--Знаю!--недовольно буркнул тот и нетерпеливо
захлопнул за ним дверь.
Я осталась с Гавром наедине и не знала, как
вести себя в тот момент. Зачем-то стала поправлять окровавленную рубашку,
которая торчала, как зацементированная, и подобрала под себя босые ноги. От
этого свежий шов натянулся и заныл.
Только наместник ничего говорить, видимо, не
собирался. Он подошел к окну и молча уставился в него, по своему обыкновению
скрестив руки на груди. Молчала и я. Меня не нужно было предупреждать о том,
что не стоит заговаривать первой. Я и сама это знала. Сейчас мы были уже не
наравне.
Наконец, Гавр повернулся ко мне и с
ожесточением произнес:
--Уж не думаешь ли ты, что я стану просить у
тебя прощенья?!
--Нет, не думаю,--ответила я, растерявшись
немного.
Я не соврала, действительно, не предполагая,
что гордый наместник станет извиняться. Такого мне и в голову не могло придти.
А вот негодование его не было для меня неожиданностью. Но я-то знала, что он
злился на себя.
--Могу я рассчитывать хотя бы на то, что
останусь в живых?--осмелилась я спросить.
Наместник пробурчал что-то невразумительное.
--Так я значит все равно умру? За провинность,
которую не совершала?
--Нет,--ответил Гавр и заходил из угла в угол.
Потом он остановился, посмотрел на меня пристально и снова отвернулся в к окну.
"Что ему надо?"--не могла понять я.
--Спасибо, что приютил меня у себя,--сказала я,
понимая, что надо разрядить витавшую в воздухе напряженность и
неопределенность.
Гавр резко остановился и посмотрел на меня
как-то странно. Я даже съежилась и отвела глаза. Может быть он и не хотел меня
смутить, но я почему-то зарделась.
--Тебе нужно переодеться. Скоро за тобой
пришлет Хозяин,--произнес он вдруг с таким облегчением в голосе, словно это он
и собирался сказать после мучительных раздумий.
--Если тебе не трудно, прикажи разыскать моего
домового. Он пришлет мне одежду,--ответила я, но не смогла скрыть
разочарования. Мне казалось, что речь должна была пойти о другом.
--Да,--согласился он, качнув головой.
Все вроде бы было выяснено, но Гавр не уходил.
Его снова заинтересовал пейзаж за окном. Будто он его никогда не видел. Я уже
перестала и надеяться на то, что услышу от него еще хоть слово, но вдруг...
--Я хочу кое-что сказать тебе,--произнес он
неожиданно тихо.
--Я уже заметила,--в тон ему ответила я.
--Ты должна знать, что никакого заговора не
было. Я ничего не замышлял против тебя с Василисой.
Он не смотрел в мою сторону, и потому невозможно
было понять, о чем он думает на самом деле. Лжет или нет? Догадаться было
невозможно.
--Почему-то я не верю тебе, хотя очень бы
хотелось,--сказала я и тут же испугалась, что Гавр рассердится на меня, за то
что я посмела усомниться в его словах. Но он оставался спокойным.
--Это правда. Беатриче, послушай...--Он впервые
назвал меня по имени, отчего я даже растерялась.--Я действительно хотел спасти
тебя от гнева Лютого Князя.
--Почему же ты не предупредил меня о том, что я
потеряю силу?
--Но ты ведь знала об этом сама.
--Да, но ты не знал, что я знаю. Признайся, ты
хотел все же, чтоб я стала более безопасной?
--Да, признаюсь,--примирительно сообщил Гавр и
вдруг присел ко мне на кровать.
Я еще дальше спрятала под себя ноги. На шве
выступила сукровица.
--Признаюсь, что я не был в восторге оттого,
что ты появилась здесь, победила и заняла мой трон. Василиса предложила мне
объединить усилия. Но она хотела непременно уничтожить тебя.
--А ты?
--Что?
--Ты хотел меня уничтожить?
--Я убиваю только в случае угрозы своей жизни.
Или если прикажет Хозяин.
--И что-то тебе не дает покоя? Я угадала?
--Я охотился за тобой, как и хотела Василиса,
вместо того, чтоб защищать тебя от нее.
--Не стоит терзаться. Ты был вовсе не
обязан,--сказала я слегка язвительно, вопреки своему замыслу оставаться
серьезной.
--Обязан. После того, как ты стала моей.
Сарказм как ветром сдуло. Мне сделалось дурно
от мысли о том, что Гавр сейчас вспоминает об этом. Кажется, щеки мои запылали,
и когда он обернулся, чтоб посмотреть на мою реакцию, я нервно заерзала и
сползла с кровати с противоположной стороны.
--Хочешь сказать, что ты теперь несешь
ответственность за мою жизнь?
--Да, несу ответственность.
Ну, нет! У него не получится перевести разговор
в интимный. И это после того, как я столько от него натерпелась! Идиотка... Я
вдруг разозлилась сама на себя.
--Да какая для меня разница: быть в руках
одного злобного самодура или другого?!--вспылила я и обнаружила свои сапоги
возле кровати.
--Тебе не стоит больше бояться меня!--громко,
но без своей обычной злобности сказал Гавр.
--А после того, как Заварзуза наплела про меня
черт знает что?--стараясь успокоиться, спросила я и стала обуваться, присев на
кровать спиной к наместнику.
--Я был зол. Но если бы я собирался тебя
убивать, то сделал бы это сразу же.
Я посмотрела на свой безымянный палец и
увидела, что с ним снова стало все в порядке. Колдовство ведьмы сошло на нет.
Что мешало мне теперь снять его? Ничего. Я сама не хотела.
--Извини, что ударила тебя,--виновато попросила
я.
Он фыркнул.
--Я, признаться, не думал, что ты решишься на
такое, но не обольщайся по поводу своего подвига. Ты не сумела бы сбежать, если
бы я не позволил тебе этого.
--Но почему?--поразилась я.
--Я решил проверить кое-что.
--Действительно ли я иду спасать доктора?
Он снова помолчал, видимо, согласившись.
--Потом я увидел тебя с Яром и...--Он запнулся.
--Что? Самолюбие было еще больше
уязвлено,--решила я помочь ему,--ведь это не ты, а я сумела найти
Отшельника-невидимку.
--Нет, не самолюбие. Это была жуткая ревность,
хотя я и не сразу это понял.
В комнате снова повисла тишина. И в этой тишине
беззвучно и неосязаемо от меня к нему потянулись сотни невидимых ниточек. И я
привязывалась к нему еще крепче. Я сидела к нему спиной и всем телом ощущала
исходящие от него теплые волны нежности и уже готова была обернуться на его
призывный взгляд, который я ощущала затылком.