--Мы уходим. Прикажи снаряжаться в дорогу.
О своей участи я могла лишь догадываться. Меня
усадили в повозку, связав не только руки, но и ноги. Трою, обмотанную сетью,
положили у меня в ногах. Отряды Хамсина собрались довольно быстро. Передовые
ушли гораздо раньше нас, за ними потянулась, по всей видимости, артиллерия: те
самые машины, что превратили Пронион в горящие руины. И только потом
отправилась личная гвардия принципала и он сам. Хамсин и Василиса ехали верхом
почти позади всех, и я могла наблюдать за ними. Блондинка была закутана с
головы до ног и ежилась от каждого порыва ветра так, что даже издалека было
заметно. А я уже привыкла к вечному холоду и неуюту тундры. Мы находились
сейчас слишком далеко от теплых источников, открытые для всех ветров и холода.
Я не могла даже закутаться в свой плащ, так как руки были связаны, но и он мне
вряд ли помог бы.
Повозка, как и вся процессия, двигалась довольно
медленно, так что, лишь слегка прибавив шаг, меня догнал Ю-Ю. Изловчившись, он
запрыгнул на покрытые шкурами дроги и уселся рядом. Я заметила, как напрягся
Хамсин, увидев этот его маневр.
--Принципалу не нравится,--кивнула я.
Доктор оглянулся.
--Да, ну и что! Я и так на волоске вишу.
--От чего на волоске?
--От смерти, от чего же еще.
--Ты знаешь, кто такой Прон?
--А то!
--Знаешь?!!
Я была удивлена. Я ведь полагала, что как
только открою Ю-Ю глаза, он тут же воспылает к своему хозяину ненавистью.
--Тебе известно, что Прон - это ни кто иной как
Хамсин? Тот самый, который десять лет назад пленил тебя и заставлял работать в
шахтах?
--Не кричи так! Кругом ведь уши. Я знал об этом
с самого начала. Случайно догадался, увидев однажды, как его слуга превращается
в ворона. Да ведь Хамсин и не изменился совсем, только внешне, но ведь это
ничего не значит.
--Почему же ты служишь ему?
--Я служу ему, лечу его людей, завоевываю его
доверие только для того, чтоб оказаться в один прекрасный момент кому-нибудь
полезным. Например, тебе.
--Ты лукавишь. Есть что-то еще. Ведь так?
Откуда ты мог знать?
--Однажды я ведь помог тебе бежать?
--Потише! Мне, кажется, Хамсин прислушивается к
нашему разговору.
--Да пусть слушает...
--Странный ты какой-то. Я ведь тебя давно вроде
бы знаю... И не спрашиваешь, что с твоей женой.
--Я уверен, что с ней все в порядке.
--Откуда такая уверенность?
--Надо убедить Прона, что ты не сможешь бежать,
тогда он позволит развязать твои конечности.
--Уходишь от ответа? Хотя постой-ка... Я,
кажется, догадалась, почему ты при Хамсине остался. Неужели все-таки Василиса?!
Быть не может!
Ю-Ю оправдываться не стал - не захотел или,
может быть, не нашел, что сказать. Меланхолично соскочив с повозки, он
направился на встречу Хамсину. Не останавливая коня, диктатор выслушал доктора,
который бежал рядом с ним, махнув рукой, отдал кому-то распоряжение. Один из
тех воинов, что находился рядом с принципалом, подъехал ко мне и, остановив
повозку, двумя ловкими движеньями разрезал мои веревки. Я освободилась и
принялась растирать запястья, заставляя застоявшуюся кровь двигаться быстрее.
Затем я подползла к своей собаке.
--Не вздумай!--грозно предупредил солдат.
Мне было приказано держаться от нее подальше.
Теперь я могла отвернуться от принципала и,
закутавшись в плащ, наблюдать за ничем особенно не приметным пейзажем
предгорной тундры. Гвардия Хамсина, довольно таки на большое расстояние отстав
от основных сил армии, медленно и вальяжно двигаясь, подходила к перевалу.
Казалось, что командующий никуда не торопился. Понять его намерения я не могла.
Стоило ли терять столько времени и сил, собираясь в поход на Пронион, что бы
даже не захватив город, добыть недостающего наместника, тогда как все остальные
его недруги преспокойно сидят в столице.
Созерцая то, как быстро опускается на нас
вечер, я не заметила, как принципал подъехал к моей повозке. И как это Василиса
допустила такое безобразие? Но оказалось, что она уже перебралась в более
удобную не повозку даже, а почти экипаж, и задремала, словно в колыбели. Что же
тебе надо, бывший наместник?
--Красивый закат,--сказал он мне довольно
миролюбиво.
--Я и не знала, что ты эстет,--не слишком
учтиво отозвалась я.
Он не обратил внимания на мой тон и продолжал
следил глазами за опускающимся за горы солнцем. Оно не баловало нас ни вчера,
ни сегодня, а под вечер вдруг вынырнуло из-за края туч, но лишь на пару
мгновений. Глядя на горизонт, я снова остро почувствовала жуткую усталость и
одиночество, и мне снова захотелось домой.
--Скоро перевал,--сказал Хамсин.--Надо будет
сделать остановку. Ночью опасно идти через горы.
Я несколько секунд внимательно изучала
выражение его лица, пытаясь понять намерения непредсказуемого диктатора. Он был
самым странным из всех наместников, с которыми мне приходилось встречаться.
Были свои странности и у Гавра, но я успела к ним привыкнуть. Смысл же
поступков Хамсина, что тогда, десять лет назад, что сейчас, был мне неясен.
Интересно, а он-то понимает свою нелогичность?
--Куда мы следуем?--спросила я у него, когда
солнце, наконец-то, скрылось и он оторвал свой взгляд от горной гряды и перевел
его на меня.
--Нам нужно пройти перевал.
--А дальше? Дальше что ты намерен делать?
Он помолчал немного.
--А дальше тебе предстоит стать свидетельницей
великих исторических событий.
--Свидетельницей, но не участницей?
--Это уже тебе решать.
--Так ты идешь в столицу?
--Нет.
--Тогда я ничего не понимаю. Разве наместники
не там?
--Я не хочу громить свою же столицу. Они все
равно рано или поздно вылезут из города. Им придется. К тому же наместники мне
нужны в совершенно определенном месте.
--Туда мы и направляемся, в это определенное
место?
--Ты догадлива. А знаешь, где оно находится?
--По всей видимости, где-то в районе
реликтового леса?
--Правильно. Мне нужно, чтоб они как можно
ближе подошли к подземелью Энги.
--Так я и думала! Ты знаешь о подземелье?
--Конечно. В нужный момент старушка сослужит
мне хорошую службу. Она лишит всех бессмертных их жизненной силы, и мне
останется лишь докончить дело.
--А сам-то ты не боишься? Энга не станет
различать, кто есть кто.