Он указал на тонкую гранатовую жилку на
рукоятке меча и обратил на меня свои горящие глаза. Наверное, он снова пережил
все, о чем мне сейчас рассказывал, у него было взволнованное лицо. В ту минуту
я, кажется, поняла, за что Гавр ненавидит Василису и как глубоко презирает
меня. И снова я пожалела о том, что так бесцеремонно вторглась в жизнь чужого
мира.
Я опустила глаза, и у меня даже больно закололо
веки из-за готовых просочиться наружу подлых и неуместных слез. Кого мне стало
жаль: себя, борющуюся за короткую свою жизнь, или Гавра, сражавшегося с
ангелами?
--Послушай,--сказала я,-- если бы я знала, что
меня ожидает, никогда бы не сорвала это проклятый цветок. Но что сделано, то
сделано. И мне, между прочим, тоже нелегко пришлось.
Последнюю фразу я невольно произнесла каким-то
капризно-кокетливым тоном, о чем сразу пожалела, потому что увидела, как лицо
Гавра меняет выражение с торжественно-гневного на насмешливое.
--Присаживайся,--сказал он мне, указывая на
низкое кресло у камина.
Я уселась, поеживаясь от холода и пытаясь
предугадать, о чем пойдет речь. Гавр картинно встал напротив меня,
прислонившись к камину. Лицо его при этом оказалось в тени, так что о его
настроении я могла судить лишь по тону.
--А знаешь,--продолжал он, как-то странно
понизив голос,--я на тебя уже не держу зла.
"Действительно, чего сердиться, когда все
так скоро и просто решится",--подумала я, но вслух, конечно, не
произнесла, пробормотав только:
--Спасибо и на этом.
--До сих пор не могу понять, почему сила не
сожгла тебя. Кто твои родители?
--Они...люди,--сказала я, не сумев найти иного
объяснения.
--Хм, а их родители?
Что это еще за допрос? Что он хочет выведать?
Внимание!
--Папины родители жили тут, то есть в деревне.
А мамины умерли давно. Я их не помню. А что?
--Так ничего, любопытствую,--сказал Гавр и,
обхватив рукой свой подбородок, зашагал из угла в угол.
Так он маячил передо мной минуты две, ничего не
говоря, и я тоже молчала, разглядывая стены. Потом вошел один из братьев
Евстантигмы, похожий на него один в один. Я даже не сразу поняла, что это не
сам Евстантигма, но у того была другая прическа. Этот брат принес поднос, на
котором стояли темно-красный стеклянный штоф и два кубка.
--Не хочешь ли выпить со мной вина?--спросил
меня Гавр, когда заметил слугу с подносом.
Я отрицательно покачала головой и не сочла
нужным рассказывать ему, что в жизни не пила ничего крепче пива. Стала бы я
сейчас напиваться в доме моего врага?
--Боишься, что отравлю?-- усмехнулся он.
--Еще чего! Изволь, я выпью,--произнесла я с
вызовом. Ну, что за дура! Поддалась на слабо.
В камине все сильнее разгорался огонь. Я сидела
совсем рядом, и мне становилось уже жарко. Гавр наполнил оба серебряных кубка и
подал один мне. Травить он меня, конечно, не станет, все-таки я действующая
наместница,--решила я и сделала маленький глоток. Горло запылало с непривычки,
и мне стало еще жарче. Гавр осушил свой кубок до дна и тут же налил себе еще.
Мне показалось, что он занервничал. Его лихорадочный вид не предвещал ничего
хорошего.
--Может быть пора?--тихо спросила меня Троя,
сидевшая все это время возле моего кресла.
--Я не трусиха. Ничего он мне не сделает. Пусть
только попробует, - тихо ответила я и незаметно дотронулась до скипетра,
висевшего на поясе. Однако, нужна была разрядка, и я решила предложить тему для
разговора:--А правду говорят, что ты самый искусный боец на мечах?
Я спросила первое, что подвернулось на язык, но
реакции Гавра, последовавшей за этим вопросом, я никак не ожидала. Он вдруг
подскочил ко мне и, схватившись руками за подлокотники кресла, резко склонил
лицо.
--Кто так говорит?!
--Все,--произнесла я, опешив.
--Я слышал другое. Есть некто Отшельник, и он
не знает равных в бою,-- прошипел Гавр, испытующе глядя мне в глаза.--Знаешь
его?
Я сжала губы и помотала головой. В это время
предупреждающе зарычала Троя, и Гавр, словно опомнившись, разогнулся,
успокоился и спросил уже довольно бесстрастным тоном:
--А ты владеешь мечом?
--Смеешься? Чем по-твоему занимаются девушки
моего мира в свободное время? Совершенствуются в драке на мечах?
Наместник довольно ухмыльнулся.
--Так зачем тебе оружие, что кует Мастер Сыч?
Что ты с ним будешь делать?--все с той же ухмылкой спросил он.
Похоже, что наместник пытался что-то у меня
выведать. Может он решил, что мне известно что-то об Отшельнике, которого он
хотел найти?
--Да ты неплохо осведомлен,--сказала я с
нарочитым изумлением.
--Разумеется. Это ведь мое наместничество, и я
знаю его вдоль и поперек. А в Дремучем Лесу мне знакомо каждое дерево и любая
тварь.
--Не сомневаюсь,--поспешила я ответить.
Пора было и честь знать. Я встала и поставила
кубок на камин, готовясь попрощаться, но Гавр, похоже, не все еще выяснил. Он
поднял руку, повелительным жестом останавливая меня, и, не спеша помешивая
кочергой угли в камине, задал свой вопрос:
--Так ты готова принести жертву Хозяину?
Так вот, что ты хочешь выяснить, хитрец!
--Я ничего тебе не скажу. Но в одном ты можешь
не сомневаться, я без боя не сдамся,--сказала я и направилась к выходу.
--Если Лютый Князь лишит тебя силы, у тебя не
будет шансов,--сказал он, как мне показалось не совсем уверенно. Впрочем, может
быть, действительно, показалось.
--Прощай,--сказала я Гавру.--Провожать меня не
надо. И не празднуй победу раньше времени.
Но Гавр не закончил разговор. Он одним прыжком
подскочил ко мне и встал в дверном проеме, загородив выход.
--Что ты задумала?--задал он вопрос.
--Ты всерьез думаешь, что я поделюсь с тобой
планами?--изумилась я притворно и потом серьезно взглянув на него
осведомилась:--Могу я позволить себе хоть один шанс на выживание?
Я наклонила голову и проскользнула под его
рукой, не дожидаясь, что он скажет мне в ответ. Да и что он мог сказать? Он
скоро скрылся за поворотом лестницы, по которой я почти побежала на воздух.
Глава 16
Я твердо решила отыскать Отшельника. Это был
мой единственный шанс. Снова появилась у меня та спасительная соломинка, за
которую я ухватилась в надежде на продолжение жизни. Моя задача была не из
легких. Во-первых, найти того, кого нельзя было найти. Во-вторых, уговорить его
помочь мне, да еще за столь короткое время. Это было почти не реально, но
другого пути я не видела.