Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Уланов, Дмитрий Шеин

Авторы выражают благодарность за помощь в работе над книгой A. B. Исаеву, М. В. Коломийцу, Ю. И. Пашолоку, М. Н. Свирину, Е. Дурневу, А. Чистякову, О. Киселеву, А. Калинину, А. Карпову.

Отдельное спасибо мы хотели бы сказать Г. Пернавскому— автору общей идеи книги и «создателю» нашего авторского коллектива.

Авторы от всей души благодарят за ежедневный нелегкий труд сотрудников читального зала ЦАМО, без чьей неоценимой помощи никогда не была бы написана эта книга.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» — эта хорошо известная поговорка как нельзя лучше подходит к освещению событий 1941 г. и Великой Отечественной войны в целом в советской историографии. На страницах тех книг хорошие люди на отличной технике, созданной теплыми мозолистыми руками, утром рокового дня 22 июня радостно вышли по тревоге навстречу врагу. Армия и страна долго и напряженно готовилась к надвигающейся буре. Непонятно было только, как при таком раскладе немецкие танки без наклонной брони и дизельных двигателей доехали до Ленинграда, Москвы и Ростова.

Побудительные мотивы певцов теплых мозолистых рук в общем и целом понятны. Думали прежде всего о том, чтобы не обидеть ни производственников, ни военных. Как говорил герой популярной кинокомедии «Операция Ы и другие приключения Шурика» люмпенизированный пролетарий Федя: «К людям надо относиться мягше, а на вещи смотреть ширше». К тому же производственники и военные в СССР могли сами писать свою историю за счет ангажированных и прошедших строгую цензуру мемуаров и даже исторических исследований. Как тут не вспомнить шутливую поговорку «сам себя не похвалишь — ходишь как оплеванный». В каждой шутке, как известно, есть доля шутки. Остальное — чистая правда. Принцип же самопиара всерьез становился руководством к действию. Успехи преувеличивались, промахи и системные ошибки приуменьшались, а то и вовсе замалчивались. Разгулу «сам себя не похвалишь» способствовало отсутствие доступа к первичным источникам у независимых исследователей. Даже откровенный бред и выдумки опровергать было некому и нечем.

Опять же, нельзя забывать о том, что холодная война побуждала делать хорошую мину при плохой игре. Признание серьезных ошибок и даже провалов в военном строительстве в 1930-х и 1940–1941 гг. могло вызвать некоторую потерю доверия к «несокрушимой и легендарной, в боях познавшей радость побед» армии и советскому ВПК в разгар противостояния с Западом. По крайней мере так могло тогда казаться тем, кто использовал историю страны как часть идеологии. Ведь если в реальном 1941 г. в проектировании, производстве и эксплуатации техники были допущены серьезные упущения, то почему эти (или подобные) упущения не могли быть допущены снова и снова уже при создании танков нового поколения с лазерными дальномерами и автоматами заряжания? Столь же крамольным было признание серьезного отставания в технике и технологии. Убаюкивание населения сказаниями о нашем безусловном лидерстве в областях стратегии, конструирования боевой техники и «отсутствие аналогов в мире» представлялось полезнее для воодушевления масс. Объяснения произошедшей в 1941 г. катастрофы замыкались на частные и личностные факторы. «Расстреляли 40 тыс. командиров, а остальных связали по рукам и ногам страхом…», «все случилось из-за запрета Сталина на приведение в боевую готовность», «разведка докладывала, а Сталин не верил…». Разведка, между прочим, оказалась в первых рядах тех, кто реализовывал принцип «сам себя не похвалишь…».

«Культ личности», к слову, был очень удобным объяснением. Он был преодолен с публичным раздиранием рубахи на груди, реабилитацией пострадавших и т. п. «Воронки», опять же, по ночам по улицам пребывавших в дреме «застоя» советских городов за высокопоставленными партийцами больше не ездили. Все говорило о том, что фактор «безжалостной диктатуры кровавого тирана, не считавшегося ни с чьими мнениями», решительно преодолен и уже не поставит страну и армию на грань катастрофы. А если армия и промышленность и в «грозовом июне» были хороши, то в случае новой войны предпосылок для неблагоприятного развития событий попросту нет. Объяснения событий рокового лета 1941-го, в сущности, сводились к нескольким «мальчишам-плохишам», которые не поверили Зорге и по косной недалекости отказались от спасительных противотанковых ружей, пистолетов-пулеметов и других образцов доморощенного вундерваффе. Список же чаще всего возглавлял главный «мальчиш-плохиш», вынесенный из мавзолея после XX съезда. Все остальные были в белых одеждах. Просто не нашлось мужества на признание наличия неких более глубоких процессов и действующих факторов, охватывавших многих людей безо всякого культа личности. На выходе вместо взвешенных исследований собственной истории получился пропагандистский лубок в самом худшем смысле этого слова.

Наказание за халтуру последовало с неотвратимостью падающего по приговору революционного трибунала ножа гильотины. Создателям лубка не удалось защитить бойцов и командиров 1941 г., хотя эта цель ими и декларировалась. Наоборот, после того как исчез идеологический диктат, как грибы после дождя начали расти различные теории, устранявшие очевидные внутренние противоречия лубка. В итоге в постперестроечные годы те, кто реально водил в бой технику 1941 г., оказались в роли неудачников, за редким исключением. Их стали представлять то жертвами агрессивных планов, то марионетками в руках недалеких генералов. В конце концов их сделали пассивными борцами с режимом, спрятавшимися за фикусами, бросившими доверенную им чудо-технику и устроившими забастовку советскому государству. Дальше ехать было уже некуда.

Хотелось бы подчеркнуть, что разоблачительные теории 1990-х и 2000-х гг. не преследовали цель найти истину. Более того, даже их показной антикоммунизм оказывался строго избирательным. Почему-то ставя под сомнение одни факты из официоза советских времен, разоблачители принимали как истину в последней инстанции другие, хотя черпались эти сведения из одного и того же источника. Происходило это потому, что советский лубок разоблачителей нового времени вполне устраивал, по крайней мере в основных своих идеях. Они с удовольствием опирались на рассказы о KB, привозивших из боя по сотне отметин от снарядов без единого пробития. Иногда даже складывалось впечатление, что поменялась только роль партии, точнее, ее оценка — с безусловного жирного плюса на столь же безусловный минус. Одни истовые политработники сменились другими, а иной раз и теми же самыми, бодро сменившими железную веру в идеалы марксизма на стоны о «России, которую мы потеряли».

О том, что истина мало кого интересовала в политических спорах и разоблачениях, лучше всего свидетельствует следующий факт. Один из авторов этой книги, Д. Шеин, оказался первым за десятилетия, кто брал для изучения многие архивные дела в Центральном архиве министерства обороны в Подольске. Причем это оказывались отнюдь не скучные протоколы партийных собраний, посвященные занудному и однообразному обличению очередных «заговорщиков», «польских шпионов» и прочих «врагов народа». Это были дела, содержащие ключевые документы для понимания вопросов строительства и применения бронетанковых войск РККА, производства в СССР боевой и вспомогательной техники. Поэтому не будет большим преувеличением сказать, что перед вами книга-бомба. Много из того, что написано в ней, вы больше нигде не найдете.