Тарра. Граница бури. Летопись вторая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 80

После того как прадед нынешнего калифа запретил оружейных дел мастерам под страхом смерти брать заказы от «грязных северных свиней», каждая изготовленная в Армских горах шпага ценилась на вес золота и встречалась реже, чем девственницы в портовых притонах. Рене же обладал оружием, несомненно вышедшим из рук лучших оружейников калифата. Это отчего-то особенно потрясло арцийцев, думавших увидеть грубого моряка, а нарвавшихся на владыку, прекрасно осведомленного о собственном величии.

4

Эстель Оскора

Арцийцев, допущенных к Башне Альбатроса, было немного. Остальных, видимо, оставили на корабле. Базилека я нашла сразу. Осанистый, еще не старый мужчина с правильным, но заметно обрюзгшим лицом и слабым подбородком с таким удивлением взирал на Рене, что я едва не расхохоталась. Стоящая рядом с императором дама лет двадцати пяти надменностью напомнила мне Эанке, но без ее слепящей красоты. Рядом маялись довольно красивый человек — очевидно, муж — и с десяток разряженных придворных, один вид которых вызвал бы у самого завалящего маринера желание смачно сплюнуть и отвернуться. Единственным славным лицом во всей компании обладал загорелый высокий человек в простом темном платье, и можно было ставить Башню Альбатроса против пустой бутылки, что это и есть приятель Рене капитан Паол Герар.

Марины-Митты я не обнаружила, что меня не расстроило и не обрадовало. Когда-то я ненавидела жену Стефана, но после моего «воскресения» все некогда знакомое и волнующее потеряло остроту. Я вновь открывала для себя этот мир, а память служила скучной, хоть и полезной книгой. Одно дело — прочитать про что-нибудь в нуднейшем изложении академиков, и совсем другое — пережить самому; впрочем, не исключено, что в арцийском зверинце Митта была далеко не самой гнусной.

У меня не было времени хорошенько подумать, какая муха укусила Рене, разыгрывавшего всю эту комедию, но каким-то шестым, если не седьмым чувством я понимала — это конец. Конец в том смысле, что теперь события понесутся, как полные бочки с высокой горы, — не остановишь.

5

Рене обвел холодным светлым взглядом кучку арцийцев и осведомился:

— Чему обязан счастьем лицезреть у себя императора Арции? — Фраза прозвучала вполне по-монаршьи даже без пресловутого «мы», произнести которое Рене не заставил бы не только Максимилиан, но и сам Триединый во всех ипостасях сразу.

Базилек забегал глазами. Император давно уже ничего не говорил, не посоветовавшись с зятем, но на сей раз Бернар не мог прийти на помощь. И Базилек, глядя вниз, чтобы не видеть прожигающих насквозь голубых глаз, торопливо забормотал:

— Михай Таянский вероломно напал на Арцию, нарушив все договоренности. Мы были вынуждены спасаться, чтобы не попасть в руки узурпатора. Мы рассчитываем на то, что доблестные эландцы изгонят захватчиков и принесут… освободят… помогут… разгромят Михая Годоя. Долг всех сынов Церкви — присоединиться к Святому походу. Мы, император Базилек, будем признательны герцогу Рене Аррою за помощь…

— Нет, — прервал императорское лепетанье Рене, и это короткое «нет» прозвучало как пощечина, — Эланд не будет помогать империи.

— Но, — задергался Базилек, — мы… вы… Годой — узурпатор, убийца и предатель… Его нужно остановить.

— Годоя, несомненно, нужно остановить, — согласился Рене, — но я не вижу, как это связано с тем, о чем просите вы. Император, который удрал, бросив на произвол судьбы подданных, теряет право называться их владыкой. Вы могли остановить Годоя у Гремихи, но предпочли пропустить его через горы, где легко держать оборону. Я осведомлен о переговорах, которые вы вели с узурпатором, надеясь утопить его в нашей крови. Ради этого вы пошли против Церкви. Я не понимаю, чего вы от меня ждете? Что я буду отирать ваши слезы и таскать для вас каштаны из огня? Так вот, в присутствии всех заявляю, что я этого делать не намерен.

При этом Эланд не откажет беженцам, которые просят убежища. Я готов предоставить в ваше полное распоряжение крепость Варху. Вы не будете испытывать нужды в продовольствии, одежде и прочем необходимом. Если найдутся желающие вам прислуживать из уважения к вашему титулу или за деньги, я не буду им препятствовать. Равно как и не буду никого принуждать идти к вам в услужение. Вашу безопасность обеспечит охрана, которую я вам немедленно выделю. Это все, на что вы можете рассчитывать.

Базилек молча хлопал глазами. Не будь он императором, своей глупостью обрекшим на гибель тысячи людей, его стоило бы пожалеть, но он хотя бы молчал, зато Валла подобного к себе отношения не выдержала. Императорская дочка не привыкла проигрывать и была достаточно глупа, чтобы выказать это.

— Ты забываешься, герцог! — Пронзительный голос был слышен далеко за пределами площадки. Сварливая сбивчивая речь вогнала арцийцев, переживавших за свои головы и имущество, сначала в жар, а потом в холод, а для Рене стала истинным подарком — вздорная баба выплескивала секреты, которые Рене и не надеялся вытянуть из опытных царедворцев. Аррой слушал бы арцийку до бесконечности, но наскоро придуманный им с Максимилианом план не предусматривал вежливой покорности.

Герцог пожалел о том, что придется перекрыть поток бесценных сведений, и, сердясь и веселясь одновременно, принялся складывать в уме приличествующую случаю фразу, досадуя на то, что Жан-Флорентин хранит инкогнито. Впрочем, у философского жаба нашлась замена. И какая!

— Вы уже достаточно сказали, сигнора. — Презрения, сквозившего в чуть хрипловатом женском голосе, хватило бы на десяток наичванливейших нобилей, вынужденных зайти в крестьянскую халупу. — Если вы еще не поняли, что ваше положение изменилось и здесь вряд ли найдутся люди, готовые терпеть ваши капризы, вспомните хотя бы то, что родство принца Рене с Волем Великим не подлежит сомнению, в то время как ваша принадлежность к династии весьма и весьма спорна.

Валла от негодования лишилась дара речи, чем не преминул воспользоваться Рене:

— Пользуясь случаем, представляю нашу гостью, вдовствующую королеву Таяны и наследницу Тарски Герику Ямбору-Годойю.

— Так как узурпатор Годой свершил множество мерзостных преступлений, в том числе и против Церкви нашей Единой и Единственной, — кардинал Максимилиан благочестиво коснулся богато украшенного Знака, — а посему в глазах наших утратил право на трон, Церковь полагает Герику Годойю законной владычицей Тарски, равно как Рене Арроя — провозглашенным принцем Таяны. Арде!

— Арде! — громыхнули идаконцы.

1

— Великие Братья, ну и уроды! — Рене сорвал с пальца кольцо с огромным рубином и швырнул на стол. Камень вспыхнул зловещим блеском.

— Излишняя эмоциональность дурно влияет на умственные способности. — Жан-Флорентин неторопливо сполз с руки адмирала и перебрался к несчастному кольцу. — Если хочешь, я его трансформирую в сапфир или морион, хотя это было бы ошибкой. Ибо изменять совершенное можно только в худшую сторону.