Смертоносный выпад не пощадил и Оценола, намертво связанного со своим огненным созданием. Водяные клинки обрубили ему руки так же, как и его демону, – по самые плечи. Заливаясь кровью, с искаженным от нестерпимой муки лицом, старик еще пытался бороться – усилием воли. Огненный демон снова принялся отращивать руки, но сил у мага не хватило, и огненный столб с оглушительным шумом провалился сам в себя и исчез, оставив после себя лишь дымящийся земляной круг. Старик же обессиленно повалился с седла в мокрую слякоть, образовавшуюся под ногами его дракха от близкого жара. Животное отбежало в сторону, с недоумевающим фырканьем скосив глаз на своего распростертого хозяина.
Драхуб медленно подъехал к умирающему магу и остановился, чтобы отдать дань уважения поверженному врагу. Тот лежал на спине и ненавидящим взглядом следил за его приближением. Капюшон с головы откинулся, обнажив белоснежные волосы. А обычно серая кожа на лице адалая была теперь под цвет его волос.
– Ты сам этого хотел, – холодно бросил Драхуб.
– Избавитель идет… – прошептал Оценол. – Он уже идет… и несет забвение для твоей расы… твоей проклятой расы Тьмы…
Глаза мага потускнели, последнее слово замерло на губах. Он был мертв.
«Опять этот бред о Пророчестве», – отстраненно подумал Драхуб. Владыка Икседуд считает, что вера хасков может свернуть горы, если предоставить им такую возможность. То, что даже этот маг каким-то образом узнал, что в мир Хабуса прибыл демон из-за Сферы, невольно заставляло задуматься. Необходимо во что бы то ни стало помешать продвижению демона по Пути. Впрочем, он в любом случае намерен этим заняться.
В сторону тел мертвых пардов он позволил лишь себе мимолетный взгляд, а сгоревших заживо панцирников врага не удостоил и того. Если у него и мелькнуло сожаление по поводу гибели пардов, то только потому, что погибли те стишком рано. Что ж, они выполнили то, для чего были предназначены, воин же, погибший в бою, достоин своей смерти. А вид вражеской крови неизменно вызывает чувство глубокого удовлетворения у победившей стороны, какой бы ценой эта победа ни досталась.
Оставалось только продолжить путь, что Драхуб и сделал, послав чарса вперед без каких бы то ни было сомнений. Его ждал демон, который должен был умереть.
А вот время совсем не ждало. Время не умеет ждать. Через пару часов с низкого пасмурного неба снова по валил сильный снег. Закат угасал. Пушистые белые хлопья неутомимо сыпались на полотно снежной пустыни, сияние которой было уже менее болезненно для глаз дал-рокта по мере того, как становилось темнее. Вскоре чарс брел по брюхо в снегу, надсаживаясь от усилий. Тени деревьев ложились перед ним слева направо, как длинные жерди несуразного плетня. Иногда магу начинало мерещиться, что его чарс вот-вот переломает об них ноги, и он досадливо встряхивал своей крупной головой, прогоняя наваждение.
Он устал не меньше своего зверя. Дорога оказалась значительно тяжелее, чем рассчитывал, и он потерял уйму времени, пробиваясь сквозь снежную целину.
И все же он успевал.
Не останавливая чарса, Драхуб низко наклонился с седла, зачерпнул рукой полную горсть белой пороши и яростно растер лицо, словно пытаясь избавиться от запаха горелой земли и плоти хасков, даже с такого расстояния все еще преследовавшего его чуткое обоняние.
Потом вокруг снова закружила метель, отрезав и запах, и весь видимый вокруг мир.
14. Хозяйка «Наяды»
Тай как раз подошла к стойке бара, чтобы справиться о том, как идут дела, у ее бармена, толстощекого румяного корда по имени Доник, когда этот хальд вошел в ее заведение, и сердце Тай даже при беглом взгляде на него забилось чуть чаще, чем ему следовало. Ей даже пришлось приструнить себя, чтобы успокоиться. Вот еще не хватало, первый раз, что ли… Ей нравились хальды. Ей всегда нравились хальды и постоянно приходилось за это расплачиваться. Тут уж ничего не поделаешь – судьба. Вспомнив, что со дня на день должен приехать ее сын, отпущенный из Пресветлого Дома на каникулы, она лишь вздохнула. Квин хороший мальчик, она его очень любит и ждет, но пусть он приедет не сегодня. Завтра, например. Тай считала себя хорошей матерью, но она была женщиной, причем женщиной одинокой, а одиноким женщинам надо иногда развлекаться. В жизни должны быть какие-нибудь удовольствия, иначе она теряет смысл.
Желание несколько стушевалось, когда она рассмотрела посетителя получше, и в душу закрались первые подозрения… «Не может быть», – пытаясь справиться с охватывающим ее изумлением, подумала Тай. Столько лет прошло, когда сюда последний раз забредал засферник… Само слово ее вдруг напугало. Оно напомнило ей о давних обязательствах, которые она не могла проигнорировать даже ради сына и о которых тот не знал. Да и никто из ее знакомых не знал, если честно… наверное, она все-таки ошиблась. Засферник прибыл бы в сопровождении людей Наместника Хааскана, а этот был один, сам по себе.
Народу, несмотря на вечер, в трактире было немного, поэтому свободных мест хватало, но незнакомец, явно не выбирая, прошел к ближайшему столу, что стоял у стены справа от входа, и, тяжело опустившись на скамью, привалился к стене спиной. Вид у него был утомленный.
Тай продолжала его разглядывать с возрастающим любопытством. И тревогой И каким-то неясным ожиданием. Ткань серого одеяния даже на вид казалась очень добротной и, похоже, весьма дорогой. Оружия с собой у него, кажется, не было. В этот момент гость положил руки на стол, края рукавов немного сползли, обнажая запястья… И Тай порывисто вздохнула – на его левой руке она увидела давно знакомый ей черный, причудливой формы браслет. Сомнения исчезли. Засферник! И без сопровождения. Как это ему удалось?! Может, людей Наместника он просто прикончил по дороге? Что ни говори, а это было явной и несомненной удачей. Куда легче выполнить свои намерения, когда человек один. Один в этом чужом для него мире… Тут темноволосый почувствовал ее интерес и взглянул в ответ. Тай вздрогнула. Ее лица словно что-то коснулось, какая-то мягкая волна. Скучающий за стойкой толстяк Доник, заметив этот обмен взглядами, добродушно поинтересовался:
– Что, твой старый знакомец пожаловал?
– Нет…
– Но он смотрит на тебя.
– Это делают многие мужчины.
– Но ты смотришь на него в ответ!
– Тише, Доник, тише. Это делают многие женщины.
– Я пошлю служанку.
– Не надо, Доник. Я сама обслужу его. Пришли в мою комнату ужин на двоих, и побыстрее.
– Так я и думал. – Бармен ухмыльнулся. Тай в ответ возмущенно фыркнула:
– Доник, ты хороший парень, но я плачу тебе не за то, чтобы ты думал, особенно о моих личных делах.
– Ладно, понял я, понял, – бармен замахал руками, словно отбиваясь от собственных слов. – И сказать уже ничего нельзя. Я же по-дружески, хозяйка, мы ведь давно знаем друг друга…
– Вот и хорошо. Как я выгляжу?
Доник хмыкнул:
– Как всегда – отлично. Ты же у нас красавица. А твое синее платье тебе очень к лицу…