Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Уланов, Дмитрий Шеин cтр.№ 43

В такой обстановке, во многом закрытые от французского наблюдения поднятым авиабомбами облаком пыли и дополнительно поставленными реактивными установками Nebelwerfer дымовыми завесами, штурмовые группы 1-й и 10-й танковых дивизий, поддерживаемые полком «Великая Германия», начинают в 15.00 переправу через реку. Им предшествует огонь немецкой артиллерии, а 88-мм зенитки «ахт-комма-ахт» помогают атакующим, ведя обстрел оборонительных укреплений на противоположном берегу прямой наводкой. Нет необходимости поминутно расписывать перипетии этого боя, достаточно сказать только, что примерно к 18.30 на участке 1-й танковой дивизии атакующие немцы прорывают французскую оборону. Беря многочисленных пленных и продолжая теснить ошеломленных и слабо сопротивляющихся французов, нападающие к полуночи пробивают узкую брешь во французской обороне протяженностью не более 8 километров и захватывают плацдарм примерно такой же протяженностью вдоль берега реки.

Следует отметить здесь два примечательных факта, Во-первых, в этот момент на левом берегу Мааса действует только немецкая мотопехота и саперы, вооруженные стрелковым оружием, огнеметами и взрывчаткой. Никакой речи не идет даже о легких артиллерийских орудиях, не говоря уже о бронеавтомобилях или танках. Это придает еще большее значение второму факту — примерно в 18.15, т. е. еще до того, как исход боя был предрешен, среди французских артиллеристов и пехотинцев распространяется панический слух, что «боши перешли Маас, и их танки подходят к Бюльзону!» Бюльзон (Bulson) — это деревня примерно в 10 километрах от реки, рядом с которой находился КП 55-й пехотной дивизии генерала Ляфонтена (Lafontaine). В результате возникшей массовой паники, вошедшей в историю под именем собственным «Бюльзонская паника» (panique de Bulson), сотни французских артиллеристов и пехотинцев, бросив оружие и не обращая внимания на призывы редких офицеров и своего комдива, устремляются в тыл, фактически оголив оборону на многокилометровом участке. Ни одно из множества военных и послевоенных расследований не обнаружило в данном случае, ни присутствия пресловутых «парашютистов-диверсантов», ни «подрывных действий коммунистов», ни влияния «пятой колонны». Причины произошедшего, с очень большой долей вероятности, можно отнести только к массовой «танкобоязни», помноженной на необстрелянность непрерывно бомбардируемых авиацией войск.

В результате произошедшего 13 мая французское командование со всей очевидностью встало перед необходимостью срочных и решительных действий. Враг неожиданно быстро прорвал основную линию обороны, оказавшуюся в результате массовой паники сильно оголенной в месте прорыва. Образовавшуюся брешь требовалось немедленно «запечатать». И решение было принято в полном соответствии с тактическими правилами французской армии того времени: фланги прорыва были «загнуты» внутрь оборонительных позиций, и попутно было решено нанести 14 мая два танковых контрудара. Первый — силами резервов X корпуса, имевшего, как мы помним, 90 танков, и второй — силами подходящего XXI корпуса, с его практически 200 танками и бронемашинами. Дополнительно по району Седана и переправ через Маас предполагалось нанести с утра 14 мая массированный воздушный удар совместными силами авиации союзников. Легко видеть, что вновь нет оснований говорить о «глупости» или «слепоте» французского верховного командования, якобы полностью прошляпившего удар немцев. Мало того, именно 13 мая генерал Гамелен отдает общий приказ по армии о том, что «сейчас необходимо выдержать удар механизированных и моторизованных сил врага». «Час пришел драться со всей силой на тех позициях, которые определены верховным командованием. У нас нет больше права отступать. Если враг осуществляет локальный прорыв, то необходимо не только создавать заслон, но контратаковать и отбивать утерянное», — гласил он.

Два отдельных танковых батальона — 4-й и 7-й — танкового «ударного кулака» X армейского корпуса были хорошо укомплектованы и обучены. 7-й батальон был более месяца «батальоном-инструктором» в учебном центре в Мурмелоне перед самым началом майских боевых действий. Там танкисты батальона и пехотинцы самых разных армейских полков ежедневно отрабатывали вопросы тактики и взаимодействия. Таким образом, когда батальон майора Жиордани (Giordani) возвратился в распоряжение 2-й армии, это была сплоченная танковая часть, вполне освоившая свою технику и принципы ее применения совместно с пехотными частями.

Приказ на выдвижение в лес между Бюльзоном и Шэмери (Chémery), находящийся примерно в 7 километрах от Седана, в 7-й батальон поступил в 17.30 13 мая, его движение начинается с наступлением сумерек, примерно в 20.30. Танкам батальона (44 боеспособных машины) необходимо пройти около 25 километров по запруженным многочисленными колоннами беженцев и панически отступающих солдат дорогам. В результате марш занимает значительно больше времени, чем планировалось, и 1-я и 2-я роты прибывают к Шэмери только в 4.30 14 мая, а 3-я рота — в 6.10. Командир батальона подчиняется командиру 55-й пехотной дивизии и получает приказ совместно с 213-м пехотным полком выступить в северном направлении, имея целями последовательно атаковать и захватить высоты к югу от линии Бюльзон — Шэери (Chéhery), высоты в Гаренском лесу и берег Мааса. Столь же амбициозную задачу получает и 4-й батальон, который должен был во взаимодействии с 205-м пехотным полком наступать восточнее.

Видя запаздывание 4-го танкового батальона и 205-го пехотного полка и не желая больше откладывать атаку, генерал Ляфонтен приказывает западной группе, 7-му танковому батальону и 213-му пехотному полку перейти в наступление практически немедленно, не дожидаясь соседей. Намеченное на 5.00 выступление задерживается в ожидании прибытия 3-ей танковой роты и для того, чтобы позволить пехотинцам пополнить запасы боеприпасов. Состав пехотных батальонов далеко не полный, какое-либо противотанковое оружие в них вовсе отсутствует. В конце концов наступление, больше похожее на марш в походной колонне с крайне слабой артиллерийской поддержкой, без разведки и без каких бы то ни было определенных сведений о противнике (командир 3-ей роты проехал на мотоцикле несколько сотен метров за окраиной Шэмери и тут же вернулся назад), начинается в 6.20. По горькой иронии судьбы, примерно в это же время через Маас переправляются первые танки 1-й танковой дивизии вермахта.

Поначалу продвижение французских частей вполне успешно — левофланговая 3-я танковая рота, управляемая сигналами флажков (!), после короткого боя, в котором теряется 1 танк, сбивает немецкий противотанковый заслон и примерно в 6.40 занимает деревню Коннаж (Connage). Однако деморализованная вчерашней бомбежкой, паникой и бессонной ночью пехота отказывается сопровождать танки фланговых рот (несмотря на многочисленные возвраты танков назад, в тщетных попытках повести пехотинцев за собой), и они оказываются практически без пехотного прикрытия.

В такой ситуации немецкие противотанковые пушки полка «Великая Германия», одними из первых переправившиеся через реку и получившие в 6.00 приказ продвигаться к Шэмери, начинают фактический расстрел французских танков. Немецких «противотанкистов» поддерживают подошедшие артиллеристы двух 88-мм «ахт-комма-ахт» и танки. Бой длится около часа, потери несут обе стороны. Экипажи подбитых французских машин 3-й роты стараются пробиваться к своим и подолгу вылеживаются в окрестных лесах, прячась от немецкой пехоты. В этой атаке из 13 участвовавших машин рота безвозвратно теряет 10 своих FCM 36.