— Ты быстро появился, — улыбнулась я, вставая.
— Я внизу, в кафешке, сидел, пока ждал твоего звонка, — пояснил мой спаситель, свирепо оглядывая «поле боя» — что тут за притон, Вилка?
— Это не притон, это змеиное логово, — я опустила глаза, — эти уроды вчера надругались надо мной. Вот нашла их и хочу отомстить. Поможешь?
Я подняла голову и жёстко вонзила-вбуравила свой взгляд ему в глаза. Мне даже показалось, что он вздрогнул. Я прекрасно играла. Внутри ликовала, буйствовала радость, а снаружи — страдало измученное униженное достоинство.
— Не вопрос, — я ощутила, как он начал заводиться.
Метнулся к лежащему поблизости и пытающемуся подняться Стасу и схватил его за шкирку.
— Он тоже?
Я поняла его намерения и спокойно сказала:
— Подожди. У меня другая идея. Ну-ка, девочки, быстренько, сделайте мне несколько доз.
— Ты чего? — испугалась самая трезвая и самая сообразительная, — мы уже под кайфом…
— Правда? И что? — удивилась я, закипая, — быстро, я сказала!!
И сделала несколько «глотков» из возразившей мне. Девушка охнула и согнулась, словно ей ударили под дых. Две другие моментально вскочили и засуетились, исполняя.
— Понял, — улыбнулся Аскольд, — не боишься?
— Отбоялась, — покачала я головой, — я не одна у них такая. Сразу многим девчонкам наступит освобождение.
Людка, девушка Коляна, поднесла мне дрожащей рукой три шприца, заискивающе глядя в глаза.
— Вилка, не надо… Мы ж пошутили…
— Я тоже хочу посмеяться, — кивнула согласно, отодвигая шприцы, — давай. Сама!
Сначала Руслану.
— Нет… — захныкала одна из девушек.
Аскольд метнул в её сторону взгляд, от которого она похолодела и заткнулась.
— Вилочка, мы же твои друзья! — взмолился с пола Гоша, начавший, наконец, соображать что к чему.
— Так и я ж для вашего блага! — улыбнулась я и «глотнула» из Гоши. Он обмяк, ослабев.
Людка дрожащими руками сделала укол Руслану. Он не сопротивлялся, находясь почти без сознания. Потом разрыдалась.
— Давай теперь Витьку, — руководила я.
Она молча, послушно, как зомби, перешла к нему. Витька попытался оттолкнуть её, ещё один «глоток» — не смог даже пошевелиться. Они все понимали, что происходит что-то нереальное, от чего почему-то не могут мне сопротивляться. Но не знали, что именно.
— А ты давай-ка ещё сделай! — потребовала я от оставшейся в здравом рассудке, забившейся в угол дивана, девушки, — три штуки.
Она заскулила, но подчинилась, поползла на кухню.
— Асик, проследи, чтоб телефон не работал, — попросила я, и Аскольд отправился вслед за ней.
Людка тем временем сделала укол Витьке и сидела, привалившись к стенке, от ужаса тяжело дыша.
— Коляну! — рявкнула я.
— Вилка, не заставляй… Не могу я… — рыдала она, кажется, даже протрезвев.
— На кладбище очень даже могла, вместе со всеми. А тут не может! — покачала я головой, — быстро!
— Коленька… — она склонилась над парнем, а потом отшвырнула шприц, — всё равно и меня убьёшь! Не буду делать!
— Давай ты! — я хлестнула Гоше по щекам, — ну, вставай!
Гошка поднялся, пошатываясь, и шагнул к Коляну.
— Не дам! — закричала Людка, бросаясь телом на своего парня.
Пришлось опустошить её настолько, чтоб Гоша мог скинуть её на пол и вколоть другу героин.
Из кухни, под конвоем Аскольда, вернулась девушка с добавкой.
— Гош, сделай Людке, — почти по-дружески попросила я, опускаясь на подлокотник дивана.
Мне поплохело. На полу корчились в судорогах уколотые.
Людка застучала зубами, но не могла сопротивляться. Через минуту она присоединилась к остальным.
— Стасик у нас ещё остался, — устало направила я Гошу.
— Он тебя не тронул, — тихо произнёс Гоша, — там, на кладбище…
— Он меня знает, он свидетель, и этого достаточно, — отрезала я. Аскольд молча наблюдал, перекрыв дверной проход, куда косила глазом забытая нами девушка на диване.
Гоша покорно вколол Стасику. Остался последний шприц.
— Это мне? — обречённо спросил хозяин квартиры.
Я кивнула.
— Вилка, я всегда нормально к тебе относился, — без мольбы, а как-то бесцветно произнёс парень, — и я никому о тебе не расскажу.
— Ладно, живи, — пожала я плечами, — только не думаю, что будешь счастлив. Ты сам только что убил своих товарищей. Тебя будут судить.
Он вздрогнул, замер. Посмотрел на друзей. И поднёс шприц к вене. Когда его глаза закатились, а изо рта пошла пена, я прошептала:
— Молодец…
— Вилка, а что с ними делать? — Аскольд кивнул на оставшихся девушек.
— Отпусти, — проговорила я, — они будут молчать.
Я поняла это чётко по их глазам. Они такие же жертвы, как и я. Через некоторое время они вернутся к нормальной жизни и забудут этот кошмар. Они ни в чём не виноваты. Взгляд одной из них даже показалась мне осмысленным, изучающим. Именно она подцепила двоих остальных под руки и потащила к выходу.
Заливаясь слезами и пошатываясь, как пьяные марионетки, все трое прошмыгнули мимо меня к двери. А я почувствовала страшную тяжесть во всём теле. Меня мутило, всё плыло… Я «перепила». Какая же у них гадостная энергия… Словно дешёвый самогон, с мерзким вкусом, отрава…
— Помоги мне выйти отсюда… — попросила я, поднимаясь. Тошнило.
Аскольд молча легко взял меня на руки, как пушинку, вынес в коридор. Там я уже могла стоять на ногах. Опёршись об него, я доковыляла до порога, и мы вышли в подъезд. К счастью, на лестничной площадке никого не было. Да даже если бы и были — нас бы никто не запомнил, я была неприметно одета, а Аскольд вызывал настолько жуткие ощущения своим угрожающим видом, что запоминать его совсем не хотелось. Я оглянулась ещё раз назад, живых там уже не осталось.
— Идём, — шепнула я с облегчением, — всё кончено. Всё позади…
ГЛАВА 17
Аскольд довёз меня до дома, уговаривая прокатиться с ним куда-нибудь, развеяться, отвлечься от случившегося, но я отказалась. Было необходимо восстановиться, а для этого — остаться в одиночестве. Я и так была очень благодарна ему за помощь и за то, что ни о чём не расспрашивал.
Доплелась до квартиры, блаженно вдохнула в себя её тишину и пустоту. Скинула кроссовки и села на пол прямо в коридоре. Голова кружилась. Только теперь я в полной мере оценила, что произошло, словно спала пелена тумана с моего сознания.