На лице Ю-Ю вновь проявилась сложная мимика
размышления. Минуту спустя он сказал:
--Если надумаешь смываться сегодня, то я - пас.
А вот дня через три, когда все станет до конца ясно...
--Не боишься, что станет поздно?
--Не боюсь. Мне все равно. Я смертный.
--Странный аргумент. Значит, тебе есть, что
терять.
--На самом деле - нечего. Ну, так что?
Флакк обернулся на Гавра, который все еще не
сводил глаз с иероглифов на боках стратостата, потом посмотрел на умиротворенно
планирующих над землей бенши и согласился:
--Ладно. Три дня и ни минутой больше.
--И все-таки, ты постарайся за это время
переубедить Гавра. Не хорошо бросать его здесь,--попросил Ю-Ю.
--Обещаю, что приложу все усилия. Лишние
объяснения с Хозяином мне тоже ни к чему.
С этого времени Флакк начал зорко наблюдать за
наместником. А тот стал гораздо меньше общаться со своими братьями по несчастью
и все больше с бенши. Голос его теперь можно было слышать редко. Неизменно
настраиваясь на волну бенши, он постоянно был сконцентрированным и погруженным
в себя. С одним из них, по-видимому, главным, наместник беседовал особенно
часто. Он даже считал, что знает его имя, хотя имени как такового у ворогов
будто бы и не было вовсе. В нечастых и кратких беседах с Флакком или Ю-Ю, он
называл его Амо.
--Ну, и что ты узнал еще, помимо его имени,
которое может быть и вовсе фальшивым?--спросил раз Флакк.
--Что бы я ни узнал, это касается пока только
меня,--ответил Гавр и оскорблено спросил:--Почему ты думаешь, что имя
фальшивое?
--Здесь все может быть фальшивым,-- пояснил
стоящий рядом Ю-Ю.
--Странно, что ты, Ундион, так переменился к
бенши. А как же "истина и порядок вещей" и "высший смысл
существования"?-- осведомился Гавр.
--Понимаешь, это все для людей с их беспокойной
душой, а я все-таки черт.
--Наполовину.
--Да. Но и человек - наполовину...
--Вот именно.
--Впрочем, как и ты
--Ты прав. У меня есть половина беспокойной
человеческой души,-- легко согласился Гавр и добавил:-- Поэтому я и не иду с
вами.
--А я как раз поэтому иду,-- ответил на это
Ю-Ю.
--Странно, правда? Располагая одним и тем же,
мы стремимся к разным целям.
--Знаешь, что. Плевать я хотел на эти все
истины, порядки и смыслы. Я был сыт ими по горло, когда жил в Тварном мире. Там
все только и занимаются, что ищут смысл жизни. Возможно, именно это и привело
меня к тому, что я начал пить.
--Я думал, у тебя были другие причины. Беатриче
говорила...
--Она слишком романтична только и
всего,--прервал его Ю-Ю, не желая слышать известную ему версию.--Но в одном она
точно права.
--В чем же?--насторожился наместник.
--Ты действительно скучаешь. Иначе бы не
стремился так одержимо к бенши.
--Она тебе так сказала?!
--Да. И вот что: надеюсь, что тебе здесь
достанется по полной, и это навсегда отобьет у тебя всякую скуку.
Флакк все это время стоял рядом и внимательно
слушал. Потом все же не выдержал.
--Хватит!--прервал он беседу.--Мне надоел весь
этот человеческий бред! Я хочу знать только одно: кто сегодня ночью идет со
мной, а кто останется?
--Я с тобой, Флакк,--сказал Ю-Ю.--Сам не знаю,
зачем снова тянет туда, где никто меня не ждет, но почему-то кажется, что и
здесь мне не место.
--В таком случае, счастливого пути!-- гордо
молвил Гавр и, резко повернувшись спиной, направился в сторону
"храма" бенши.
--Не говори потом, что мы не звали
тебя,--крикнул ему вслед обозленный Флакк.
Глава 18
В общине поселилось смятение. Никто не
надеялся, что Бет и Ив вернутся живыми. Никто не ожидал, что с ними явится сам
Хамсин. Никто ничего не мог понять. Саб-Бияр, первый встретивший скитальцев,
лишился дара речи на несколько минут, когда увидел девушек, поднимающихся снизу
на плоском плато. Но еще больше изумился он, когда заметил вместе с ними и
знакомую фигуру в глухом шлеме. Иверлин и Бет от радости тоже не могли
произнести ни слова. Хамсин настороженно поводил головой. Наконец, Ив
опомнилась и закричала:
--Саб-Бияр! Это же мы! Ты что нас не узнал?! Мы
вернулись!
Еще раньше, чем тот откликнулся, послышалось
довольное рычание. Наместник догадался, что достиг желаемой цели. Он встал с
камня и подошел почти к самому краю обрыва, нисколько не боясь рухнуть вниз.
--Не ждал меня увидеть здесь, Саб-Бияр?--спросил
он, радуясь чему-то своему.--Рад, что ты все еще жив.
--А этот, откуда здесь?--в высшей степени
удивленно спросил Саб-Бияр, кивнув на своего бывшего хозяина.
--Это долгая история,--крикнула Бет.--Помоги
нам перебраться.
Саб-Бияр озадачился. Такого поворота дел он
явно не ожидал, надеясь, что, попав в общину, навсегда стал свободен от
рабства. Зачем-то обернувшись на вход в общину, он почесал затылок и неуверенно
произнес:
--Не знаю, можно ли ему сюда.
--Ну, нас-то ты пустишь?
--С ним? Зачем вы привели его?--с серьезной и
даже какой-то ожесточенной интонацией спросил Саб-Бияр.--Я не могу пустить его
в общину.
--Ты что, а как же мы?--встревожилась
Ив.--Мы-то тут причем. Он сам увязался.
--Подождите здесь,--сказал бывший раб и
удалился.
--Постой! Ты куда?--понеслось ему вслед, но он
не остановился.
Бет и Иверлин переглянулись, потом обе
посмотрели на наместника.
--Черт!--вскричала Беатриче.--У нас из-за тебя
будут неприятности. Мы не должны были приводить тебя!
--Попробовали бы вы не сделать этого,--ответил
Хамсин.
--Ты доволен, я вижу. А нам теперь как быть?
--Не беспокойтесь, много хлопот у вас из-за
меня не будет.
--Хоть на этом спасибо,--огрызнулась Беатриче
Через несколько минут к обрыву стали стекаться
общинники. Быстрее всех примчались дети, родившиеся и выросшие в лабиринте и
никогда не видевшие солнца. Им было жутко интересно посмотреть на того, кем
пугали их матери, кто был для них антигероем историй о внешнем мире. Наверное,
они представляли его неким страшным монстром с клыками, множеством когтистых
лап и прочими атрибутами богатого детского воображения, но их ждало
разочарование. Внешний облик стоявшего на краю пропасти наместника не произвел
впечатления на детей. Со свойственной им непосредственностью они принялись
обсуждать его наружность: диковинное военное одеяние, красивую саблю и
безглазый шлем.