Милли не скрывала восхищения:
— Вот это сила воли!
Урок затянулся до позднего вечера и помог Дженни отвлечься от случившегося в машине. Милли не преувеличивала — она хорошо играла в бильярд. Кроме того, она оказалась отличным учителем, а Дженни — прилежной ученицей.
Она вернулась домой измученная, но довольная достигнутыми успехами. И все же, несмотря на усталость, сна не было и в помине. Она боялась уснуть, боялась того, что могла увидеть.
Когда Дженни все-таки закрыла глаза, в голове у нее прозвучали слова, которые произносили служанки, стоявшие у входа в особняк. Странные слова: «Д-вит, гвин, ворра, ири, ху-фа, чо, небер…» Она решила, что завтра попытается определить этот язык.
Дженни уснула уже утром, чтобы несколько минут спустя пробудиться от звонка будильника, возвещавшего, что пора собираться на работу. Слабая, как котенок, Дженни с трудом заставила себя встать и одеться.
* * *
Оливер Мэдисон-Браун сидел напротив Чарли Дентона на камбузе «Мародера» и играл с ним в кункен. Теще нездоровилось, и Биб на пару дней уехала в Оранж-Каунти, оставив детей на попечение мужа. Правда, сегодня юные отпрыски попросили отпустить их ночевать к друзьям — Тейбору и Дебби Свифт. Поскольку Вики Свифт была лучшей подругой Биб, она пригласила детей в гости.
Оставаться одному в пустом доме не хотелось. Он сел в «тендерберд-64», купленный почти задаром и восстановленный своими руками, и поехал на пристань, рассчитывая застать Джека. Но на месте был только Чарли. Поскольку оба не знали, чем заняться, они послали за пиццей и сели играть в карты.
Когда позади остался шестой кон, кто-то постучал в дверь. Чарли открыл и впустил в кают-компанию Дженни Остин.
— Ой!.. Извините, Чарли, я думала, вы один…
— Вы ведь помните Олли, правда?
— Конечно. Хэлло, Олли!
— Хай, Дженни. Рад видеть вас!..
— Не буду портить вам игру. Я просто гуляла и решила зайти.
Чарли придирчиво осмотрел ее. Олли заметил на лице женщины усталость, которую нельзя было скрыть макияжем, и вспомнил слова Джека о том, что она борется с бессонницей и кошмарами. Чарли тоже упоминал об этом. О Господи, какая беда!..
— Во что вы играете? — спросила она, теребя пуговицу свитера.
— В кункен, — сказал Чарли, — и Олли оставляет меня без штанов.
— Когда я была маленькой, мы любили играть в «черви-козыри».
Олли несказанно удивился:
— Вы играете в «черви»?
Дженни улыбнулась:
— Это было наше семейное увлечение.
Олли усмехнулся и потер ладони.
— Черт побери, Чарли, по-моему, хорошая партия в «черви» куда интереснее этого несчастного кункена! Что скажешь?
— Ну что я могу сказать? Садитесь, девочка. Мы принимаем вас в компанию.
Дженни села за стол с искренним воодушевлением. Ее чудесные карие глаза светились теплом и добротой, на губах играла нежная улыбка.
— Я давно не играла, — сказала она, — наверное, многое забыла. — Дженни сидела за столом с таким видом, что Олли захотелось позволить ей выиграть. Чарли сдал карты.
Ей не понадобилось много времени, чтобы освоиться. Кроме того, ей везло, и Олли пришлось прилагать все силы, чтобы не проиграть. Игра шла с «убийцей», и партнер с наименьшим количеством карт червонной масти, которые и были целью игры, пасовал.
Игра закончилась, когда принесли пиццу.
— Как продвигается ваше исследование? — спросил Чарли, переходя к тому, ради чего и пришла Дженни.
Она посмотрела в сторону Олли, гадая, многое ли ему известно.
— Джек немного рассказывал мне о ваших кошмарах, — мягко промолвил Олли, — он говорил, что вы пытаетесь понять, где могли видеть или читать что-нибудь подобное.
— Если бы это было так просто… — тихо отозвалась Дженни.
Чарли едва не подавился куском пиццы.
— Так вы подумали о том, что я сказал?
— Немного, — она вынула листок из кармана угольно-черных джинсов, которые казались совсем новыми, — а на следующий день произошло еще кое-что. Сегодня я долго сидела в библиотеке, но мне так и не удалось напасть на след.
Дженни передала Чарли лист бумаги, и Дентон принялся изучать его:
— Что это?
— Слова, которые я слышала, когда… Слова из сна. Я услышала разговор служанок и попыталась понять, что это за язык.
Олли потянулся к листку и прочитал слова вслух:
— Д-вит, гвин, ворра, ири, ху-фа, чо, небер… Странно! Никогда не слышал ничего похожего.
— Я записала их фонетически — так, как они звучали. — Дженни бросила на него удивленный взгляд. — Повторите-ка…
Олли улыбнулся и повторил слова.
— Когда их произносите вы, они звучат совсем по-другому. Именно так, как мне слышалось во сне.
Олли еще раз заглянул в бумажку, и вдруг его рот разъехался до ушей.
— Ай двит, — сказал он грудным басом. — Вен ю гвин ду дат? Мебе небер. А ворра дид ю сэй?
— О Боже!..
— Это пиджин, Дженни, — сказал он.
— Пиджон
[10]
… Не понимаю.
У Олли зарокотало внутри:
— Птица тут ни при чем. Я говорю про «пиджин инглиш». Это что-то вроде комбинации африканского сленга и разговорного английского.
— Пиджин… Да, теперь я вспомнила. Об этом упоминалось в статьях, которые я читала. — Она посмотрела на Олли. — «Я делаю это», «Когда вы собираетесь сделать это», «Может быть, никогда». А последнюю фразу я не поняла…
— А ворра дид ю сэй? — повторил он. — Это значит «Что вы сказали?».
— Как вы…
— Моя мать родом с Барбадоса. Когда я был мальчишкой, мы пару раз ездили к ее родным в гости. Именно так они и говорили.
— Барбадос… — повторила Дженни.
— Верно.
— Не юг, — продолжила она, широко раскрыв глаза, — Вест-Индия… — Она посмотрела на Чарли, а затем снова на Олли. — Там ведь есть джунгли!
— На каких-то островах есть.
— А на Барбадосе? — с надеждой спросила Дженни.
— Насколько я знаю, нет. — Ее милое лицо тут же омрачилось. — Не огорчайтесь. На Карибах полно островов.
Она снова прочитала записанные на бумажке слова и задумчиво свела брови.
— А в начале восьмисотых годов там было полно плантаций. Как раз таких, как в моем сне.
Тут на палубе раздались шаги, и Джек рывком открыл дверь каюты. При виде Дженни, сидящей в компании двух друзей, его убийственно мрачное лицо сразу просветлело.