Тарра. Граница бури. Летопись вторая - читать онлайн книгу. Автор: Вера Камша cтр.№ 124

Те, кто следил за боем, так и не успели ничего понять и долго рассказывали разное. Стоявшие дальше других гоблины утверждали, что над сражающимися поднялись две гигантские призрачные фигуры — одна в белом и словно бы мокром плаще и с головой, увенчанной рогами, другая — в темных доспехах, и плащ у нее был алым. Темный ударил, и рогатый бежал, прикрывшись облаком тумана. Криза увидела руку со щитом, отмеченным тем же знаком волка и луны, что и дверь в Обитель. Щит взметнулся на пути белого меча, и тот, ударившись об него, разлетелся на куски. Симон же, как и положено ученому, не пропустивший ни малейшей подробности, ничего необычного не заметил, зато почувствовал на себе чей-то мимолетный взгляд — тяжелый, нечеловеческий. Взгляд, выдержать который было под силу разве что богам…

Роман все еще сжимал эфес, когда в его мозгу прозвучал чей-то сильный бас: «А теперь веди их вперед!» Эльф вздрогнул, словно просыпаясь. Его бывший противник все еще стоял рядом, и Роман вспомнил, что теперь его полагается зарезать на алтаре во имя Созидателей. Эльф подошел к пленнику и резко вбросил все еще казавшуюся ятаганом шпагу в ножны.

— Ты, — звонкий и чистый голос барда разнесся в звенящей тишине горного утра, — встал за неправое дело и проиграл. Если ты был обманут, расскажи тем, кто тебе верит, правду. Если ты обманывал по доброй воле и станешь лгать и дальше, твоя судьба найдет тебя, где бы ты ни был. А теперь забирай своих воинов, если они все еще твои, и убирайся. Юг не пойдет за тобой!

Северянин, злобно сверкнув глазами, скрылся за спинами своих спутников, но эльф уже не смотрел на него. Его подхватила и понесла та сила, которая пусть на краткий миг, но каждого доверившегося ей делает равным небожителям. И тогда один останавливает тысячу, и склоняются стихии, и сама смерть отступает… Роман вскинул руку:

— Слушайте меня, Ночной народ! — Быстро же ему пригодился дар Ангеса, позволявший говорить с тысячами! — Пусть сегодняшний день станет днем истины. Вы видели, как разлетелась ложь называющих себя наследниками Истинных Созидателей. Не хранителей этой земли хотят вернуть Белые жрецы, а злую силу, некогда теми побежденную. Они лгали, лгут и будут лгать, но сама земля отвергает их ложь. Слушайте меня.

Мы — я и девушка по имени Криза — были на поседевшем от горя поле. Птицы Памяти открыли нам тайные пути, чтобы мы оказались здесь вовремя. Оказались для того, чтобы удержать вас, не дать вам стать орудиями Ройгу.

Но и это не все. Именем того, во что вы верите, вашей честью, тысячелетней клятвой заклинаю вас вмешаться в войну, что идет внизу. В войну между белым злом, возжелавшим захватить Тарру, и вставшим у него на пути потомком Инты, носящим имя Рене Арроя. Я клянусь вам, что это так!

Вы знаете, что спутница тех, кого вы зовете Убийцами, позволила Инте укрыть меч богов и дала тем самым всем нам надежду. А теперь я, сын ее сына, умоляю вас подняться против тумана, против небытия, против лжи! Приведшие нас предали этот мир, но мы остались, чтобы хранить его. Но мы не боги, наши силы несравнимы с силами древнего зла. Я прошу Ночной народ о помощи. Я не лгу вам, вы можете убить меня, я не стану защищаться. Мои свидетели — эти птицы, моя победа и лучшая из женщин вашего племени. Решайте!

Роман провел рукой перед лицом. Вогораж с ятаганом исчез. У алтаря стоял высокий золотоволосый эльф с гордо поднятой головой.

— Он говорит правду! — Оказавшаяся рядом Криза кричала, словно бросала вызов всему свету. — Я прошла с ним до Седого поля, дальше и обратно. Мы пили воду из колодца Инты, мы шли путями, в которых нет ни земли, ни неба — ничего, кроме одной лишь дороги. Я принесла с собой вот это! — Орка торопливо вытащила из-за пазухи что-то завернутое в платок. — Сединой земли клянусь, мы говорим правду!

И, словно в ответ, встрепенулись на своих пылающих насестах птицы, вскинув крылья и издав полный ликования крик, похожий и не похожий на звенящие над Седым полем тоскливые плачи. Сухие травинки в руках орки засветились серебром. Роман знал зеленую магию, не раз прибегал к ней, но на сей раз эльф был ни при чем. Странная трава оживала по собственной воле. Не только оживала: росла! Криза держала в поднятой руке роскошный серебряный султан, победно сверкавший в лучах поднимавшегося солнца, окрасившего розовым утоптанный снег, причудливые ледяные наплывы, меж которых кипела Уаннова река, дальние пики Большого Корбута. Стая с все тем же ликующим кличем снялась с деревьев, сделала круг над алтарем, почти задев крыльями Романа и Кризу, и исчезла над Ночной Обителью. Голубые огни на ветвях взметнулись до небес и погасли. Великая Ночь кончилась.

2

Лупе плохо помнила, как бежала по подземному ходу, камни которого с отвратительным чавкающим звуком смыкались прямо за ее спиной. Амулет на шее жалил, как тысяча пчел, не признавая в ней хозяйку, но и не осмеливаясь ослушаться воли хозяина. Потом бесконечная галерея кончилась, и женщина оказалась в наружной нише какой-то церкви, к счастью заброшенной еще до снегопадов. День давно погас и родился — серое утро накрыло заснеженные поля, которые, казалось, светились своим собственным светом — неживым, холодным, отстраненным. Маленькая колдунья вздрогнула от холода; сейчас не хватало только замерзнуть. Хорошо хоть Гонтран в отличие от нее не потерял голову и позаботился о плаще и сапогах. Женщина не знала, что творится в городе, в Духовом замке, но оставаться поблизости от Мунта было безумием. Тем более она узнала больше, чем могла рассчитывать. И потом, не сидеть же здесь вечность, придется рискнуть. Лупе сотворила простенькое заклинание, которое должно отвести глаза тем, кто мог взглянуть в ее сторону.

Жаль, что не идет снег, но тут уж ничего не поделаешь. Кот в охапке вывернулся и тяжело шлепнулся в сугроб. Это ему не понравилось, и бедняга возмущенно заорал. Лупе вздохнула и вновь взяла осиротевшего зверя на руки. В конце концов, человек, который погиб, спасая ее, просил о нем позаботиться. Что же сейчас делать? Попытаться заморочить придорожного трактирщика? Слишком опасно. Те, кто вломился к старшему судебному магу, не успокоятся, пока не разыщут ее, сведения же, которые она получила столь причудливым и страшным образом, слишком драгоценны, чтобы рисковать ими ради кружки подогретого вина и теплой постели. Леопина невольно усмехнулась, представив, что бы о ней теперешней сказали ее благовоспитанные родичи.

Холод начинал забираться под плащ, и женщина вышла из укрытия, сразу провалившись почти по пояс. Да, идти явно придется по дороге. Деньги у нее есть, в каком-нибудь селе она найдет лошадь. Похоже, она вернется на добрую неделю раньше, чем рассчитывала, вот Луи удивится… Лупе сама подивилась, что вспомнила арцийского принца и то, как он не хотел ее отпускать. То ли чувствовал, то ли просто боялся, как мы боимся, когда уходят те, кто нам дорог… Она тоже боялась, когда провожала Шани, и, как оказалось, была права. Но отчего ей так хочется жить, так хочется поскорее вернуться в ставшие родными места? Неужели этот мальчишка с синими вечерними глазами, похожий и не похожий на Шандера, стал для нее что-то значить?

Все-таки женское сердце удивительно глупая вещь. Десять лет назад она бы поклялась всем, чем можно и нельзя, что полюбила на всю жизнь. Не прошло и года, как от любви осталось лишь усталое отвращение. Затем Шани, Шани, из-за которого она решилась на Великий Расклад… О не лгут, но понимаешь их лишь тогда, когда все уже сбылось. Карты ей ничего не обещали и ничего не отбирали. Они сказали «может быть»… Не было, но Шандера она любила, а Луи так на него похож… Странная все же ей досталась судьба. Несколько часов назад она готовилась к тому, что ее или сожгут как ведьму, или, что гораздо хуже, отдадут самому Годою, который легко раскроет ее невеликое колдовство и узнает то, что знать ему нельзя. Потом ей показалось, что с ней затеяли какую-то игру. Она и по сию пору не была до конца уверена, что случившееся не было частью какого-то чудовищного плана. Оставалось надеяться, что Кэриун учует, если с ней что-то не так. У Лупе уже не осталось сил на сомнения и неуверенность, ее просто тянуло домой. Именно домой, потому что дом там, куда мы хотим вернуться и где нас ждут.