Нам всем нужен был отдых, и потому я попросила
Абариса, который был когда-то хозяином в этом дворце, проводить Неясыть в одну
из комнат, а сама отправилась за Цербером, показывавшим мне дорогу в покои
Гавра.
Наместник пребывал в одиночестве. Я вошла в
одну из бесчисленных и ничем не примечательных комнат дворца Справедливости и
остановилась. Он выглядел угрюмым. По всей видимости, ему доложили о моем
появлении.
--Ты прочла мое письмо?--спросил он недовольно.
--А как же!
Я была настроена на подобную встречу и не
скрывала своего сарказма.
--Ты все поняла, что там было написано?
Мне не хотелось выглядеть школьницей, которую
отчитывают за невыученный урок, поэтому, не дожидаясь приглашения, я уселась
перед ним в кресло.
--Конечно, я поняла, что там было написано. За
тринадцать лет здешней жизни я сумела-таки выучить арамейский.
--Так почему же ты не сделала так, как я тебя
просил?
Сарказм мой начал иссякать.
--Понимаешь ли, в последнее время все, кому не
лень вдруг начали проявлять заботу обо мне. Так и хотят убрать меня подальше от
неприятностей. Что бы это могло значить? Черт возьми! Я что, кого-то прошу об
этом!? А то, что я наместница, и у меня есть своя земля, которую я намерена
защищать от Хамсина, -- это ничего не значит!? Вот что: не смей мне больше
указывать! Мы - на равных! И здесь, в Гиперборее, и где бы то ни было!
--А кто еще проявляет о тебе
заботу?--подозрительно спросил Гавр.
Я едва не задохнулась.
--Ты хоть слышал, о чем я сейчас говорила!?
--Успокойся.
Успокоиться надо было. Я злилась не только
из-за этой дурацкой записки, у меня и без нее много обид на него накопилось за столько
лет. Я замолчала, пытаясь привести в порядок злобные свои мысли. К тому же я
очень устала. Бесконечный день, казалось, длился и длился, а у меня все это
время не было ни минуты покоя.
--Сколько здесь наместников? -спросила я спустя
некоторое время.
--Все, кроме Умара.
--Как же он заманил их всех?
--Я не интересовался. Но ты не была первой, кто
явился сюда. Когда я пришел в Аполло-Порт, Хамсин уже отправился в леса. Мне не
стоило особых усилий одолеть немногочисленную охрану дворца и вызволить из
плена всех их.
--Грандиозно! Они, наверное, считают тебя
героем-спасителем?
--Ты снова иронизируешь.
--Да куда там! Ты ведь главный теперь среди
них, я полагаю?
--Предположим.
--Могу я спросить, что вы здесь натворили!?
--О чем ты?
--Устроили комендантский час, всех запугали! Вы
восстановили против себя население, и еще больше привязали его к Хамсину! Вы
позволили гипербореям убедиться в их худших представлениях о наместниках!
Теперь они ни за что не поверят в то, что он их враг. Потому что мы для них -
захватчики, а он - освободитель! Я не удивлюсь, если совсем скоро начнутся
партизанские вылазки, диверсии и тому подобное. Кстати, зачем вы посылали в
леса псов-духов?
--Мы хотим выманить оттуда Хамсина для открытого
боя,--пояснил Гавр, нахмурившись.
Удивительно, что он вообще выслушал мою гневную
речь, да еще молча.
--А, понятно. Кстати, а где моя собака?
--Где-то здесь.
--Как она себя чувствует после давешней
вылазки?
--Откуда мне знать! Ее туда никто не гнал.
--Зная ее, поверю, что она сама вызвалась. А
зачем она тебе вообще понадобилась?
--Я поручил ей разыскать Цербера, убедив, что
тебе лучше быть в стороне от войны. Она согласилась. Я думал, что без нее ты
отправишься домой.
--Да. Без Трои мне было трудно. Но мне помогли
Бес и Неясыть. Сама-то ведь я из себя ровным счетом ничего не представляю!
За моей спиной скрипнула дверь.
--Какая милая семейная сцена,--услышала я
незнакомый голос и обернулась.--Слышу повышенные тона.
На пороге стоял высокий черноволосый мужчина.
Не трудно было догадаться, что это был один из наместников. Слишком уж
характерной была внешность.
--Гавр, совет уже собрался. Тебя ждут,--сказал
он и, подойдя ближе, обратился ко мне:--А это, я так понимаю, сама, Беатриче.
Все очень хотят тебя увидеть. Я - Эгмонт из Британики. Знаешь, тут про тебя уже
разное болтают. Даже поговаривают, что ты вступила в сговор с Хамсином. Где ты
была все это время?
--У Хамсина.
--Да?
--Я ведь ясно выразилась.
Эгмонт выглядел растерянным, а я ехидничала. Я
понимала, что вызываю сейчас подозрения у наместников, но не собиралась
униженно оправдываться и что-то доказывать.
--Идемте в зал заседаний. Там уже все
собрались,--промолвил наместник Британики и бросил на Гавра взгляд не без
значения.
Я впервые была в зале заседаний. Он был
роскошным - именно это слово подходило для его описания. Слишком много
пышности: золота, серебра, бархата и прочей мишуры, которая, скорее всего,
постоянно отвлекала ареопаг от государственных дел. Теперь в этом огромном
овальном зале, который больше был похож на зал для балов, расположилось
всего-навсего три десятка титанов и один человек. Впрочем, происхождение многих
наместников, насколько я знала, было весьма туманным. Это было видно даже по их
внешности. Я вообще-то подозревала, что не все из тех, кого считали титанами,
были таковыми. По крайней мере, не в первом поколении. Кроме меня здесь была и
еще одна женщина - наместница Черной Земли, которая называла себя Нубийской
принцессой Белихат.
Стоило мне войти - и все головы повернулись в
мою сторону.
--Вот и Беатриче из Медных Гор,--представил
меня Эгмонт, затем провел через весь зал и вежливо усадил в президиум.
Несмотря на то, что наместники, по словам
Гавра, не так давно еще находились в плену, все они были одеты довольно
прилично, в одеяния, наверное, вполне достойные их сана и тех мест, где они
жили. Мое предположение об их неряшливости сразу же испарилось. Неужели все они
прибыли сюда с чемоданами тряпья? А я то даже сменой одежды с собой не
захватила! Я не могла не отметить очаровательное платье, надетое на Нубийской
принцессе, которая обратила на меня такое пристальное внимание, словно она была
не наместницей, а обычной светской дамой, любопытно разглядывавшей вновь
явившееся чудо природы.
Чудо природы представляла собой я. Я испытывала
неловкость, проходя вместе с Эгмонтом по залу под взглядами всех этих пышных
особ. Им-то, конечно, не пришлось скитаться по горам, тундре и реликтовому
лесу, лазить по подземелью и купаться в озере. Но не объяснять же им всем
сейчас, почему я так одета. Я сделала вид, что не обратила внимания на их
смешки, переглядки и перешептывания, и гордо прошествовала по залу. У меня было
только одно оправданье: я явилась, можно сказать, с передовой, а они заседали в
"штабе" и пока еще ничего серьезного не предприняли. Тем не менее, я
почему-то была уверена в тот момент, что они обсуждают мой ужасный внешний вид,
а именно: грязный военный плащ, оленьи штаны с унтами и расшитую ненецкую
рубашку с одним рукавом.