Сын Нептуна - читать онлайн книгу. Автор: Рик Риордан cтр.№ 12

— Пожалуйста, не надо меня туда вести, — попросил Перси.

— Это храм Марса Ультора.

— Марса… Ареса — бога войны?

— Это греческое имя, — сказала Хейзел. — Но это в принципе одно и то же лицо. Ультор означает «мститель». Он второй по важности римский бог.

Перси без особого энтузиазма выслушал это. По какой-то причине один только вид этого уродливого красного сооружения вызывал у него ожесточение.

Он показал на вершину. Над самым большим храмом клубились тучи, куполообразная крыша покоилась на белых колоннах, окольцевавших круглый павильон.

— А это, вероятно, храм Зевса… то есть Юпитера? Мы туда направляемся?

— Да, — нетерпеливо сказала Хейзел. — Там занимается пророчествами Октавиан. Храм Юпитера Оптима Максима.

Перси задумался, но латинские слова перевелись сами:

— Юпитера… лучшего и величайшего?

— Именно.

— А какой титул у Нептуна? — поинтересовался Перси. — Прохладнейший и ужаснейший?

— Ммм… не совсем. — Хейзел показала на небольшое синее здание размером с садовый сарай. Над дверью был приколочен затянутый паутиной трезубец.

Перси заглянул внутрь. На маленьком алтаре стояла чаша с тремя засохшими, заплесневелыми яблоками.

Сердце у него упало.

— Да, часто посещаемое местечко.

— Мне жаль, Перси. Дело в том… римляне всегда с опаской относились к морю. Они садились на корабли, только если другого выхода не было. Даже в наше время считается, что сын Нептуна в лагере — дурное предзнаменование. В последний раз сын Нептуна поступал в легион в… тысяча девятьсот шестом году, когда лагерь Юпитера располагался за заливом Сан-Франциско. Тогда случилось это катастрофическое землетрясение…

— И ты хочешь сказать, что его причиной был сын Нептуна?

— Так говорят. — Хейзел посмотрела на него с извиняющимся видом. — Но в любом случае римляне боятся Нептуна и не очень любят.

Отлично, подумал Перси. Даже если его впустят в лагерь, любви ему ждать не приходится. В лучшем случае его будут побаиваться. Может быть, если он добьется каких-то успехов, то и ему дадут несколько заплесневелых яблок.

И все же… стоя перед алтарем Нептуна, он испытал какой-то трепет, словно волны пробежали по его жилам.

Перси вытащил из рюкзака последнюю еду, остававшуюся у него от путешествия, — черствую баранку. Немного, но он все же положил баранку на алтарь.

— Привет… па. — Он чувствовал себя идиотом, разговаривающим с чашей заплесневелых фруктов. — Если ты слышишь, помоги мне, ладно? Верни мне мою память. Скажи мне… скажи, что мне делать.

Голос у него задрожал. Перси не любил просить и тем более жаловаться, но он так устал и был испуган, а еще так давно потерялся, что многое бы отдал за то, чтобы у него появился хоть какой-то наставник. Он хотел узнать что-нибудь о своей жизни — узнать наверняка, а не отыскивать пропавшие воспоминания.

Хейзел положила руку ему на плечо.

— Все будет в порядке. Теперь ты здесь. Ты — один из нас.

Перси чувствовал себя неловко, принимая сочувствие от девчонки-восьмиклашки, которую едва знал. Но Перси был рад, что она рядом.

— Октавиан почти закончил, — сказала Хейзел. — Идем.

В сравнении с сараем Нептуна храм Юпитера явно был «Оптим и Максим».

Мраморный пол покрывали мозаика и латинские надписи. Сводчатый потолок в шестидесяти футах над головой отливал золотом. Весь храм был открыт ветру.

В центре располагался мраморный алтарь, на котором парнишка в тоге исполнял какой-то ритуал перед громадной золотой статуей самой «большой шишки» этих мест: Юпитера, бога небес, одетого в шелковую пурпурную тогу размером не меньше, чем XXXL. В руке бог держал молнию.

— Что-то тут не так, — пробормотал Перси.

— Что? — переспросила Хейзел.

— Да вот эта молния, — ответил Перси.

— Ты это о чем?

— Я… — Перси нахмурился. На мгновение ему показалось, что он что-то вспомнил, но это ощущение сразу исчезло. — Да нет, пожалуй, ничего.

Парнишка у алтаря поднял руки. И опять алые молнии сорвались с неба, сотрясая храм. Он опустил руки, и грохот прекратился. Цвет туч сменился с серого на белый, они стали расходиться.

Да, впечатляющий трюк, если учесть, что паренек внешне ничего особенного собой не представлял: высокий, худой, с соломенными волосами, в мешковато сидящих джинсах, большой не по размеру футболке и ниспадающей тоге. Он был похож на пугало в простыне.

— Что это он делает? — прошептал Перси.

Парнишка в тоге повернулся. У него была кривоватая улыбка и отстраненный, затуманенный взгляд, словно он слишком долго просидел за компьютерной игрой. В одной руке он держал нож, в другой — что-то вроде мертвого животного, отчего паренек казался еще более сумасшедшим.

— Перси, — сказала Хейзел. — Это Октавиан.

— Грекус! — провозгласил Октавиан. — Очень интересно.

— Привет, — отозвался Перси. — Ты что — убиваешь зверушек?

Октавиан посмотрел на пушистую штуковину в руке и рассмеялся.

— Нет-нет. Когда-то так оно и было. Мы читали волю богов по внутренностям животных — кур, козлов и всяких других. А теперь мы пользуемся вот этим.

Он швырнул пушистую штуку Перси. Это был плюшевый медвежонок без опилок внутри. И тут Перси увидел, что у ног статуи Юпитера лежит целая куча выпотрошенных плюшевых зверушек.

— Ты это серьезно? — спросил Перси.

Октавиан спустился с возвышения. Ему было лет восемнадцать, но при его худобе и бледности он вполне мог сойти за подростка. На первый взгляд он казался безобидным, но Перси, приглядевшись к нему повнимательнее, подумал, что, возможно, это ошибочное впечатление. Глаза Октавиана горели таким ненасытным любопытством, словно он был готов выпотрошить Перси с такой же легкостью, с какой потрошил плюшевых медвежат, — если бы мог таким образом узнать что-нибудь новенькое.

Октавиан прищурился.

— Ты, кажется, нервничаешь.

— Кого-то ты мне напоминаешь, — сказал Перси. — Не могу вспомнить — кого.

— Возможно, моего тезку Октавиана — Августа Цезаря. Все говорят, что я здорово на него похож.

Перси думал, что дело не в этом, но воспоминания ускользали от него.

— Почему ты назвал меня греком?

— Я видел это по внутренностям. — Октавиан ткнул ножом в сторону алтаря. — По ним я прочел: «Грек прибыл». Или, может быть, «Гусь прокричал». Думаю, что верна первая интерпретация. Ты хочешь поступить в легион?

Ответила Октавиану Хейзел. Она рассказала ему все, что случилось с момента их встречи в туннеле, — о горгонах, схватке на реке, появлении Юноны, разговоре с Рейной.