Большой десант. Керченско-Эльтигенская операция - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кузнецов cтр.№ 13

С флотом сложилась парадоксальная ситуация. Вроде бы Черноморский флот был гораздо сильнее своих противников. На 1 ноября он имел следующие корабли основных классов — всего (в том числе в строю): 1(1) линкор, 4 (3) крейсера, 5 (2) эсминца, 30 (17 подлодок) против 4 румынских эсминцев и 7 подлодок (румынская «Дельфинул» в вечном ремонте и 6 немецких, из них 2 в ремонте). Однако по многим причинам эскадра ЧФ отстаивалась в базах, не принимая участия в боевых действиях. Линкор последний раз вел огонь по врагу в марте 1942 года, крейсера — в феврале 1943 года. А после печально известного октябрьского похода к южному Крыму Сталин вообще запретил использовать без разрешения Ставки крупные корабли вдали от баз.

Впрочем, они вряд ли бы чем-то помогли в проведении десантной операции. В мелководном и заминированном Керченском проливе крупные корабли действовать не могли. Можно было бы попробовать перехват БДБ, проходящих вдоль южного берега Крыма. Но противник благодаря сети радиолокационных станций, воздушной разведке и радиоразведке имел достаточно времени после обнаружения наших кораблей, чтобы направить баржи в базы или под защиту батарей. В результате корабли шли бы на большой риск при мизерных шансах на успех. В 1942 году несколько рейдов на коммуникации в западной части моря не увенчались успехом — и не было никаких признаков того, что в конце 1943 года такие рейды будут успешней. В общем, для борьбы на вражеских коммуникациях оставались подводные лодки и авиация.

В ходе десантной операции между собой встретились легкие силы. А в них противник имел количественное (в целом на театре) и качественное превосходство.

Наш флот долгое время готовился к войне в прибрежных водах и к поддержке армии на приморских направлениях. Но в ходе войны выяснилось, что мало-мальски удачных типов кораблей и катеров для этих целей нет. Готовились высаживать десанты, но не имели десантных кораблей.

Десантные боты пр. 165, широко применявшиеся в операции, создавались для речных и озерных переправ. Вероятно, в этой роли они были бы неплохи, но на море имели массу недостатков, и в первую очередь — совершенно недостаточную мореходность. Боты строил завод № 343 в Гороховце, затем также судоверфь в Дзержинске (боты с 500-ми номерами). Первые 15 штук (заводские номера 301–315) получили по два мотора ЗИС-5 и имели задний ход. К началу операции из них «в живых» осталась примерно половина, все уже порядком изношенные, некоторые успели побывать на дне (иногда — даже не по одному разу), но были подняты и отремонтированы. Следующая серия ботов пошла с одним мотором ГАЗ-MM, задний ход у них отсутствовал, что затрудняло отход от берега после высадки.

В августе 1943 года, обобщая полугодовой опыт использования ботов пр. 165, командир дивизиона десантных мотоботов капитан-лейтенант П.И. Жуков записал: «… боты очень удобны для выполнения десантных операций на необорудованном берегу при состоянии моря до 4-х баллов. Конструкции корпуса и общее расположение ботов удачные, но по деталям имеются замечания… Хорошим типом ботов считаю боты первой серии с мотором ЗИС-5 и задним ходом. Боты без заднего хода с мотором ГАЗ-MM имеют малую тактическую ценность и боевое использование их ограничено» [14] . Впоследствии поступали боты как с одним, так и с двумя двигателями разных марок (например, ГАЗ-202, на дзержинских ботах — «Крайслер» М-7).

Мотобаркасы и гребные баркасы были частично набраны с кораблей (например, с крейсеров «Молотов» и «Ворошилов»), но большая часть была построена летом-осенью 1943 года специально для 2-го и 3-го отрядов десантных плавсредств на Лазаревской судоверфи техотдела флота. Строительство гребных баркасов было вызвано, очевидно, нехваткой моторов. Активное использование баркасов 2-го и 3-го отрядов десантных плавсредств началось с высадки в Новороссийском порту в сентябре 1943 года. Возможно, к концу октября все или почти все оставшиеся баркасы уже были специальной постройки. Баркасы имели команду из двух человек (мотобаркасы — старшину и моториста, гребные — старшину и строевого) и обладали приличной десантовместимостью. В спокойную погоду они могли принять до 70 человек, а при волнении моря 3–4 балла — до 50 человек. Рекорд загрузки в ходе операции — 54 десантника, 107-мм горный миномет и полтонны боеприпасов.

Поскольку ботов и баркасов не хватало, в качестве высадочных средств использовались также речные тральщики (в прошлом — волжские баркасы), малые сторожевые катера с небольшой осадкой, бронекатера. Все эти плавсредства вынужденно использовались и как десантные транспорты. Для перевозки десанта использовались «малые охотники», глубокосидящие катера-тральщики, сейнеры, шхуны и т. п. Из-за осадки они не могли самостоятельно высаживать десант, приходилось в море пересаживать десантников и перегружать технику и грузы на высадочные средства. Все это наложило тяжелый отпечаток на ход и исход событий.

В ходе операции поступило 20 ботов ПВО, построенных на базе того же пр. 165. Они отличались мощным для своих размеров вооружением — один 37-мм автомат и один крупнокалиберный пулемет ДШК. Десять из 20 ботов (с № 20 по № 29) перед операцией получили вместо ДШК 20-мм автомат «эрликон». Если бы не малая мореходность и низкая скорость, им бы не было цены. К сожалению, качка резко снижала точность огня. Но все же боты ПВО заметно подкрепили истощенные силы 3-й группы высадки.

В ноябре с Ладоги пришло 30 самоходных тендеров. Они оказались очень полезными высадочными средствами. К сожалению, из 8 тендеров, поступивших в 3-ю группу высадки, в течение полутора суток погибло 7. Их команды продемонстрировали необычайную решительность при выполнении приказа.

Малые сторожевые катера (типы КМ, МКМ, ЗК, ГК, ПК) тоже частью использовались как высадочные средства, а частью — как посыльные и спасательные катера. Обычно они имели на вооружении пулеметы винтовочного калибра, реже — ДШК, а у наиболее крупных пограничных катеров встречались даже 45-мм пушки.

Многочисленные катера-тральщики и речные тральщики были как специальной постройки («рыбинцы», «ярославцы», К-15-М-17 — все стальные), так и мобилизованные сейнеры, парусно-моторные шхуны, волжские баркасы и «трамваи» (в данном случае это не речные трамвайчики, а пассажирские катера Сочинского порта со стальным корпусом и деревянной палубой). Тралением в ходе операции занималось лишь несколько катеров, да и то урывками. В основном, они использовались для перевозки и высадки войск и грузов. Сейнеры, шхуны и «трамваи» имели большую осадку и в сложившихся условиях чаще всего не могли разгружаться на плацдарм напрямую. Глубокосидящие суда, за исключением «трамваев», были относительно хорошо вооружены (во многих случаях 45-мм пушками и «эрликонами»), но отличались тихоходностью (обычно ходили со скоростью 4–5 узлов) и малой живучестью.

Азовская флотилия для перевозок широко использовала несамоходные баржи, дубы (азовские парусные рыболовные суда, также называемые дубками) и паромы с буксирами.

Поскольку средств для переправы не хватало, армейские отдельные моторизованные понтонно-мостовые батальоны (омпмб) построили большое количество паромов. Для 56-й армии работали 37-й и 54-й омпмб. В октябре они смонтировали восемь 16-тонных (то есть грузоподъемностью 16 тонн) паромов из понтонного парка ДМП с обшивкой палубы и 15 бочечных 8-тонных паромов (использовались трофейные металлические 200-литровые бочки). 3–4 ноября они же собрали четыре 16-тонных парома из парка Н2П с обшивкой палубы, а к 12 ноября — три парома из трофейных секций типа «К» (один 100-тонный [15] и два 60-тонных). Бочечные паромы из-за сильной сопротивляемости и плохой маневренности при буксировке использовались, в основном, как плавучие причалы. Паромы ДМП и Н2П также оказались малопригодны, и вскоре те, что уцелели, были сняты с перевозок. Напротив, паромы из трофейных секций получились удачными. На них перевозили тяжелую технику, в том числе танки, вплоть до тяжелых КВ.