Золотое дерево - читать онлайн книгу. Автор: Розалинда Лейкер cтр.№ 113

Пожилая дама, которой был очень симпатичен этот иностранец с приятным акцентом, только улыбнулась ему в ответ. Они сидели теплым июньским днем за столом на веранде и пили чай.

— Поезжайте в Маклсфилд, — наконец сказала она. — Вы уже неплохо говорите по-английски и с каждым днем делаете новые успехи. Если вам предложат хорошее место, вы заслуженно получите его.

— Благодарю вас, мисс Помфрет, — он поднес к губам ее худую руку, покрытую старческими пигментными пятнами. — Вы были исключительно добры и терпеливы со мной.

Ей было жаль расставаться со своим учеником, который скрашивал ей одиночество.

Вскоре Николя получил разрешение властей поселиться в Маклсфилде. Прежде чем покинуть Портсмут, Николя навестил своих однополчан и попрощался с ними, не зная, удастся ли им когда-нибудь еще свидеться на этом свете. Нижние чины, служившие под его командой, были помещены в Порчестерский замок, тюрьму, расположенную недалеко от порта. В ней содержалось более пяти тысяч заключенных из числа военнопленных. Конечно, в замке пленные чувствовали себя вольготнее, чем в переполненных трюмах и на нижних палубах. Здесь имелся большой двор для игр на свежем воздухе и физических упражнений, и все же в замке было довольно тесно. Удрученные своим безвыходным положением, заключенные зачастую вели себя очень агрессивно, срывали злость друг на друге и даже нападали на охрану. Каждое нарушение правил тюремного распорядка строго каралось. Николя вынужден был подкупить двух охранников, чтобы получить разрешение повидаться со своими кавалеристами. Их свидание длилось четверть часа.

Его егеря, бравые кавалеристы, находились в мрачном расположении духа, не в силах привыкнуть к условиям неволи. Они горячились и раздражались по каждому пустяку. Старожилы тюрьмы, которые смирились со своим положением, вели себя более спокойно и разумно, научившись пользоваться каждой свободной минутой для того, чтобы подзаработать. Почти во всех подобных местах заключения военнопленные уносили из столовой обглоданные кости, вываривали и очищали их, а затем вырезали из них миниатюрные корабли, изображая до мельчайших подробностей все детали оснащения, а также забавные игрушки — танцоров, марширующих солдат, прялки с подвижным колесом, шахматные фигурки, складывающиеся веера, подставки для часов, зубочистки, качающиеся люльки со спящими в них младенцами. Кроме того, некоторые умельцы плели из соломы шляпы, домашние туфли и сандалии, а также делали маркетри соломкой на крышках шкатулок, каминных экранах, табакерках и других предметах домашнего обихода. По определенным дням в тюрьмах устраивались распродажи всех этих изделий, которые разрешалось посещать горожанам. Николя, передав своим егерям купленный для них табак и попрощавшись с ними, хотел идти, но на обратном пути к обитым железом воротам ему буквально всучили несколько подобных изделий, выполненных руками заключенных. Особенно настойчив был один из ветеранов этой тюрьмы, обладавший, по-видимому, завидным умением сбывать с рук свой товар.

— Если вы не хотите брать галеон, или шхуну, или даже клипер, тогда, может быть, вы возьмете вот это прекрасное носовое украшение для корабля, месье? Позвольте заметить, что такого вы больше ни у кого не найдете.

Он не отставал от Николя, дойдя с ним до самых ворот, и продолжал расхваливать свой товар, хотя стражник уже начал отодвигать тяжелые засовы. Носовое украшение корабля, вырезанное из кости, было размером не более восьми дюймов. По цвету материал напоминал слоновую кость. Изящно вырезанное носовое украшение представляло собой погрудный портрет прекрасной женщины, ее волнистые волосы были откинуты со лба назад, как будто ей в лицо дул встречный морской ветер, тонкая ткань облегала высокую грудь. Она каким-то непостижимым образом была очень похожа на Габриэль. Восхищенный Николя взял изящную вещицу в руки.

— Сколько ты просишь за нее?

Вернувшись к себе, Николя осторожно завернул свою покупку в белый носовой платок и уложил ее вместе с остальными вещами в чемодан. Сходство женщины, изображенной на поделке, с Габриэль было просто поразительным. Николя признавал, что с его стороны было безумием покупать эту вещицу, ведь он всеми силами старался забыть Габриэль. А вместо этого приобрел ее портрет, который постоянно будет растравлять его незажившую рану, напоминая о далекой возлюбленной. Она до сих пор владела всеми его помыслами и мечтами. Постепенно Николя пришел: к заключению, что — поскольку время не властно над его чувством к Габриэль — ему самому следует принять кардинальные меры, чтобы изгнать из своего сердца ее образ.

На следующее утро, занимая свое место в дилижансе, отправляющемся из Портсмута в Маклсфилд, Николя тяжело вздыхал — утренние газеты принесли сообщение о том, что Бонапарт перешел реку Неман и вторгся в пределы России. Николя не мог отделаться от предчувствия, что сегодняшний день является роковым для судеб его любимой родины.

Путешествие длилось два дня. Почтовая карета, прежде чем въехать в Чешир, должна была миновать земли пяти графств. Николя с большим интересом глядел из окна и не переставал удивляться тому, насколько Англия отличается от его родины, а ведь две страны разделены лишь узким проливом. Ландшафт, архитектура, политические традиции, нравы и обычаи, кухня — все здесь было другое. Неудивительно, что британцы и французы не могли найти общего языка и считались заклятыми врагами, их неприязненные чувства друг к другу время от времени выливались в вооруженные конфликты, в которые обычно постепенно втягивались и другие страны. Николя чувствовал себя здесь, в этой стране, которая находилась, образно говоря, в двух шагах от его родины, совсем чужим. Удрученный тем, что попал в плен и все еще виня в этом себя — хотя альтернативой пленения могла быть в тех условиях только смерть, — Николя очень надеялся на Барнета. Какой бы тяжелой ни была работа на ткацкой мануфактуре, она даст возможность забыться, наполнит его жизнь хоть каким-то смыслом.

На второй день путешествия вечером дилижанс въехал на улицы Маклсфилда, которые сбегали вниз по холмам, словно ручейки. Это был тихий провинциальный городок с кирпичными домами. Несмотря на то, что здесь еще в восемнадцатом веке возникла шелкоткацкая промышленность, за счет которой и развивался город, Маклсфилд до сих пор не утратил черты английской деревушки. Николя зашел в таверну и поужинал довольно плотно, заказав ростбиф с молодым картофелем, мятой, горохом и морковью, а также очень сытный пудинг, запив все это доброй порцией эля.

Ранним утром, встретившим Николя благоуханием трав и птичьим пением, он отправился на мануфактуру Барнета. По дороге он прислушивался к хорошо ему знакомому шуму работающих ткацких станков, доносившемуся из жилых домов. Это были трехэтажные здания с широкими квадратными окнами в верхних этажах, свидетельствующими о том, что в отличие от Лиона, семьи ткачей в Англии жили на первом и втором этажах, а ткацкие станки располагались на третьем. Звуки работающих станков ласкали слух Николя — как прекрасно было услышать их немолчное жужжание после рева и грохота войны. Хотя здесь в Англии еще не получили распространение станки Жаккарда, которым Николя отдавал предпочтение. Но это было лишь вопросом времени, ведь война не могла длиться вечно! А когда установится мир, новое изобретение Жаккарда найдет своих приверженцев и в Англии.