренно поломает все планы операции. Когда
Клади увидела на столе у Сварога книгу из библиотеки и поняла, что, возможно,
это и есть Бумага Ваграна (иначе почему столь стремительно бежал граф-любовник
из еще теплой постели!), она, признаться, решила, что ее обошли: карта попала в
чужие руки. В чем мать родила Клади бросилась к себе, оделась, схватила
передатчик… и только тогда опомнилась. Книга сама по себе еще ничего не
значила, а граф Гэйр, ну хоть убейте, никак не производил впечатления агента –
уж в таких делах она разбиралась. И ведь книга осталась на столе… Клади
вернулась за ней в комнату – и тут в окно вломилось нечто. На замок напали
«черные монахи»-аграверты. Ни забрать книгу, ни послать сигнал она не успела… И
все дальнейшие события вышли из-под ее контроля. Когда Клади поняла, что Бумага
Ваграна погибла в пожаре, она, к стыду своему, запаниковала. У нее был только
один резервный канал связи: незнакомый ей резидент в «Дырявой бочке». Однако
кто-то прервал и эту, последнюю связь со своими. И ей ничего не оставалось,
кроме как покориться ходу вещей и просто выжидать момента, когда она сможет
связаться с резидентурой… А потом Бумага вдруг всплыла у графа Сварога, потом –
о чудо! – вообще перекочевала случайно к ней в руки. Клади, конечно, могла
бежать из камеры во дворце Саутара, но не стала этого делать: куда заманчивее
прибыть в Гидернию на украденном дирижабле, да еще привезти с собой начальника
тайной полиции Гаэтаро, да еще новоиспеченного князя, да еще обладающего
удивительными способностями пришельца из другого мира – вот это был бы триумф!
Легким мысленным посылом Клади приказала Рошалю взять курс прямиком на
Гидернию. И отдала карту Сварогу – потому что чувствовала, что граф начинает ее
в чем-то подозревать и необходимо было оправдаться. И, если б не авария, они
скоро вошли бы, выражаясь языком другого мира, в воздушное пространство
островного государства. Вот и все, собственно…
Клади не врала – если только, чертовка, не умела внушать и
магическому детектору лжи Сварога, будто говорит правду. Если только не
обманула детектор, паршивка, как уже случалось однажды: «Кто там был?» – «Я не
знаю, как его зовут…» И ведь действительно не знала, ведьма зеленоглазая!..
Однако думать, что она опять врет, означало последний шаг к паранойе…
– И как ты меня вычислил? – спросила она после
паузы, внимательно наблюдая за лицом Сварога. В глазах ее прыгали веселые
зеленые черти.
Сварог, прикладывая неимоверные усилия, чтобы лицо
оставалось спокойным, прикурил уже третью сигарету и ровным голосом сказал, будто
все так и должно происходить, будто они мирно обсуждают планы на выходные в
уютном кабачке: